принял запечатанное послание. Да... если человек забыл своё место, ему нужно напомнить об этом калёным железом... Но может, это просто случайность? Проверим. Обязательно проверим.

Внутри конверта оказалась короткая записка от Филиппа Йордана, Верховного Апостола из Королевской Гавани.

- Леди Элия Таргариен и её дети: Рейнис и Эйгон, были отпущены в Дорн, незадолго до начала нашей битвы, - произношу я для всех присутствующих, - спасибо Демей, это были ценные сведения.

Он ещё раз поклонился и покинул шатёр. Иди-иди...

- Ну и что? - фыркнул Аррен, - это уже ничего не даёт нам, кроме того факта, что Доран может и не отпустить их обратно.

- И тем самым решит продолжить войну? - улыбаюсь я, - один, против всех остальных? Нет, он сделает то, что ему будет приказано. Но при этом может затаить обиду.

- Они в любом случае затаят обиду, - по-стариковски проворчал он, - хотя бы за то, что мы разбили их десятитысячный корпус, входящий в войска Таргариена. Но с этим можно работать. Хорошо, Моустас, признаю, что сведения оказались интересными. Теперь мы можем продолжить обсуждать штурм Королевской Гавани дальше?

Старая мразь. У меня уже руки чешутся организовать тебе несчастный случай.

Под вечер сходил навестить раненых. Обстановка в лазарете для меня, пережившего не один десяток кровопролитных боёв, давно уже была привычной, но от этого она не становилась более позитивной. Это место было ужасным и неподготовленный человек попросту имеет шансы поехать крышей, проведя здесь хотя бы пару часов.

Постоянные крики боли, мольбы, просьбы «просто убить», а не мучить и всё в таком же духе. Запахи испражнений под себя от лежачих больных, за которыми просто не успевали ухаживать. Многочисленные потные и окровавленные тела, замученные хирурги и целые груды мёртвого и уже гниющего мяса.

Вот где нужно снимать фильмы ужасов.

Пообщавшись с курирующим этот походный лазарет мейстером, получил достаточно печальную статистику: около пяти тысяч раненых, которые всё ещё были живы. Последнее — важное уточнение, ибо раненых у нас было почти в два раза больше. Ключевое слово - «было». Остальные уже умерли. Эти ещё держатся.

- Половина умрёт до конца недели, - мужчина что-то подсчитал на пальцах, - а там нужно будет смотреть. Но думаю, что если новых сражений, как поговаривают, не намечается, то можно оставить их здесь, с уходом, недели на две, хотя бы. А потом за нами бы заехали, - он с надеждой посмотрел на меня.

Качаю головой.

- Намечается штурм столицы. И хоть стражи у неё ожидается мало, это самый большой город Вестероса. У нас точно будут потери, так что твоя помощь будет нужна, как и госпиталь.

Прикинув по времени, продолжаю:

- Завтра мы ещё точно останемся здесь. Нужно закончить с мертвецами и дождаться возвращения разведки. Но послезавтра готовьтесь уходить. Тяжелораненых мы, конечно, оставим здесь, но пригляд за ними будет минимальный. Сам реши, кого выделить на это. Легкораненые и все ходячие пойдут с нами.

- Я понял вас, «Небесный Клинок», - поклонился мне пожилой мужчина.

В другой миг я мог бы и попробовать их исцелить, получая новые искры веры, но в своём положении я рад хотя бы ходьбе без хромоты, увы, но пока что до этого ещё не дошёл. Хех... к тому же, я всё ещё ощущаю боль, но на таком, как мне сейчас кажется, слабом уровне...

Под вечер осознал, что не таком уж и слабом, но эйфория от возможности хотя бы что-то делать самому перекрыла негативные ощущения. Вот только за день ноющая боль смогла накопиться и пробить мнимый щит довольства.

Человек — такая тварь, что ему всегда мало.

Под вечер я с трудом сдерживал болезненный стон от каждого своего шага. Левой-правой, левой-правой... Если бы не Ротбар и Бернард, мои верные рыцари, заменившие, - надеюсь временно! - мне ноги и руки, то мог бы и до палатки своей не доползти.

Здесь я устало плюхнулся на задницу, но горячая ванна и милые девушки, которые помогли в омовении смогли придать присутствие духа. Ничего ещё не потеряно! Я верну свои силы и жизнь в этот кусок мяса, который играет роль моего тела! Верну и стану лишь сильнее!

Этой ночью я снова продолжил восстанавливать источник, но был грубо разбужен прямо в середине процесса. Собаки позорные, без меня и пары часов прожить не можете?!

- «Небесный Клинок»! - стражник чуть ли не ворвался в палатку, - лорда Баратеона убили!

 

***

 

Роберт Баратеон, взгляд со стороны

- Они празднуют, радуясь победе и тому, что выжили в такой сече, - сказал Русе Болтон, ведя Баратеона через толпу пьяных северян.

«Северные варвары» предпочитали кожаные, украшенные примитивными изображениями животных палатки с треугольной крышей и тяжёлыми деревянными рамами. Поскольку растяжки для таких палаток не требовались, их ставили вплотную друг к другу, вокруг центрального костра.

Болтон провёл Роберта через несколько таких кругов, вынужденный поддерживать бесконечный разговор «ни о чём», который так любил Штормовой лорд. Заодно здоровяк расспрашивал своего тихого сопровождающего об особенностях, традициях и обычаях северян. Кое-что он, конечно же, уже знал от Нэда, но тот покинул Север в слишком малом возрасте и о многом не ведал и сам.

Сперва всё это безмерно раздражало Русе, вынужденного ощущать себя мальчиком на побегушках, но вскоре молодой лорд уже сиял от гордости и изумления, поражённый не только своеобразием и благородством своего северного народа, но и тем, что сам начал по-новому это осознавать. Подобно множеству других людей, он никогда особо не задумывался над тем, кто он такой или что он такое.

Роберт же лишь довольно щурился. Он знал, что Болтон ещё долго не забудет их прогулку.

В этом была особенность стиля его речи. Мужчина умел находить общий язык со всем и каждым, особенно, если поставил себе такую цель. А сейчас он её поставил, ведь чувствовал свою вину, как за тот глупый приказ пуститься в безумную атаку, поддавшись обуявшему гневу и погнавшись за «отступающим» врагом, так и за то, что позже сорвался на своего друга — Нэда.

Русе же был одним из немногих выживших в недавно прошедшем бою. То сражение не прошло для него бесследно, сделав ещё более холодным и замкнутым в себе. Роберт хотел разбить броню северянина и получить его дружбу. А броню разбивать он умел хорошо, Таргариен не даст соврать.

Постепенно они протолкались в огороженный круг, превосходивший все прочие и по своему размеру, и по