Корнелиус раньше об этом не подумал, но теперь мысль не давала покоя. Если и есть на Земле место, где сошлись роботы и религиозный фундаментализм, так это Ваймангу.

– Полиция явится уже сегодня, – сказал он. – Они захотят выпытать, знает ли кто из роботов об этом типе, Хардкасле.

– Думаешь, они могут знать?

Егерь вспомнил про Пилтдауна – недовольного человекообразного андроида.

– М-да, я вполне могу представить, как один из наших роботов заявился бы с пулеметом к этим чертовым креационистам. На его месте я бы точно взорвал там все к чертям.

– Глупости ты несешь, – предупредила с тревогой жена.

– Да, глупости, – успокоил ее Корнелиус. – Роботы слишком сильно сопереживают людям, чтобы вредить им. Они лучше нас. Как любит говаривать наш друг Джей, над ними не довлеет первородный грех.

Заслышав это имя, Эмери поморщилась, затем нахмурилась.

– Как считаешь, он об этом деле знает?

– Сомневаюсь. В воскресенье он не слушает радио и не смотрит телевизор. Даже телефон может отключить.

– Тогда его может ждать неприятный сюрприз, если к нему заявится полиция.

– Для роботов он будет еще неприятнее… хотя нет, для них-то вовсе и не сюрприз! Они постоянно в сети и могут в любое время перехватывать полицейские сообщения. Они знают обо всем происходящем и предупредят Джона Ричарда, если потребуется.

– Да, они могут, – согласилась жена. – Но на всякий случай позвони ему.

Корнелиус отыскал номер Кэмпбелла. Как ни удивительно, тот ответил:

– Привет, Корнелиус!

Его голос звучал мрачно. Похоже, Джон Ричард не удивился звонку.

– Ты слышал новости из Шотландии?

– Да. Робот сообщил мне несколько минут назад. Плохо дело. Прямо сейчас я просматриваю шотландские новостные каналы.

– Даже в день Господень? – не удержался Корнелиус.

– Заботы нужды и милосердия, – ответил Кэмпбелл сухо. – Воскренье для человека, а не человек для воскресенья.

– Мудрые слова.

– Да и в любом случае там еще суббота, – добавил Кэмпбелл, продемонстрировав логику, типичную для пресвитерианской казуистики. Он продолжил уже серьезнее: – И что ты об этом думаешь?

– Неважно, что я об этом думаю, – ответил егерь. – Важно, что думают об этом местные копы. Ты мозгами пораскинь, хорошо?

– Да я уже. И роботы тоже. Они прямо сейчас разбегаются по зарослям.

– Скверно это будет выглядеть.

– Принимая во внимание, что они тут совершенно ни при чем, – я их не виню. Я останусь здесь и поговорю с полицией, если она приедет.

– Они все равно захотят опросить роботов, – сказал Вермелен. – И в любом случае роботам прятаться в зарослях нет смысла. Самолет или вертолет с инфракрасным локатором засечет их без труда.

Кэмпбелл захохотал так, что егерь отдернул трубку от уха.

– Инфракрасный локатор? Над Ваймангу? Да тут столько горячих пятен, что летчики за день не разберутся. А роботы могут поставить питание на минимум, прийти в тепловое равновесие с окружающей средой, затаиться в кустах – и все, они практически невидимы, но сами будут прекрасно видеть и слышать, что происходит, взламывая каналы связи тех, кто охотится за ними. Чтобы поймать хоть кого-то, придется расставлять кордоны и прочесывать лес. Для этого нужны тысячи людей. Неразумная трата сил и средств.

Эмери вынула круассаны из духовки, отключила гриль и постучала по запястью, намекая на время. Муж кивнул.

– Приятель, они могут так и сделать, – сказал он коллеге. – Если люди хоть чуток испугаются машин-убийц, они устроят облаву на твоих роботов.

– Я все подробно объясню, чтобы люди не пугались. Конечно, если приедут полицейские, в чем я сомневаюсь.

– Я уверен, мы можем на тебя положиться, – сказал Вермелен, вовсе не уверенный в своих словах.

– Меня куда больше тревожит другое – то, о чем мы с тобой говорили недавно. Ты не передумал?

– Нет. Но сперва позавтракаю.

Кэмпбелл начал что-то говорить, но Вермелен, не слушая, оборвал его:

– Это был намек.

Джон Ричард наконец понял и отключился.

В конце концов Эмери с Корнелиусом все же опоздали в церковь на несколько минут и проскользнули на скамью позади. Викарий взглянула на них с кафедры, улыбнулась и продолжила читать из Исайи. Вермелен подождал, пока все начнут петь гимн, и принялся рассматривать собравшихся. Как обычно, церковь была заполнена наполовину. Егерь узнал всех, кроме пары очевидных туристов да еще пакеха[20]в костюме, сидевшего на третьей от кафедры скамье. По коротко подстриженным волосам, манере держаться и особенностям телосложения Корнелиус заподозрил в нем беженца из США.

Гимн закончился. Незнакомец, певший по книге, а не наизусть, как остальные, опустился на скамью секундой позже других. Так же несуразно он вел себя до конца службы. К причастию не подошел. По окончании службы егерь с женой вышли первыми и подождали у дорожки, пока мимо прошли все прихожане. Эмери здоровалась с друзьями и соседями, а Корнелиус кивал, улыбался и высматривал странного гостя. В конце концов тот вышел, оживленно разговаривая с викарием. Она увидела егеря и направилась прямиком к нему, незнакомец последовал за ней.

– Доброе утро, Лизанна, – поздоровался Вермелен.

– Доброе утро, Корнелиус. А, привет, Эмери! Я хочу представить вам Брайана Уокера из братства святого Патрика в Сан-Франциско. Он только что прибыл из США, чтобы посетить католические школы в Новой Зеландии.

Егерь пожал руку американца, думая: «Турист-католик. Всего-то». Тот был настолько долговязым, что ему пришлось чуть нагнуться для рукопожатия. Здороваясь с Эмери, он чуть ли не поклонился. Затем слегка поморщился, вдохнув нечаянно дым ее сигареты, и пристально посмотрел на егеря. Возможно, он попросту запустил поиск в «Огле» на видеолинзах, однако носить их в церкви либо надевать сразу после службы считалось не слишком приличным.

– Рад встрече. Хорошо добрались? – спросил егерь.

– Великолепно. Ваша страна – просто чудо. А еще чудеснее для меня было снова увидеть приходские школы. – Он покачал головой. – Не сомневаюсь, их увидят и в США – но, увы, уже не в мое время.

– Тяжело у вас, – заметил Вермелен.

– Тяжело. В школах ребят учат такому, что волосы встают дыбом.

Корнелиус сочувственно промычал, и Уокер с преподобной Лизанной скрылись в толпе.

По пути домой Вермелен снова позвонил Кэмпбеллу.

– Новости есть?

– На западном фронте без перемен. А у тебя?