Он открыл глаза. Минутная слабость прошла. В конце концов онхочет открыть свое агентство и стать наконец частным детективом.

— В какой отель? — спросил водитель.

— Давай к центральному вокзалу, — попросил Дронго, — таместь туристическое бюро, и мы закажем себе отель.

Машина свернула в сторону центрального вокзала. Через часони уже разместились в отеле «Краун Плаза». Еще через полчаса в другомавтомобиле катили к «Утрехту». Эта однозвездочная гостиница оказалась зарайоном «красных фонарей», за так называемым «розовым кварталом». Таксистпроехал по узким улочкам, и наконец они оказались возле тупика, рядом с которымпрямо на улице спали двое наркоманов.

Голландия — страна неслыханной свободы, выделяясь этим дажесреди других европейских стран. Здесь официально разрешалась продажа легкихнаркотиков, парламент принял закон, дозволявший врачам помогать безнадежнобольным уходить из жизни. Легальная проституция, разрешение браков между лицамиодного пола, официальные клубы гомосексуалистов и лесбиянок, наркоманов исадомазохистов — все это было в современной Голландии. И вместе с тем в этойудивительной стране жили в основном трудолюбивые простые люди, которые шаг зашагом отвоевывали пространство у воды.

Эльза Мурсаева поморщилась, перешагивая через лежавших наземле наркоманов. Дронго поддержал ее за руку. Они прошли к небольшому узкомузданию. В гостинице было четырнадцать комнат, они размещались на трех этажах. Внебольшом холле никого не было. Они удивленно оглянулись. Дронго постучалкостяшками пальцев по стойке. Из маленькой комнаты, спрятанной в глубине холла,показалась женщина необъятных размеров. Трудно было определить, сколько ей лет.Могло быть и тридцать, и сорок, и все пятьдесят. У нее были растрепанные темныеволосы с проседью. Женщина спросила по-английски:

— Что вам нужно?

— Это отель «Утрехт»? — уточнил Дронго. Порой вывеска еще неявляется подтверждением того факта, что перед ними именно этот отель. Он могоказаться в соседнем здании, а здесь — лишь проход в него.

— Да, это наш отель, — ответила женщина.

В этот момент в холл вошел темнокожий мужчина средних лет.Он не был негром, скорее был из Шри-Ланки или арабских государств. Но кожа унего была очень темная, какая иногда встречается у арабов или индусов, многиепоколения которых жгло нещадное солнце. Незнакомец был одет в джинсы и желтуюмайку, несмотря на довольно прохладную погоду.

— Чего явился? — спросила хозяйка. Они говорили на своемязыке, но смысл вопросов был ясен. Мурсаева испуганно прижалась к Дронго. Вэтом вертепе в своем шикарном платье, источавшая запах дорогих духов, оначувствовала себя не в своей тарелке.

— Здесь я живу, — храбро заявил незнакомец. Он шатался, и унего были мутные глаза.

— Уже не живешь, — грозно заявила хозяйка, — пошел вонотсюда. Ты продал наши одеяла. Куда ты дел два наших одеяла?

— Пусти меня домой, — настаивал неизвестный.

— У тебя нет дома, — заорала женщина, — убирайся отсюда. Унас приличная гостиница, а не ночлежка.

Она вышла из-за стойки и начала толкать гостя на улицу.Мурсаева с изумлением глядела на эту сцену. Гость вылетел из холла, упал и,поднявшись, начал выкрикивать ругательства. После чего, хромая, ушел.

— Я очень сожалею, — проворчала хозяйка, — не думала, что онпридет. У нас хороший отель. Вы хотите снять номер? Это стоит семьдесятгульденов в день. Или вам нужна комната на час? — она взглянула на ЭльзуМурсаеву. Дронго заставил себя не оборачиваться на стоявшую рядом с нимженщину, чтобы она не поняла смысла сказанного.

— Нет, нет, — заверил ее Дронго, — нам не нужен номер ввашем отеле. Мы пришли сюда, чтобы найти своего друга.

— Он живет у нас? — удивилась женщина.

— Да. Его фамилия Сафиев. Он приехал из Москвы. В каком онномере?

— Ах этот русский, — махнула рукой женщина, — вы тожерусские?

— Мы приехали из Москвы, — трудно было объяснить женщинеособенности национальных различий в России. Для нее все прибывавшие не толькоиз России, но и из остальных республик СНГ тоже были русскими.

— Понятно, — проворчала женщина, разочарованная тем, чтогости не собираются брать номер в ее отеле. При этом цену она явно завышала,подумал Дронго.

— Этот тип опять ушел в полицию, — пояснила она, — полчасаназад. Он и вчера там был. Наверно, что-то натворил. Хотя он мне показывалсправку, которую ему выдали в полиции вместо паспорта. Он просит убежища внашей стране. Сейчас все просят убежища в нашей стране. Как будто все должныоставаться именно у нас в стране, — ворчала женщина, — вы тоже из полиции? —спросила она, смерив подозрительным взглядом Дронго. — Вы, наверно, из русскойполиции? Или из КГБ?

— Уже давно нет КГБ, — объяснил Дронго политическиподкованной женщине, — когда он ушел?

— Полчаса назад. Нет, уже час назад. Вчера он тоже уходил вполицию. Вы не знаете, почему он такой напуганный? Один раз к нему случайновошла наша девочка, которая работает в номерах по вызову. Она ничего не хотелаему сделать. Если не хочешь девочку, ты можешь отказать ей, и она спокойноуйдет. А он забыл закрыть дверь, и она к нему вошла. Вы бы слышали, как онорал. Кричал на всю гостиницу, как будто его режут. Я подумала, что он любиттолько мужчин. Но у него не было и мужчин. Наверно, ему нужны другиестимуляторы, я не знаю. Но пьяным я его не видела. И наркотики он неупотребляет. Хотя все время напуган. Говорит, что видел дьявола. И очень боитсявыходить из отеля. Полицейские вчера провожали его до отеля. Он живет у нас ужедва месяца. Вчера полицейские обещали, что в пятницу возьмут его в другоеместо. Он очень боится здесь оставаться.

— Понятно, — кивнул Дронго, — можно мы зайдем к вам попозже,когда он вернется? Только вы ему про нас не говорите. Раз он так боится, пустьлучше ничего не знает. А то снова начнет кричать.

— Вы действительно его друзья? — недоверчиво спросилаженщина.

— Конечно, — улыбнулся Дронго, — иначе бы мы не пришли сюдас моей знакомой.

Эти слова не очень убедили женщину. Она недоверчивовзглянула на Мурсаеву, пожала плечами.

— Хорошо, — кивнула она, — я ничего ему не скажу. Приходитечерез несколько часов. Только учтите, что он немного не в себе. И вам нужнобудет еще узнать, захочет ли он с вами встретиться.

На улице стояла молодая девушка в кожаной мини-юбке, светлойблузке и короткой, до пояса, куртке. На обнаженном пупке виднелись два кольца.На нижней губе было еще одно кольцо. И одна сережка была на левой стороне носа.Мурсаева нахмурилась. Эта страна ей явно не нравилась.

— Идемте, — усмехнулся Дронго, — это свободная страна. Здеськаждый может одеваться как он хочет и вести себя как хочет.