конкретно, – пробормотала я и чуть не закричала от радости: возникшая у меня идея была просто гениальна.

Я выудила свой мобильный телефон из сумки, но не успела позвонить, как на экране высветился незнакомый номер.

– Алло?

– Александра Гарденер?

– Да.

– Здравствуйте, я Николь, одна из медсестер Кори Бишопа. Вы оставили головной убор в больнице, и ваш друг попросил передать вам, что он у нас.

– Головной убор? – я не сразу вспомнила, что надела одну из старых бейсболок Дрю, когда в первый раз навещала Кори в больнице. – Ах, да.

– Обычно я не звоню друзьям пациентов по таким пустякам, но вы двое просто казались такими невероятно милыми вместе. Слившиеся в поцелуе, когда я в последний раз видела вас…

Я буквально слышала, как она понимающе улыбнулась. Я откашлялась.

– Послушайте, Николь, на самом деле вы-то как раз мне и нужны.

– О, да? Выкладывай, милая.

Я рассказала Николь некоторые детали плана, и она согласилась еще до того, как я закончила.

– Это замечательно, – воскликнула она. – Мы с девочками хотели запустить один из таких… как это называется? Сбор средств? Но мы пока были слишком заняты. Это должно сработать…

– Прекрасно.

– Тут вы правы!

Мы обсудили нюансы, и я повесила трубку в полном удовлетворении. Затем я отыскала Кэрол, Гила и Таню и позвонила им по очереди. Разговор с ними дался мне сложнее, чем я ожидала. Их голоса пытались вернуть меня обратно в банк. Но я преодолела это ощущение и рассказала им о ситуации Кори. Все они с радостью согласились сделать все, что потребуется, и это согрело мне душу.

– Мы не подведем его, – пообещала Кэрол.

Когда план был полностью готов, я позвонила Вику.

– Ему это не понравится, – сказал Вик, хотя я слышала облегчение в его голосе. – Он может возненавидеть нас.

– Ну и ладно, – я улыбнулась. – Как будто он этого не заслужил.

Я поговорила по телефону с Виком, заручившись его обещанием «отчитаться о проделанной работе» на следующий день. Это был рискованный шаг, но я с оптимизмом смотрела на наши шансы.

– Одна проблема решена, осталась еще одна…

Я взяла блокнот и ручку, придумывая и отвергая идеи о том, как решить проблему с жильем для Кори. Когда ручка окончательно выпачкала мои пальцы чернилами, я пошла вымыть руки в гостевой ванной, все еще размышляя.

Гостевая ванная комната. Полный комплект из четырех предметов: раковина, унитаз, душ и ванна.

«Дети принимают ванну», – рассеянно подумала я.

Я побрела в свой кабинет и прислонилась к двери. Стол у стены занимал много места, но в целом я оставила пространство относительно свободным, чтобы заниматься йогой. Вдоль другой стены тянулись книжные полки, а шкаф был забит одеждой, которую я сто лет не надевала. В комнате не было ничего, что нельзя было бы перенести на чердак.

«О чем ты вообще думаешь?»

Я не позволяла себе думать. Я снова взяла телефон и набрала номер моего ассистента.

– Эбед? Это Алекс. Мне нужно, чтобы ты кое-что разузнал для меня.

Глава 22

Кори

Я окинул взглядом небольшой зал Верховного суда в центре Лос-Анджелеса. Джорджия не смотрела на меня, надежно забаррикадировавшись за адвокатом, которого ей предоставил ее друг. Мистер Джеффрис, круглолицый, лысеющий мужчина с самодовольным выражением лица, пожал мне руку, войдя в зал суда, со снисходительной улыбкой, как будто сожалея о том, что собирался сделать со мной.

Но всего лишь чуточку.

Я сидел один на своей половине зала, нервно теребя воротник рубашки. Я надел старый твидовый пиджак, галстук и брюки цвета хаки в тщетной попытке выглядеть достойно. Как жаль, что я не догадался подстричься, но теперь было уже слишком поздно. Как будто это имело значение. Это слушание должно было сломить меня, и никакая стрижка или почти приличный костюм не могли этого изменить.

Вошел судья Джеймс Уокер, и судебный пристав велел всем встать.

Судья, суровый мужчина лет шестидесяти, скучающим голосом произнес:

– Дело номер А4599, Оуэнс против Бишопа, по вопросу места проживания Каллиопы Бишоп, несовершеннолетнего ребенка. Слушаю обе стороны.

– Доброе утро, Ваша честь, – мистер Джеффрис поднялся на ноги. – Я Реджинальд Джеффрис. Мой клиент…

– Я знаю, кто вы, мистер Джеффрис, и я читал исковое заявление. Мисс Оуэнс хочет переехать, а мистер Бишоп – нет, – судья сложил руки на груди и исподлобья взглянул на адвоката. – Этот суд не занимается тем, чтобы забирать детей у родителей в добровольно-принудительном порядке, мистер Джеффрис. Если вы не сможете доказать, что мистер Бишоп неспособен, неадекватен или каким-либо иным образом не в состоянии поддерживать совместную опеку над своей дочерью, я склонен отклонить иск.

Почувствовав, как во мне затеплилась надежда, я крепко сжал руки под столом.

– Понимаю, Ваша честь, – мистер Джеффрис откашлялся. – Уже две недели у мистера Бишопа нет постоянного места жительства. Ни для него, ни для Кэлли, чтобы она могла навещать его на каждых выходных.

– Это правда, мистер Бишоп? – судья перевел взгляд на меня.

– Да, Ваша честь, – я встал. – Я недавно был госпитализирован. Меня выписали два дня назад, и за это время…

– Я слышал об этом, – прервал судья Уокер. – Должен предупредить вас, что я не поддамся влиянию вашего героического подвига. Меня интересуют только факты в том виде, в каком они существуют в данный момент.

– Конечно, Ваша честь, – сказал я. – Я только прошу, чтобы мне дали немного времени…

Судья Уокер поднял руку.

– На этом слушании мы не просим, а рассказываем. Вы можете сесть, – он повернулся к Джеффрису: – Что еще? Я хочу выслушать вашу версию, а потом я позволю мистеру Бишопу рассказать свою. Начинайте.

– Эм, да, – произнес Джеффрис, явно потрясенный довольно резкими высказываниями судьи. – У Мистера Бишопа нет подходящего жилья для несовершеннолетнего ребенка…

– Вы уже говорили об этом.

– И у него нет работы…

– Это неправда, – я вскочил на ноги. – У меня есть работа, Ваша честь.

– Мистеру Бишопу было рекомендовано восстанавливаться после травм еще в течение двух недель. Моя клиентка, мисс Оуэнс, очень хочет обосноваться в Ситке, штат Аляска, до начала осеннего учебного семестра ее дочери. И если мистер Бишоп проигнорирует данное ему медицинское указание и получит еще одну травму…

– И прямо сейчас молния может ударить в мистера Бишопа, превратив его в овощ, пускающий слюни, – сказал судья. – Но поскольку нас интересует реальная картина, а не гипотетическое бедствие, я дам мистеру Бишопу презумпцию невиновности в этом вопросе, – он пристально посмотрел на меня. – Вы работаете?

– Да. В той же компании, что