выбаливала, бессонной тоской. Только когда Тырю обрела, чуть попускать начало. И теперь на новый круг? На Раима не хотелось смотреть.

Обстановку разрядил старый целитель. Встал, подошел к Ольге, буркнул что-то Тыре, по тону похожее на «брысь», дождался, когда собаконька отойдет, и принялся рассматривать Олины ладони. Исколотые и расцарапанные – Тырькина истерика даром не прошла.

От ладоней Хайрема в ранки потекло что-то теплое и шипучее, такое щекотное, что Оля попыталась рефлекторно руки выдернуть из цепких морщинистых пальцев и заулыбалась невольно – щекотно же. Старец, может, и не понял причин эмоционального взрыва милейшей госпожи Вадуд, но душевный раздрай видел ясно. Ему правда хотелось помочь этой женщине, хотя бы в благодарность за Браю. Внучка крепко сглупила и заслужила наказание, а Ольга даже зла не затаила и другим пример подала. Господин Шенол ей был дорог, это Хайрем видел. Главный наездник пострадал сильно, почти умер, но ни словом, ни взглядом не попрекнул. И это не слабость. Это понимание: испугался ребенок. И знак добрых намерений. А потому мудрый целитель позволил себе вмешательство большее, чем только заживляющее воздействие. Как бонус он применил тонизирующее. Да-да, тонизирующее – это самое близкое по смыслу определение, личная разработка Хайрема Оусса. Пациента с травмой частенько нужно не только успокоить, но и силы, потраченные на всплеск эмоций, восстановить, иначе выздоровление будет более долгим. Энергозатратная штука, это заклинание тонуса, особенно для скудной нрекдольской магии. Но для госпожи Вадуд не жалко.

Ольга рассматривала свои абсолютно целые розовые ладони и тихо радовалась. Крутой старик. Такой измотанный, а не пожалел сил. Изменение своего эмоционального фона Оля осознала не сразу, зато прилив сил ощутила. Не таких, когда хочется выплеснуть энергию в движении – чечетку там отбить или по потолку пробежаться, а когда в голове хрустальная ясность, мысли четкие, и кажется, что нет нерешаемых задач. С таким настроем Ольга всегда бралась за интересные проекты для приятных заказчиков.

– На Землю, говорите, ваше величество? Я подумаю, что мне для этого понадобится…

Такого вкрадчивого, опасно-стервозного тона в исполнении всегда доброжелательной землянки господа наезднички даже вообразить себе не могли.

Глава 19 С прибытием, господа эмигранты

Ольга стояла, потому что упасть не представлялось возможным – ее держали, и весьма крепко. Мутило невыносимо, как будто некий изувер щекотал гортань ватным шариком, явно рассчитывая на рвотный рефлекс. Под закрытыми веками плавали радужные круги и черные пятна, а в желудке было так… Короче, если бы Оле сказали, что ей в желудок положили размораживаться большой ком неочищенных слипшихся креветок, она бы поверила: колючий мерзотный озноб продирал бедняжку от корней волос до пяток. А ведь золотко Трой Дрири предупреждал, что межмировой переход ее серому веществу может не понравиться. И тренировка в виде переносов с нгурулами – бледная тень реальной нагрузки при межмировом переходе. Ольга бы прислушалась и попробовала уклониться от вояжа в родные палестины, но в спор вступил Хайрем Оусс – он же будет рядом, так о чем беспокоиться? Что такое женские страхи против авторитета импортного целителя? Как минимум не аргумент для снедаемого нетерпением его величества Эрика Предвкушающего.

Оусс действительно был рядом – вливал силу в какие-то одному ему ведомые точки в одному ему ведомом порядке, и мутиво отступало. Правда, только при мысли, что подобное придется испытать еще раз при обратном переходе, у Ольги подгибались колени.

– Ну же, госпожа Ольга, берите себя в руки, – проник в сознание голос Хайрема. – Чем быстрее вы отвлечетесь от своих ощущений, тем быстрее придете в себя. Открывайте уже глазки.

Не открыла. Впечатлений и с закрытыми глазами хватало.

В сознание хлынули мириады знакомых, но основательно забытых ощущений, и в первую очередь запахи, а точнее, смрад большого города. За ним пришел гул. Гул, состоящий из отдельных шумов, которые ухо уже отвыкло идентифицировать. Разве что вой автомобильной сигнализации где-то вдалеке узнался почти сразу. Потом пришло иное ощущение себя в пространстве: тело как будто потяжелело. Потому и колени подгибались так охотно – мышцы еще не приноровились к чуть подросшей силе тяжести. Щеки весьма ощутимо холодило.

Вот теперь, когда дурнота отступила, ноги окрепли, а внешние ощущения приобрели забытые смыслы, можно и глаза приоткрыть.

Похоже, ходоки вынесли их куда-то на крышу. Оно и правильно: не десант в иной мир получился, а толпа туристов-любителей. Оля настаивала на толпе побольше, но это исключительно ради принципа «мало просишь – мало получишь».

Глаза ощупывали не такой уж обширный горизонт. По всем приметам – парк. Почти голые остовы явно старых кленов с редкими вкраплениями багрянца, еще какие-то столь же удручающие деревья, сохранившие остатки яркой, явно богатой когда-то шевелюры. Влажный растрескавшийся асфальт дорожек стыдливо прикрылся опавшей листвой. Шарканье метлы дворника вдалеке вызвало у Ольги едва ли не слезливое умиление – живой человек, а не магическая уборка…

– Паш, ты как? – встрепенулась Ольга, осознав, что ее все еще поддерживают.

– Норм, только тянет сесть и замереть. А ты разве не чувствуешь?

– Это вы недостаток магии ощущаете, господин наездник, – встрял один из сопровождающих ходоков и старший группы Даин Сагар. – Подождите немного, скоро притерпитесь.

– Меня тянуло лечь и умереть, – ответила Ольга племяннику. – Наверное, поэтому я ничего такого не испытываю. Господин Оусс помереть не дал, значит, пора работать.

– Да, пора спускаться, – подтвердил Сагар. – Скоро рассветет, и нас увидят.

Здание оказалось парковой кафешкой еще советской постройки, а потому было снабжено всеми противопожарными атрибутами, спустились легко. Видимо, маги-пространственники готовились с полной ответственностью и предварительной разведкой не пренебрегли.

Ходоков было шестеро на троих десантников. Как их подбирал его величество? Как настраивал, какими страшными карами стращал? Результат впечатлял – на троих пассажиров-наездников эти очень нехилые маги, все уровня эр′ваэ, смотрели с легким ужасом. Впрочем, наездников от ходоков сейчас не отличил бы никто: на всех, включая Хайрема Оусса, были черные наездничьи мундиры. Уникальная, как оказалось, по комфорту и уровню всяческой защиты одежка. В пункте прибытия иномирян явно царил конец октября, а Оле только щеки холодило. Климат-контроль кителя не подводил даже без внешней магии.

Ходоки-менталисты работали слаженно и, казалось, улавливали желания Ольги. Впрочем, первые шаги были оговорены заранее. Отловили первого встречного аборигена, узнали, что попали в Калугу. Оля помнила, что это хоть и старый, но быстро развивающийся