– Я признаю свою неправоту, – сказал Найт. – И не могу выразить, сколь глубоко мое раскаяние.

Тут появился принц, он разговаривал сердечно, хотя и показывал, что разочарован. Ему не верилось, что не удастся найти священника, который согласится исполнить его желание… мало ли что двое первых подвели?!

– Мне хотелось бы знать, – сказал принц, – имя друга, который выудил из вас это обещание.

– Ваше Высочество, я не могу назвать вам его имени и умоляю не спрашивать меня.

– Это был лорд Норд, ручаюсь! Вы ведь гостили у него, когда я послал за вами!

– Сэр, уверяю вас, что лорд Норд здесь ни при чем.

– Ладно, – молвил принц, – вы доказали, что умеете держать данное слово. А теперь я попрошу вас о том же. Я прошу никому не рассказывать о том, что произошло между нами, и уничтожить все бумаги, относящиеся к данному делу.

– Ваше Высочество! – горячо воскликнул Найт. – Я даю вам мое честное слово!

– Я вам верю, – ответил принц.

Это было прощание, и преподобный Джонс Найт, благодаря судьбу, вышел на декабрьский морозец.

Когда дверь за ним закрылась, принц горестно обратился к полковнику Гарднеру.

– Итак, – сказал он, – мы все еще не нашли священника, готового меня обвенчать.

* * *

Однако вскоре этот вопрос удалось уладить. Полковник Гарднер отыскал человека, который согласился выполнить просьбу принца.

– Ваше Высочество, – сказал полковник Гарднер принцу, – я тут кое-что разузнал. Сдается мне, что, если бы мы с самого начала предложили Розенгагену деньги, не было бы никаких неприятных сюрпризов. Поэтому я дал одному священнику взятку в пятьсот фунтов и от имени Вашего Высочества пообещал повышение в сане.

Принц кивнул.

– И он принял это?

– Да, и весьма охотно! Это не прожженный негодяй вроде Розенгагена и не честный человек вроде Найта. Я нашел юного викария, честолюбивого, желающего жениться и мечтающего снискать славу на поприще священнослужителя. Такие люди готовы рисковать в надежде на удачу.

– И вы думаете, на сей раз осечки не будет?

– Уверен. Священника зовут преподобный Роберт Берт, он совсем недавно принял сан. Я уверен, что теперь мы сможем благополучно довести до конца наш замысел. Я внушил этому человеку, что очень важно держать все в секрете.

– Да, это действительно очень важно, – согласился принц. – Вы же знаете, Гарднер, если слухи о готовящемся венчании дойдут до Питта, он способен помешать мне.

– Да, сэр. Но я не думаю, что Берт причинит нам беспокойство. Он рвется услужить Вашему Высочеству и… получить более высокий сан. Кроме того, после брачной церемонии ему нужно будет предоставить какое-нибудь жилье.

– Он его получит.

– Причем хорошее жилье, сэр.

– В Твикенгэме есть особняк… просто прекрасный… он расположен в приходе миссис Фитцерберт. Это самое подходящее место, Гарднер. Он получит этот дом.

– Что ж, тогда нам наверняка нечего опасаться. Если враги Вашего Высочества пронюхают о нашей затее и попытаются в свою очередь подкупить Берта, они, конечно же, не предложат ему стольких благ.

– Я бы предпочел иметь дело с таким человеком, как Найт.

– Но нелегко найти человека, подобного Найту, который согласится на такую затею.

– Проклятый закон! Господи, как только я воцарюсь на троне, я его отменю.

Полковник Гарднер промолчал. Хотя и подумал, что, женившись на католичке, принц, вполне вероятно, утратит право на престол.

– Я отдам Берту необходимые распоряжения, Ваше Высочество. Венчание состоится вечером. Я думаю, так надежнее.

– Хорошо, пусть вечером, – согласился принц.

– Скажем, в промежутке от семи до восьми вечера… в доме миссис Фитцерберт на Парк-стрит.

Принц кивнул.

– Я велю Берту как ни в чем не бывало прогуливаться по улице. К нему подойдет джентльмен, что-нибудь скажет… что именно – мы потом уточним… и проводит Берта к миссис Фитцерберт, а мы там будем его поджидать.

– Хорошо. Ах, мой милый Гарднер, наконец-то мы можем действовать! Теперь осталось совсем немного.

* * *

Вечером пятнадцатого декабря на Парк-стрит собралось несколько человек.

Преподобный Роберт Берт медленно прошел по Оксфорд-стрит и, свернув на Парк-стрит, был остановлен мужчиной, который сказал заранее известные священнику слова. Они прошли вместе по Парк-стрит до дома миссис Фитцерберт и тихонько проникли внутрь. В гостиной уже сидели миссис Фитцерберт, ее брат Джон и дядя Генри.

Как только священника провели в гостиную, появился принц. Стараясь держаться как можно незаметнее, он пришел пешком из Карлтон-хауса, с ним был его друг Орландо Бриджмен. Принц выбрал Орландо, потому что тот был примерно того же возраста и довольно долго дружил с ним, кроме того, Орландо входил в состав парламента от партии вигов, а посему был одним из самых закадычных друзей принца. А еще, будучи родом из Шропшира, он знал Смитов, Мария была с ним хорошо знакома, и принцу показалось, что это самый удачный выбор.

Принц сказал Орландо, что он докажет свою дружбу, если тот примет участие в брачной церемонии, и объяснил, что не хочет присутствия на ней полковника Гарднера, поскольку, если позднее обнаружится, что полковник принимал участие в бракосочетании, ему может достаться за это от короля.

– Вас же, мой дорогой Орландо, я попрошу подежурить возле дома до конца венчания, тогда вы не будете считаться непосредственным участником. Нам нужно, чтобы кто-нибудь нас предупредил, если будут предприняты попытки ворваться в дом. А такая возможность существует, поскольку если слухи о моем замысле дойдут до Питта, то он как премьер-министр может прекратить венчание, он имеет на это право. Я так долго ждал, мой милый друг, что наверняка сойду с ума, если теперь что-либо помешает моей женитьбе.

Бриджмен ответил, что ей ничто не помешает, если он, Орландо, поможет своему другу. Он спрячется в тени деревьев у порога и при появлении незнакомцев, которые попытаются войти в дом, сразу же известит Его Высочество.

– Тогда давайте больше не будем терять времени, – воскликнул принц.

Он зашел в дом и заявил, что, поскольку он уже здесь, венчание должно начаться немедленно.

* * *

И вот в гостиной дома на Парк-стрит принц и Мария принесли брачные обеты, а после венчания принц написал бумагу, подтверждавшую, что 15 декабря 1785 года Мария Фитцерберт стала женой Георга Августа, принца Уэльского.

* * *

Принц в порыве чувств обнимал Марию. Он уже решил, где они проведут медовый месяц.

Конечно же, в Марбл-Хилл! Разве она не «Любимая из Ричмонд-Хилл»? Разве он не готов отказаться ради нее от короны?