Найл увидел, как к следующей аудитории её провожал этот её приятель. Запах серебра вновь резанул обоняние.

Уилл обернулся, смерил Найла хмурым взглядом и отвернулся.

* * *

«Ты ведь знаешь, что этот парень — охотник?»

Холли чувствовала его беспокойство, и ей были доступны знания, которых у него не было. Дед говорил, чтобы он прислушивался к сестре, и был прав.

— Что значит «охотник»? Думал, они только в дурацких сериалах бывают.

Его сосед по комнате свалил в библиотеку, и он мог говорить свободно. Даже если кто-нибудь пройдет мимо и услышит, то всё равно подумает, будто он болтает по скайпу или звонит по мобильнику.

«Он чувствует, кто ты. Меня он увидеть не сможет, зато если узнает, почему ты здесь появился, захочет спасти их. Этого нельзя допустить»

Что бы для него ни значило появление охотников, даже гипотетических, ему и полиции, копающей под смерть Фостера, хватало. Нужно быть осторожным. Холли права.

— И что ты предлагаешь?

«Держись подальше от этой девчонки. Особенно ближайшие дни. Ты знаешь, почему»

Он понимал.

Прикрыв глаза, вздохнул.

Он знал, кто будет следующим.

Уже скоро.

Глава двадцатая

Говорить с Гарретом снова было хреновой идеей.

Оуэн смотрел в красные глаза друга и понимал, что может хоть разбиться об стенку, но ни в чем его не убедит. Сидя на полу в своей спальне, Гаррет смотрел на плескающийся на дне бутылки виски и ухмылялся, пьяно и безумно. Поднял на Оуэна взгляд.

— Чего ты от меня хочешь вообще? Сказать, что я видел эту девчонку? — он сделал большой глоток. — Да, видел! Видел я эту суку индейскую, почти каждый гребаный день эту тварь дохлую вижу, — расхохотавшись, он отшвырнул бутылку. Та покатилась по полу, расплескивая виски. — Надеюсь, она прикончит меня поскорее уже.

Почувствовав, что его не держат ноги, Оуэн опустился на незаправленную кровать.

Он прогулял последние две лекции, чтобы навестить Гаррета и поговорить с ним, но ничего не добился. Чёрное отчаяние, похожее на вязкую болотную муть, захлестывало с головой. Да, смерть Майлза для них всех стала ударом, и Оуэн сумел себе признаться — она не случайна.

Индейская сучка добралась до него, значит, доберется до всех.

Похоже, к этому же выводу пришел и Гаррет, вот только он не собирался спасаться.

Большую часть последних нескольких дней Оуэн провел в некоторой прострации, прерываемой только галлюцинациями, которые с трудом хватало сил отгонять, как тогда, в ванной. Точнее, не галлюцинациями, потому что глюки убивать не могут, а эта девчонка, вернувшаяся за ними с того света, видимо, могла. И, сколько бы Оуэн ни старался убедить себя, что призраков не бывает, ему пришлось признать — они бывают.

И за последние дни Оуэн ещё сильнее пристрастился к травке, которую продал ему Найл. Только благодаря ей удавалось сохранять какое-то подобие спокойствия и думать связно. Он даже отыскал в университетской библиотеке несколько книг о привидениях и, среди старых мистических рассказов и баек, нашел крупицы полезной информации.

Например, что духи часто возвращаются на землю, чтобы закончить незавершенное дело или отомстить.

И не успокоятся, пока не добьются своего.

Видимо, индейская сучка решила, что своих обидчиков она заберет с собой в могилу.

«А разве ты бы не поступил так же? — заметил его внутренний голос. — Разве, если бы с Беллой что-то случилось, а ты знал, что правосудие не поможет, ты бы не захотел умыться их кровью?..»

Оуэн ненавидел свой внутренний голос. Ненавидел, что в очередной раз тот был прав.

Если бы они признались… может, ещё не поздно?..

— Я думаю, нам нужно отправиться в полицию.

— Чего?! — Гаррет будто протрезвел махом. Оскалился. — Хочешь в тюрьме остаток жизни торчать? Я вот нет, лучше сдохну! Майлз вот сдох, и ничего, может, если эта сучка меня прикончит, то я его увижу, — он скривился. — Или по крайней мере, её видеть перестану.

Оуэн умирать не хотел. Ни сейчас, ни в ближайшие годы. Выдохнув сквозь сжатые зубы воздух, он произнес:

— Мы её убили.

— Да нихрена! Она сама сдохла, и ты это знаешь отлично! А теперь и Майлза с собой забрала, — Гаррет сглотнул. — Так пусть и меня заберет уже, мне плевать.

Наверное, ему на самом деле было не плевать. Наверное, он больше всех переживал из-за смерти Майлза. Наверное, наверное, наверное.

Оуэн почувствовал себя бесполезным. Уйдя от Гаррета, он долго сидел в машине, и по его лицу текли слёзы. Осколки былой привязанности ранили руки при любой попытке сложить из слова «жопа» слово «дружба». Только вот теперь это был вопрос жизни и смерти.

Дилан, впрочем, и вовсе отказался говорить.

Оуэн обнаружил его в общежитии братства, где он по большей части и жил. Дилан сидел в комнате общего сбора и листал папку с личным делом одного из студентов. Бросил её на стол, потёр переносицу.

— Нужно брать ещё одного члена братства. Вместо Майлза.

Голос у него был спокойным. Даже слишком. Как и взгляд. Спокойным и пустым, будто не они хоронили друга несколько дней назад, будто Дилан не понимал, что происходит какая-то чертовщина, и её нужно остановить. Оуэн почувствовал, что захлебывается вопросами, которые собирался задать.

— Ты серьезно?

Дилан поднял на Оуэна взгляд.

— Абсолютно. Если ты плевать хотел на «Каппа-Тау-Сигма», а Гаррет ушел в себя, это не значит, что всем другим тоже наплевать.

— Дилан, Майлз умер.

— Я знаю, — пожал плечами Дилан. — А мы живы. И даст Бог, проживем ещё довольно долго, чувак.

Что-то с ним было не так. Маска, которую он на себя нацепил, шла тонкими трещинами, но он не замечал этого, натягивая её на лицо, стремясь с этой маской срастись. Оуэн видел, что по Дилану смерть Майлза тоже ударила, только отреагировал он совсем иначе.

— И ты не думаешь, что это может быть связано с…

— Нет, — резко оборвал его Дилан. — Прошлое не возвращается, чтобы убивать тебя. По крайней мере, не так.

Оуэн мог бы поспорить. Он чувствовал, что девчонка была вовсе не такой бесплотной, как могла быть галлюцинация от нечистой совести. Разумеется, выжить она не могла, но иных объяснений не было. Либо… кто-то видел тогда, что произошло. Видел и нашел возможность свести их с ума. Но