– Хорошо сказано. Однако проблемы это не решает. Что ты будешь делать, если потом окажется, что ты ошиблась?

– Предвидеть все невозможно. Согласись?

– Согласен.

– Проблемы надо решать по мере их поступления.

Кайндел вдруг поняла, что больше не стоит в колоннаде Казанского собора. Момент перехода она на этот раз не почувствовала, однако каким-то чудом оказалась во дворе – обычном питерском дворе, которых сотни и тысячи, где валяется всяческий мусор, а также старые доски, которые жильцы рубили на дрова, пока было холодно, а теперь использовали в случае перебоев с газом и электричеством. Перед ней была сорванная с петель железная дверь и темный коридор, ведущий внутрь. Он был, видимо, сравнительно недавно выкрашен краской, однако она помнила эти стены другими – они были испещрены надписями, сделанными черным маркером без размаха, однако покрывавшими все плоскости в рост человека снизу и доверху.

Здесь располагалась Ротонда, та самая, на Гороховой, еще одно давнее место встречи неформальной молодежи. Парни и девушки встречались здесь до тех пор, пока жильцам дома не надоело и они не поставили железную дверь, вот эту, которая теперь висела на одной петле. Чтоб попасть к самой ротонде – круглому затейливому сооружению с двумя лестницами – одной подлиннее, другой покороче, – колоннами и круглой площадкой поверху венца колонн, откуда очень легко было полететь вниз, если зазеваться, – нужно было пройти этим коридором и свернуть налево…

Она так и сделала. Как и раньше, в огромной зале с ротондой не было электричества, зато горело около десятка свечей, и Кайндел вспомнила легенду, которая ходила по неформальной тусовке, будто бы в этом месте когда-то происходили встречи масонов. Бог его знает, так ли это было на самом деле. Да и неважно, по большому-то счету. Но при виде ротонды дыхание у девушки перехватило. Она так давно не видела ее, что теперь это впечатление разом вернуло ее в то время, когда она была совсем юна и безумно влюблена в своего мужа… Кстати, по закону он все еще оставался ее мужем. Они не успели официально развестись.

– Зачем ты привел меня сюда? – спросила она, но голос не ответил ей. Она обернулась – за спиной никого не было.

Кайндел находилась здесь в полнейшем одиночестве.

Не зная, что делать, девушка в растерянности стала подниматься по лестнице, проходящей сквозь ротонду, поднялась на пролет, по короткой лестнице, которую мысленно именовала «сложенным крылом». Подошла к самому краю, чуть подалась вперед и дохнула. Казалось, ее дыхание воспламенило воздух, огонь волной покатился вперед и вниз. Родившийся ветер подхватил ее, понес куда-то в темноту, в густую вязь звезд Млечного Пути, и, отзванивая песню в унисон полету, вечер и магия приветствовали ее появление.

Она еще много чего увидела после этого, однако это были такие отрывки, что понять и осмыслить их можно было лишь спустя какое-то время. Кайндел знала, что во время действия наркотика как ее память, так и способности к анализу обостряются и ничего из того, что она увидела, не пропадет даром. А разгадывать шарады собственного мозга она умела в совершенстве.

Девушка пришла в себя на кровати в своей комнате в коттедже учебной базы. Рядом, держа ее за запястье, сидел молодой врач, он щупал пульс и явно тянулся за тонометром. Лети, которая обычно спала рядом с Кайндел, вместе с неразлучным рысенком устроилась на трех составленных вместе стульях, в проходе – видимо, ее согнали для удобства медиков и тех, кто принес сюда Кайндел, кто положил ее на кровать.

– Я в порядке, – слабым голосом проговорила девушка и попыталась шевельнуться.

– Ну слава те господи. – Шумно отдуваясь, врач пересел поближе. Лети подняла голову и с любопытством уставилась на подругу. – Лежите-лежите. Мне надо померить вам давление. Голова не болит?

– Нет.

– Вы почти сутки пролежали в таком состоянии. Но мне сказали, это нормально?

– Абсолютно. – Кайндел подождала, пока ей измерят давление, вздохнула и уселась в подушках поудобнее. – Привет, Лети.

– Привет, Айна, – шепнула пушистая иномирянка. – Я так рада тебя видеть живой и невредимой…

– Как вы себя чувствуете? – спросил медик, забирая у нее немного крови из пальца – видимо, на анализ. – Опишите.

– Нормально. Как после долгого сна.

– Печень?

– Что – печень?

– Печень не болит?

– А с чего ей болеть? Я здорова.

– Ну и хорошо. Вам повезло… Ладно, я пойду. Если что, попросите свою подругу вызвать вам врача, она знает, куда бежать. Что-нибудь еще надо?

– Блокнот или тетрадь.

Врач поднял бровь.

– Зачем?

– Записать все то, что я видела.

– Вы бы отдохнули сперва, подремали, а потом и садились писаниной заниматься.

– Наспалась уже, надремалась, – ответила Кайндел, садясь к столу. – Сейчас поздно?

– Два часа ночи.

– Угум… Нормально. К четырем закончу.

– В семь утра подъем, вы об этом помните?

– Помню, конечно… Лети, перебирайся на кровать.

– Ага, – пробормотала иномирянка, сворачиваясь клубочком на постели и поглаживая блаженно раскинувшуюся крошечную рысь. – Спасибо.

– Ладно, думайте сами, решайте сами, – проговорил врач, протягивая ей большой блокнот и ручку. – Вызывайте, если что.

Стоило двери закрыться за медиком, как сон, будто по волшебству, слетел с Лети – она приподнялась в кровати и уставилась на подругу круглыми глазами умиротворенной кошки.

– Что с тобой было? – спросила она. – Куда ты пропала? Шреддер не стал отвечать на вопросы Ильи. А мы волновались.

– Правильно волновались, – пробормотала Кайндел, открывая первую, чистую страницу. – Но сейчас все уже в порядке… По крайней мере, так я полагаю.

Лети помолчала.

– Ты не знаешь наверняка?

– Нельзя знать это наверняка. Я уверена только в том, что я нужна Одину и без моей помощи он не обойдется.

– Помощи в чем?

– Он не знает Ночь, – поколебавшись, произнесла девушка. Нет, она не взвешивала, что можно говорить подруге, а что нельзя. Она привыкла, что той можно доверять всецело. Уроженка чужого мира была молчалива, предпочитала слушать, а не говорить, и ожидать, что она из пустого желания посплетничать растрезвонит кому попало услышанное, не приходилось. – Он вообще слабо себе представляет, что она за человек и на что способна. Равно он вообще не представляет себе, что за человек Лорд, Король Чаш. А чтоб успешно вести войну, врага надо опережать хотя бы на один шаг. Я на это, пожалуй, способна.

– Ты была ему нужна и раньше. Однако же тебя арестовали. Арестовали же, правда?

– Правда. – Рисуя на листке блокнота красивую хвостатую комету, Кайндел задумчиво смотрела в стол. – Такое случается. Это называется контроль.