В конце беседы один из экзаменаторов, начальник полицейского участка на Стейтен-Айленде, которого, судя по его выражению лица, не слишком впечатлили ответы Никки, заявил:

— Я слышал, что вчера вы убили человека.

— Я считаю, что убила двоих подозреваемых, сэр. Подтверждение есть только насчет одного из них.

— И как вы к этому относитесь?

Никки помолчала, прежде чем ответить: она понимала, что это очередная ловушка.

— Я сожалею об этом. Я ценю жизнь, и это было… и всегда останется для меня… крайним средством. Но если меня пытаются убить, я обязана защищаться.

— На ваш взгляд, это был честный бой?

— При всем моем уважении, капитан, — если кто-то хочет честного боя, со мной ему лучше не связываться.

Члены комиссии обменялись кивками и удовлетворенными взглядами, затем сдали председателю листки с баллами. Просмотрев результаты, тот сказал:

— Разумеется, мы проведем подсчет, но я с уверенностью могу заявить, что вы отвечали превосходно, детектив Хит. Учитывая необычно высокое количество баллов, полученное вами на письменном экзамене, могу сказать, что скоро вы получите звание лейтенанта.

— Благодарю вас.

Администратор добавил:

— Возможно, говорить об этом преждевременно, однако вы не задумывались о том, чтобы принять командование своим участком?

— Вообще-то, нет.

— А я бы на вашем месте об этом подумал, — ухмыльнулся он.

На следующее утро, ровно в девять часов, детектив Хит подошла к стойке администратора Центра имени кардинала Теренса Кука, расположенного в Саттон-Плейс. У Никки мелькнула мысль о том, что резиденция архиепископа — не совсем подходящее место, чтобы испытывать легкое похмелье и приятную слабость во всем теле после бурной ночи, проведенной с мужчиной. Но Рук настоял на том, чтобы отметить ее сдачу устного экзамена как следует, и они закатили грандиозную вечеринку. В груди у Хит разлилось приятное тепло при мысли о том, как ей повезло: в ее жизни есть такой мужчина, как он, всегда ищущий пути к свету, даже в кромешной тьме. Ее лицо расплылось в глупой улыбке, когда она вспомнила свой пронзительный крик «катрен!» в самый пикантный момент в постели и смех Рука.

Ассистент в коричневом костюме-тройке, представившийся Роландом Джексоном, ждал ее у выхода из лифта на девятнадцатом этаже, где располагалась канцелярия архиепископа.

— Монсеньор ждет вас. — В одной руке он держал стопку толстых желтых папок с бумагами, второй сделал жест в сторону ближайшей двери. — Пришла детектив Хит, — объявил он, когда они вошли.

В этот момент монсеньор как раз надевал свой черный пиджак. Поправляя на ходу рукав, он подошел к Никки, чтобы поздороваться, и взял ее руку в свои.

— Здравствуйте, я Пит Линч.

— Спасибо, что смогли уделить мне время, монсеньор, — улыбнулась Никки ему в ответ.

Несмотря на жажду, она отказалась от чая и кофе, и все трое уселись в скромные кресла сбоку от рабочего стола архиепископа.

— Насколько понимаю, вы пришли, чтобы расспросить меня о Джерри Графе, — начал монсеньор Линч. Выражение его лица стало суровым. — Это огромная потеря для нас. Смерть — всегда тяжело, но смерть в нашем братстве — горестное событие, и все мы скорбим о нем. Вы должны это понять. Слышал, что вы тоже потеряли одного из своих сотрудников. Мы молимся за упокой его души.

Никки поблагодарила священника и вернулась к разговору об отце Графе.

— Поскольку повседневными делами епархии занимаетесь вы, мне бы хотелось услышать ваше мнение о нем как о приходском священнике. Было ли вам известно о каких-либо проблемах в приходе?

— А именно?

— Например, о проблемах с финансами прихода? Конфликтах с прихожанами или другими людьми? Неподобающем поведении…

— Можете произнести это вслух, детектив. Вы имеете в виду сексуальные домогательства?

— Да. — Никки взглянула архиепископу прямо в глаза.

— Насколько я знаю, ничего такого не было. — Он отвел глаза и, сняв очки в металлической оправе, потер переносицу большим и указательным пальцами. — У Роланда бухгалтерские книги прихода. Есть там какие-нибудь несоответствия?

— Нет, ничего такого. — И мистер Джексон похлопал по папкам, лежавшим у него на коленях. — Баланс везде сходится, прихожане любили отца Графа, и он не был замешан ни в каких скандалах.

— А как насчет случая со священником, которого вы перевели оттуда, — того, который якобы приставал к мальчикам?

На лбу у монсеньора выступили капельки пота, и мужчины обменялись быстрыми взглядами.

— Отец Ши, — подсказал Роланд Джексон, хотя в этом не было никакой необходимости.

— Подобные случаи — бич нашей церкви. Как вы заметили, мы немедленно перевели священника в другое место, и сейчас он участвует в программе психологической помощи, не связанной с приходами и уж тем более с детьми. — И монсеньор Линч добавил: — Скорее всего, он будет привлечен к уголовной ответственности — как это и должно быть.

— Говорят, что отец одного из мальчиков угрожал отцу Графу, обвиняя его в соучастии, — сказала Никки.

— Вы имеете в виду мистера Хейса. — Священник снова надел очки. — Можете хотя бы приблизительно представить себе боль родителей, узнавших о совращении их невинного дитя?

— Это невозможно, — ответила Никки. — Я хотела выяснить, известно ли вам о каких-то конкретных угрозах мистера Хейса в адрес отца Графа.

Джексон, пошуршав своими бумагами, вытащил распечатку электронного письма.

— Примерно шесть недель назад отец Джерри получил вот это.

Он протянул бумагу Никки: целая страница угроз и обвинений была набрана через один интервал. Последние несколько строк гласили: «Вы когда-нибудь слышали о Тикритской разминке?[79]А я слышал, падре. Испытывая невыносимую боль, вы начинаете молить о смерти, но вам причиняют боль снова и снова. Самая интересная часть — это когда вы обращаетесь к Богу за милосердием, а Он смотрит на вас сверху и плюет на мусорный мешок, заменяющий вам душу».

— Монсеньор Линч, — заговорила Хит, — это не только прямая и весьма красочная угроза; описание очень напоминает обстоятельства его смерти. Неужели вы не восприняли это письмо всерьез?

— Разумеется, детектив, к угрозам нельзя относиться легкомысленно. Однако мистер Хейс находился в состоянии вполне естественного возбуждения. К тому же не только отец Граф получал подобные послания, и поэтому у нас не было причин выделять именно его.

— Отец Ши, естественно, тоже получил нечто подобное, — поддержал архиепископа Роланд Джексон.