– Нет, мам, прости, мне надо срочно кое с кем поговорить. – И Денис тут же начал звонить Маше. Однако она заблокировала свой сотовый от нежелательных звонков и сообщений, перестала появляться в Интернете и вообще пропала. Конечно, от ее отца Денис знал, что его Чип находится дома и что она в безопасности, но легче ему от этого не стало. Парень не совсем понимал, какую ложь имеет в виду Марья и почему она его, Смерча ненавидит? Успокоив свою разгоревшуюся черным пламенем красноглазую леди, Дэнв спустя некоторое время проанализировал ситуацию и предположил, что Бурундукова или узнала правду о том, что он в больнице, и обиделась, или что-то неправильно поняла и приняла за ложь с его стороны. Но что конкретно – до парня не доходило, хотя он пытался в голове смоделировать хотя бы примерную ситуацию хода мыслей и поведения Марии.

О том, что он пребывал в больнице, до сих пор знали только Черри, Ланде, Игорь, родители, дед, дядя, Петр и отец Машки со своими сослуживцами. Ах, да, еще знал друг-музыкант, но он точно не мог быть замешан в этой глупой истории, вообще находился за много тысяч километров от города. И все эти люди не рассказали бы светловолосой девушке правды, пока не состоялся захват Пристанских на благотворительном балу. Его родственникам и отцу Чипа с коллегами рассказывать Машке правду было невыгодно, за исключением разве что Петра, но Смерч был уверен, что брат не станет тратить свое драгоценное время на какую-то там девчонку. Друзьям Денис доверял – они тоже не могли проговориться. На всякий случай он позвонил им по очереди и поинтересовался, не связывались ли они в последнее время с Бурундучком, но ответы парней были отрицательными. Более того, выяснилось, что они не могут связаться с Машей при всем своем желании – их номера также были заблокированы.

Значит, девочка что-то навыдумывала себе. Но что? Что стало катализатором взрыва с ее стороны? Или кто?

Решив, что произошло нечто странное, Дэнни, не любивший загадок и сюрпризов, а также незапланированного течения дел, обманными путями сегодняшним дождливым пасмурным днем выбрался из больницы, сел в машину дожидавшегося его Игоря, и парни поехали к дому Бурундучка. Приехали они аккурат к тому моменту, когда Димка заканчивал рассказывать ей о себе и Ольге. Конечно, парни в авто не слышали, что Чащин там говорил Машке, и просто наблюдали за ними издали: скептично ко всему настроенный Игорь – с толикой любопытства, а непривычно молчаливый Денис – внимательно. С Машей он хотел пообщаться наедине, тет-а-тет, без Димки, и ждал, когда тот свалит. Он смотрел на девушку и мысленно улыбался. Надо же, она сама перекрасилась в нормальный цвет. И теперь выглядит еще милее обычного. Интересно, а насколько она сильно соскучилась? Он – до невозможности сильно. Когда совсем скоро все это закончится, они пойдут на концерт «На краю», а потом он точно повезет ее в горы, потому что ей точно пора… взрослеть! И только с ним, естественно. Подумав об этом, Смерч позволил себе довольно улыбнуться, прикрыв костяшками пальцев губы: еще немного и все будет просто отлично. Просто надо еще немного подождать. Еще чуть-чуть.

– Вот видишь вон ту темно-синюю «Хонду» слева? – спросил Дениса Игорь. – Там мои ребята из агентства. Охраняют твою подружку. А вон там, через две тачки от них, в потрепанном хетчбэке, черном, – менты сидят. В общем, организовали любимой твоей классную охрану, все на уровне, Дэн. Только никто на нее не зарится, все спокойно. А вот что это за хмырь к ней подкатил – непонятно. Но если он что-то ей попытается сделать, поверь, его тут же возьмут мои ребята. Хотя, если и менты не чешутся, значит, этот парнишка входит в круг лиц, с которыми девочке можно контактировать. Ее отец специально такой составлял.

– Это чел с учебы, – спокойно отозвался Денис. Но тут же его спокойствие и горячее ожидание встречи и объяснения, которое он продумал от и до, были как диким ветром сдуты. Чащин вдруг наклонился и поцеловал Машу. А та и не сопротивлялась. Кажется, не сопротивлялась, хотя и не обнимала в ответ.

На заднем сиденье автомобиля почти мгновенно появилась смеющаяся, словно над старой комедией Чаплина, элегантная, как и всегда, Ревность в новом шикарном платье и в удивительно ярком колье, жаркий свет которого ослеплял, опаляя ресницы.

У Дэна, для которого на мгновение перестали существовать все звуки, включая шум навязчивого дождя, непроизвольно сжались кулаки, а по лицу заходили желваки. Где-то в небе полупрозрачного Дениса резко отбросило от его феи прочь, так, что он долго не мог найти ее.

– Ого! А она точно твоя подружка? – кивнул Игорь на девушку, застывшую в объятиях парня в капюшоне. – Да она сама верность.

Смерч откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Ему было трудно смотреть на то, как его девушка целует или обнимает другого. Так трудно, что он в первый раз в жизни прокусил себе кожу на тыльной стороне запястья до крови.

Теперь Марья и Чащин смотрели друг на друга, и Дэн был готов поклясться, что с нежностью. А потом она вдруг прильнула к своему другу, и он, растерявшись, не сразу обнял ее. Так они и застыли под козырьком подъезда.

«Хочешь бесплатный совет? Выйди и убей его, мальчик мой, поменяй ход своей жизни», – хрипло прошептала госпожа Ревность, вдруг переместившись и оказавшись сидящей на коленях Дениса. Она нежно обняла его и прижалась к парню, гладя по груди и ласково целуя в висок пухлыми чувственными губами.

«Открою секрет, ты нравишься мне, мой мальчик. Выйди, покажи им, сдайся, я награжу тебя», – прикусила она мочку его уха, гладя хвост ящерки на шее. Глаза-бусинки ящерицы сверкнули.

Дэну и правда хотелось выйти из тачки, эффектно появиться перед парочкой, с улыбкой благословить этих двоих или же ударить соперника – уже и мышцы непроизвольно напряглись на руках, но…

– Поехали, – только и сказал он, крепко сдерживая одно из самых темных желаний человечества. – Поехали отсюда, Игорь.

– В больницу? – не стал тот подкалывать друга, видя его состояние.

– Просто езжай прямо. Ненавижу дождь. Холодная мокрая скотина. – Дэн попытался согреть дыханием холодные ладони, а Игорь торопливо включил печку, хотя никогда не делал этого летом.

Дождь никак не прекращался, монотонно бубня свою заунывную песню.

Смерч прикрыл глаза. Наверное, когда-нибудь потом он узнает, что заставило этих двоих целоваться. Однако сейчас он уже сделал выводы.

Кровь на запястье продолжала сочиться и замарала длинный рукав его черной толстовки с капюшоном.

А узнает ли? Ведь часто бывает так, что о многих важных вещах мы остаемся в неведении долго, очень долго – и даже всю жизнь. И только после последнего вздоха открывается вся правда, но изменить прошлое тогда уже никто не в состоянии. Свое прошлое стоит менять тогда, когда оно еще было настоящим.

* * *

Мне казалось, что сегодняшний непрекращающийся дождь плачет за множество людей, в том числе и за Димку, с которым мы только что неловко распрощались.

– Маша! Маша! – услышала я, когда подходила к двери подъезда. Мы говорили еще не меньше часа, и, кажется, оба чуть-чуть успокоились. В Димкиных глазах все еще правила балом вина, но тревоги в них стало куда меньше. Кажется, ему, раньше всегда открытому и честному парню, действительно было очень тяжело нести на себе такой груз. Я не одобряла его поступков, но ведь друзей мы принимаем такими, какими они есть, со всеми их сильными и слабыми сторонами.