- Когда вы в последний раз видели вашего деда, Кирилла Андреевича?

- Я ведь уже отвечал на этот вопрос, - Евгений поднял полные тоски дымчато-серые глаза, - в конце апреля.

- Вы уверены?

- Уверен, - буркнул Дорохов. – Тогда еще пасха была, я деда поздравлял.

- А за неделю до смерти Мараклиева вы с ним не виделись?

- Нет.

- И в гости к нему не заходили?

- Нет.

- А вот домработница, что работала в квартире вашего деда, видела вас возле дома Мараклиева за неделю до смерти Кирилла Андреевича.

- Ну и что?

Действительно, что? Свидетеля (пока, что свидетеля) уличают во лжи, а он и в ус не дует.

- Если, как вы утверждаете, к Мараклиеву в то время не заходили, значит, надо полагать, в том же доме у вас есть еще кто-нибудь из знакомых.

- Нет, - покачал головой Евгений, - кроме деда я в том доме никого не знал.

- Так какого черта ты мне голову морочишь? – Атаманов оставил любезный тон. – Что ты делал у дома Мараклиева?

Дорохов молчал. Минуту сопел, глядя в сторону, а потом, его словно прорвало.

- Я собирался зайти к деду. И не раз я туда приходил, а четыре, но никак не решался зайти – стоял во дворе, а потом уходил восвояси. Кирилл Андреевич своеобразным был. Просто так к нему не подъедешь – приглашение нужно. Если без приглашения, то повод требуется. Иначе, если не вовремя заявишься, не примет. А не вовремя – это когда он занят работой, то есть, всегда. Я очень нуждался в деньгах, невеста у меня в положении была. Если было бы к кому обратиться, я к деду ни за что бы не пошел. Он в этом вопросе очень щепетильным был. Как приподнялся, так сразу у него крышу снесло. С семьей рассорился, считал, что всем от него только денег и надо. Дед мне часто говорил: «Каждый должен жить на то, что заработал и не претендовать на добытое чужим трудом». Я у него никогда ничего не просил, а тут жизнь взяла за горло. Знаете, как трудно просить в долг, особенно у Кирилла Андреевича, тем более, если не сможешь скоро вернуть? Вот я и не решался. Иду, полный уверенности, что смогу попросить, а как только приближался к его дому, решимость куда-то исчезала. Я стоял в его дворе, подбирал слова, но зайти так и не смог. В то время, я готов был провалиться: с пустыми руками домой идти не возможно, и к деду тоже никак. Хоть режьте меня, а из себя просьбу выдавить выше моих сил.

- Вы так к Мараклиеву и не зашли?

- Нет.

- И денег в долг не брали?

- Нет. Да и не нужны они теперь. Ленка уехала к себе в деревню, сказала, что меня знать не хочет.

* * *

Атаманов засиделся на работе допоздна. От того, что дело Мараклиева Главк взял под свой контроль, расследование быстрее не продвигалось, скорее, наоборот. Лишние вызовы на ковер и непременное составление отчетов о проделанной работе только вносили ненужную нервозность и поглощали время.

Андрей отложил в сторону, написанный Костровым, план оперативно-розыскных мероприятий. Он даже не стал его читать – все равно это не более, чем фикция и толку от плана никакого. Но раз начальство требует, нужно предоставить.

«Возможных наследников и Дорохова отработали. В каком направлении дальше искать не понятно», - Андрей представил себе перспективу расследования. Майор был реалистом, и поэтому логика ему подсказывала, что у них будет очередной жирный глухарь.

От грустных мыслей его отвлек телефонный звонок.

- Андрей Денисович? – в трубке тяжело дышали. – Это Женя. То есть Дорохов Евгений.

- Я вас слушаю, говорите.

- Вы просили позвонить, если я что-то вспомню, - начал он с места в карьер. Голос его срывался, речь была сумбурной, слова путались. Видно было, что парень очень нервничает. – Я вспомнил. Поэтому и звоню. Возле дома моего деда часто крутился какой-то тип. Он долго сидел в машине, и все время смотрел в сторону дедовского подъезда, как будто ждал кого-то.

- Когда это было.

- Примерно за неделю до того, как деда не стало.

- Ты этого типа хорошо запомнил?

- Думаю, что да.

Атаманов велел Евгению приехать в отделение.

Из сбивчивого рассказа Дорохова складывалась следующая картина. Некий мужчина в возрасте, примерно, пятидесяти лет, седовласый, невысокого роста дежурил во дворе дома Мараклиева. Евгений видел подозрительного человека два раза. Неизвестный приезжал на белой «пятерке». Номер машины Дорохов не запомнил.

Евгений добросовестно отвечал на вопросы, но больше никакой информации выудить из него не удалось. За то с его помощью оперативники составили на компьютере портрет неизвестного.

На утреннем совещании Атаманов рассказал обо всем этом своей команде, предварительно поинтересовавшись, а что сделали его подчиненные за прошедший день? У ребят, как и следовало ожидать, по делу Мараклиева продвижения никакого не было. Да и откуда ему было взяться? Кроме двойного убийства в архитектурной мастерской работы в отделе хватало. То, что его подчиненные работают на пределе своих сил, Андрей хорошо знал, но при этом он не упускал возможности их подзадорить, чтобы не расслаблялись.

- Никак фортуна решила повернуться к нам фасадом? – не удержался Костров.

- Работать надо лучше, а не рассчитывать на удачу, - проворчал Атаманов. Он достал из папки добытый накануне фоторобот и пустил его по столу. – Нужно пройтись по соседям, наверняка, кроме Дорохова его еще кто-нибудь видел. И еще. Установить личность, желательно как можно скорее.

- Не вопрос, Денисыч, - отозвался бодрым голосом Юрасов. – Этого фигуранта я видел в «Камее». Имя не помню – плотно общаться не доводилось.

- Вот и займись, - довольно произнес Атаманов. То, что фигурант связан с архитектурной мастерской, значило, что к делу Мараклиева он каким-то образом причастен, а не случайный человек, оказавшийся во дворе ученого по иным причинам. Итак, - подытожил Андрей, - Юрасов в «Камею», разбираться, что это за птица, - он ткнул пальцем в портрет неизвестного, - а остальные отрабатывать соседей Мараклиева.

Юрасов довольно быстро выяснил, кто из сотрудников «Камеи» изображен на фотороботе. Фигурантом оказался руководитель сектора Игорь Михайлович Авдеенко, улыбчивый и неторопливый мужичок. Антон решил пока не задавать Авдеенко вопросов по поводу его странных появлений возле дома погибшего ученого. Обойдясь дежурной беседой на тему «не заметили ли чего-нибудь необычного в поведении Мараклиева?», Юрасов откланялся. Капитан еще немного потолкался в «Камее», выяснил, когда зав. сектором брал отгулы. Оказалось, в течение двух недель перед убийством Мараклиева Авдеенко по разным причинам отсутствовал на работе. Сначала он несколько дней болел, а потом один день брал за свой счет. Антон на всякий случай взял выписку из трудовой книжки Авдеенко. Судя по записям, Игорь Михайлович любил перемены – к своим сорока девяти годам он успел поработать в одиннадцати местах. Причем профессии менял кардинально: начинал инженером на фабрике керамической плитки, затем работал на строительной базе кладовщиком, с базы прямиком направился в продавцы-консультанты бытовой техники, затем переквалифицировался в администраторы зала игровых автоматов.… В каких только областях не попробовал свои силы Игорь Михайлович! Метался он из стороны в сторону в поисках лучшего. В «Камее» он появился три года назад после работы в каком-то ООО «Замес», где был заместителем руководителя отдела сборки.