– Если ты думаешь, будто до сих пор с тобой всегда было легко и приятно, вынужден развеять это удивительное заблуждение, – невозмутимо заметил мой друг. – Даже не представляю, откуда оно у тебя взялось. То, что происходит сейчас, далеко не худшее, чему я становился свидетелем. Максимум пять баллов по двенадцатибалльной шкале. Будь ты ветром, гнулись бы тонкие деревья, а рыбакам не рекомендовалось бы выходить в море. Но я не рыбацкая лодка. Не перевернусь.

Я был так сражен красотой сравнения, что не стал возражать.

– Я знаю о несчастье с леди Тайярой, – добавил Шурф. – Нет ничего удивительного, что ты зол, как голодный фэтан и одновременно печален. Что наверняка помешает тебе по достоинству оценить вкус камры, которой я намерен тебя угостить. Но выпить ее залпом, как воду, ты вполне способен – уже неплохо. В любом случае попытки воспитать из тебя гурмана я прекратил много лет назад, как абсолютно безнадежные. Пошли в твой кабинет, а еще лучше – на крышу. Не будем мешать Базилио.

– Я как раз из-за нее здесь сижу, – объяснил я. – Не хочу, чтобы она проснулась в одиночестве.

– Как только ты уйдешь из гостиной, сюда сразу вернутся кошки и собаки, – заметил Шурф. – Будь я юной леди, с которой стряслась беда, я был бы не прочь проснуться в такой компании.

– Ладно, учту, – кивнул я.

– Что именно ты учтешь?

– Если ты когда-нибудь случайно превратишься в печальную юную леди, буду навещать тебя исключительно в виде кота. Вряд ли это гораздо трудней, чем просто изменять внешность.

– Надеюсь, мне все же удастся избежать этого несчастья… обоих несчастий, – усмехнулся мой друг. – Совсем не уверен, что кот, в которого ты превратишься, – подходящая компания для девушки.

* * *

– Полагаю, ты решил, будто я пришел тебя утешать, – сказал мне Шурф после того, как мы добрались до кабинета в башне и вылезли на крышу самым неудобным и одновременно восхитительным путем, какой только можно придумать – через маленькое, высоко расположенное окно.

– И даже отчасти в этом преуспел, – меланхолично согласился я, принимая из его рук кружку с камрой, сваренной искусным Орденским поваром. – По крайней мере, когда я смотрю в будущее, мои глаза больше не застилает кровавая тьма. Просто очень жалко леди Тайяру. И Базилио тоже жалко. Она, представляешь, сперва решила, будто сама во всем виновата. А потом предлагала позвать леди Сотофу, чтобы воскресить учительницу, но узнала, что мертвых не воскрешает даже она. И вообще за один присест получила кучу не самой приятной информации о законах мироздания, в котором мы все зачем-то живем…

– Но больше всего тебе жалко, что ты бессилен что-либо изменить, – понимающе кивнул Шурф. – И тут тебе никто не поможет, так уж ты устроен, будешь сходить с ума, пока не найдется убийца. И еще какое-то время после, просто по инерции, пока тебя что-нибудь не отвлечет. Поэтому я не планировал тебя утешать. Не в моих привычках ставить перед собой заведомо невыполнимые задачи. Я пришел к тебе с просьбой. По делу. Понимаю, что несколько несвоевременно, но так получилось, что мне срочно нужна помощь, а кроме тебя попросить некого. Разве что Джуффина, но он сейчас, как ты сам догадываешься, очень занят.

– Надеюсь, что так, – вздохнул я. – Выкладывай, что случилось. Все что смогу, сделаю, не вопрос.

– Ты знаешь, что я регулярно вожу на Темную Сторону тех адептов Ордена, которых она соглашается принять. Эти совместные прогулки я считаю наиболее важной частью своей нынешней деятельности, если не вовсе единственным осмысленным резоном продолжать занимать должность Великого Магистра после того, как бюрократическая работа, связанная с принятием поправок к Кодексу Хрембера почти завершена; впрочем, тебе это можно не объяснять.

– Еще бы, – подтвердил я.

– До последнего времени наши совместные походы носили ознакомительный характер. То есть я просто помогал адептам Ордена, способным достичь Темной Стороны, реализовать свой дар на практике. Собственно, именно это и должен сделать всякий опытный проводник для новичка: привести на Темную Сторону и присмотреть, чтобы с ним там ничего не случилось.

Я нетерпеливо кивнул – да, и что?

– Тем не менее, я постепенно пришел к выводу, что пользы было бы несоизмеримо больше, если бы я передавал своим ученикам те знания о Темной Стороне, которые успел получить и отчасти систематизировать за годы практики. Я имею в виду ту часть своих впечатлений, которые можно считать более-менее объективными, а значит, пригодными для всех.

– Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я помогу тебе составить курс лекций? – спросил я. – Потому что, во-первых, мой опыт вряд ли еще кому-то пригодится, а во-вторых…

– А во-вторых, ты не обладаешь навыком составления учебных программ, – продолжил мой друг. – Не беспокойся, сэр Макс, я пока не настолько безумен, чтобы предложить тебе писать конспекты будущих лекций. У меня просьба совсем иного рода. Видишь ли, я не совсем уверен, что Темная Сторона одобрит такое мое поведение. Вернее, просто не знаю, как она поведет себя, если я начну рассуждать вслух о ее природе. Возможно, будет оскорблена, как человек, чьи тайны прилюдно обсуждают досужие сплетники? И я хотел бы заранее заручиться ее согласием, чтобы не подвергать опасности своих спутников.

– Думаешь, я могу дать это согласие от ее имени? – опешил я.

– Конечно, нет. При всем уважении к тебе, так я не думаю. Зато совершенно уверен, что если мы отправимся на Темную Сторону и ты задашь там интересующий меня вопрос, то сразу получишь ответ. И сообщишь его мне, каким бы он ни был.

– Хочешь, чтобы я пошел с тобой на Темную Сторону и спросил, можно ли тебе проводить уроки для орденской молодежи? Слушай, да хоть сейчас!

– А мне и надо прямо сейчас. Потому что завтрашний день у меня почти совершенно свободен, спасибо Клари. И мне хотелось бы употребить его с пользой. То есть, если занятия будут, составить программу. А если нет… – на этом месте Шурф мечтательно зажмурился, явно прикидывая, на что можно потратить освободившееся время, – с легким сердцем ее не составлять.

– Похоже, ты совсем не хочешь готовить эти дурацкие лекции про Темную Сторону, – сказал я. – Ну и зачем тогда?

– Хочу или нет, не имеет никакого значения, пока я ощущаю это своим долгом. Вот если Темная Сторона окажется против, это будет серьезным резоном воздержаться от дополнительной работы. Пошли?

– Конечно, пошли, – кивнул я. – Не знаю, какими путями ты нынче предпочитаешь ходить на Темную Сторону, но сейчас советую держаться за меня. Чую, сегодня я очень быстро там окажусь.

Забавно, конечно, что Темная Сторона называется именно «темной»; многие новички, впервые услышав этот термин, мужественно закусывают губы и заранее прощаются если не с жизнью, то с рассудком, подозревая, что сейчас их потащат в самое сердце зла.

Впрочем, я в свое время проявил неслыханный оптимизм, решив, что на Темной Стороне просто очень темно. И, оказавшись там, какое-то время действительно видел только оттенки черного цвета. Потом, хвала Магистрам, прошло.