— Называется? — повторил он с почтением. — Значит, так колдуют и… другие?

— Все умеют делать, — отмахнулся я. — А что здесь за проц… в смысле камень?

Он встал, голос зазвенел от почтительности:

— Это великий камень! Только с его помощью удалось остановить Черного Властелина… так его называют, хотя легенды говорят, что он был светлым, как солнечный луч. А другие вовсе гласят, что он был юной женщиной. Словом, его сковали чарами Камня, низвергли и запечатали всеми могучими чарами выход на поверхность. Однако…

Я кивнул.

— Понятно, все поддается коррозии. Даже чары.

Он смотрел с великим уважением.

— Вы, господин, зрите прямо в корень! И хотя Черный Властелин в аду, но оттуда можно выбраться. Да, вы правы. Если есть вход, то есть и выход. Два выхода надежно завалены и задвинуты горными пластами, а третий, самый уязвимый, — чарами. Они ослабели за эти двадцать тысяч лет, а Властелин, напротив, набрал мощи от сил ада…

— Он что, — спросил я, — бессмертный?

Ревель посмотрел на меня с удивлением и даже отстранился, словно его шокировал вопрос.

— Ну конечно, господин… Или вы так шутите? Все Властелины бессмертны. Ходили слухи, что и у них есть уязвимые места, но пока еще никто Властелина не убил, а от старости они, понятно, не умирают.

Мои отяжелевшие веки смыкались, я что-то пробормотал, чувствуя, как все тело наливается теплой тяжестью, расползается, теряет очертания, будто я превращаюсь в огромную медузу из подогретой ртути.

— Спу…

Утром я видел, как Альдер приблизился к повозке леди Женевьевы, что-то сказал в закрытую дверь. Не дождавшись ответа, отошел, постоял, снова сказал уже громче что-то настойчивое. Клотар оставил седлать коней, отошел в сторону, а там прошелся по кругу, всматриваясь в землю. Лицо его становилось все озабоченнее.

Тело мое, отдохнувшее за ночь, требовало движений. Я подошел к костру, где купцы разложили снедь, хотел сесть, но чувство тревоги коснулось при виде озабоченного Клотара. Когда Альдер в третий раз подошел к повозке, Клотар сказал мертвым голосом:

— Похоже, не дозовешься…

Альдер посмотрел дикими глазами, рванул на себя дверцу. Некоторое время смотрел вовнутрь остановившимся взором. Клотар снова пошел, пригнувшись и трогая кончиками пальцев траву, лишь тогда мы услышали горестный вскрик Альдера:

— Леди Женевьева… исчезла!

Купцы и охрана вскочили на ночи, а Клотар оглянулся, крикнул сварливо:

— Если думаете, что ее утащил Грубер, то ошибаетесь!.. Здесь чужие следы.

Альдер бросился к нему, вдвоем пошли по только им видному следу. Мы ждали, слишком потрясенные и подавленные, чтобы разговаривать. Вернувшись, Альдер доложил:

— Леди Женевьеву никто не похищал. Она почему-то ушла сама по доброй воле. Кралась, разувшись и ступая на цыпочках. Видите? Только отпечатки пальцев, а пяткой даже не касалась земли.

Ревель хмыкнул:

— Почему-то!

Альдер взглянул на соратника с угрозой в темных глазах. Желваки вздулись массивные, тугие, острые.

— И далеко ушла? — спросил я. — Сможем догнать?

Альдер посмотрел на Клотара. Тот кивнул.

— Там ждали двое с конями наготове. Следы едва заметные, копыта обмотали тряпками. Сперва шли шагом, потом рысью… Думаю, сейчас все еще несутся галопом. Если не сменили коней.

Альдер страдальчески морщился, хватался за голову. Клотар выглядел темнее грозовой тучи, желваки вздулись с такой силой, что вот-вот прорвут кожу. Даже бедный брат Кадфаэль ошалел, до этого времени Женевьева вела себя как изнеженная леди, капризная и своенравная, я запоздало вспомнил, что лорд Марквард говорил о ней как воспитывающейся вместе с братьями, мол, и на коне верхом, и ночь у костра, а если надо, то и тетиву сможет натянуть.

Когда торопливо седлали коней, подбежал Ревель.

— Повозку брать?

Я помешкал, быстро принимая решение, отмахнулся.

— Нет. Хрен с нею. Я обещал доставить Женевьеву, а не повозку. И мы ее доставим. Женевьеву, а не повозку! Даже если заставим бежать за нашими конями с петлей на шее!

Он вздохнул с облегчением.

— Хорошо… Что с ее конями?

Я ответил не раздумывая:

— Повозку — сжечь… или отдать купцам, а коней заберите. Хоть ты и купил лучших в том городе, но с этими ничто не сравнится!

Альдер посветлел лицом, хоть какая-то да польза от бегства знатной леди, кивнул Ревелю, и метнулись к повозке. Я отправился к купцам, они с тревогой и сочувствием смотрели на суматоху, уже догадываясь по нашему виду, что случилось нехорошее.

— Меняем маршрут, — сказал я сразу. — К сожалению, придется пуститься в погоню за нашей… теперь уже пленницей. Жаль, вместе путешествовать было полезно.

— Жаль, — сказал и Лейбер. Он в самом деле выглядел опечаленным. — Скажу без преувеличения, вы спасли наши шкуры! Надеюсь, дальше путь будет безопаснее. Пусть Господь благословит вас в поисках!

— Там остается повозка, — сказал я напоследок. — Если есть желание, заберите. Вы ее видели, чересчур роскошная. И пару коней, не очень хороши, но все же. Лейбер подумал, лицо очень серьезное, кивнул.

— Спасибо, возьмем. Если вам что-то понадобится в южных краях, загляните в местные купеческие общины. Сошлитесь на меня. У купеческих цехов власти почти что нет, однако чем-то помочь могут.

Отцепили повозку, собрались спешно, первым оказался на коне в боевой готовности Клотар. Глаза горят бешенством, лицо такое, словно ему плюнули прямо в морду и тут же скрылись в кустах, откуда хихикают и выкрикивают оскорбления, перебегая от дерева к дереву. Он ерзал в седле, немилосердно скрипит, едва сдерживался, чтобы не подгонять нерасторопных черепах. Единственное существо, которое он одарил благосклонным взором, был Бобик, тот ликующе прыгал рядом и тоже торопил всех побыстрее пуститься в увлекательную погоню.

Альдер бегом привел Зайчика, я услышал, как ветеран споткнулся, ахнул громко.

— Сэр Ричард!.. — проговорил он потрясение. — Где ваш молот?

Я спросил раздраженно:

— А ты как думаешь?

Он запнулся, развел руками, но в глазах был ответ, который не осмеливался высказать вслух. Действительно, что-то слишком проникся к леди Женевьеве излишней нежностью. Подошли Ревель и брат Кадфаэль, лица сразу стали траурные, понимают, чего я лишился. Вернее, чего лишился весь отряд.

Я помолчал, стараясь выглядеть как можно более огорченным. Надеюсь, и по поводу молота в моем голосе прозвучала самая что ни есть горечь:

— Да, она обезоружила меня… как рассчитывает.

Брат Кадфаэль даже не расслышал, молился, вскинув взгляд серых глаз киллера к небу, Ревель и Клотар не поняли, как и пес, хотя насчет пса и Зайчика не уверен, а вот Альдер встрепенулся, в глазах проглянула надежда.