— Что ты хочешь сказать? — удивленно подняла брови Зулмира.

— То, что сказал. Когда я сюда прилетел два дня назад,кое-кто уже догадывался об этом. Или даже точно знал. Если учесть, что знать омоем участии в конгрессе не должен был никто, не трудно понять, что этот мой визитбыл заранее просчитан. И к нему готовились.

Три пары глаз неотрывно взирали на Дронго.

— Через Интерпол была передана информация о том, что вЛиссабон прибудет «Сервал» — бывший полковник Комитета государственнойбезопасности СССР, ставший профессиональным наемником. Причем информация быласоставлена так, чтобы здесь под видом делегата конгресса обязательно появилсякто-нибудь с целью обезвредить «Сервала». Нужно отдать должное тем, ктопридумал этот план. Они меня сразу вычислили. Очевидно, у них были свои люди вштабе конгресса, ведь все заявки на участие, поданные в последний момент,прошли через штаб. И судя по всему число «делегатов», которые могли приехать вЛиссабон за «Сервалом», оказалось не так велико, как можно было предположить.

Зулмира мрачно слушала Дронго, комкая в ладонях салфетку.Было заметно, как она напряжена. Россетти тяжело дышал и время от временипосматривал в сторону лежавшего на полу Кобдена. Эстелла внимательно следила зарассказом Дронго.

— Я думаю, что этот важный нюанс не учли те, кто отправлялменя сюда в последний момент. Ведь многие заявки были посланы задолго доЛиссабонского конгресса, а имена известных врачей знают во всем мире. Такимобразом, вычислить меня и моего возможного напарника оказалось не слишкомсложно. И с первого же дня те, кому это было нужно, взяли меня под наблюдение.Их человек даже проследил за мной в туалетной комнате, когда я разговаривал сосвоим напарником…

— С сеньором Чжан Цзинем, — усмехнулся Россетти. — Это и явычислил. И без ваших объяснений.

— Не совсем так, — ответил Дронго. — Моим напарником былдругой человек. Но сейчас это не самое главное. Дело в том, что еще вчера люди,продумавшие эту операцию, обратили внимание на индонезийского делегата Али Сармана,который имел неосторожность попросить меня помочь ему в поисках известногокитайского врача. Я проверил по заявкам: Али Сарман подал свою тоже в последниймомент, чтобы попасть в Лиссабон на встречу с китайской делегацией.Естественно, убийцы сочли необходимым лишить меня напарника, и участь АлиСармана была предрешена. Его убили.

Россетти шумно вздохнул. Эстелла нахмурилась. Зулмирастиснула салфетку в кулаках еще сильнее.

— Нас хотели убрать обоих, — продолжал Дронго. — Тольконапарника нужно было убить, а меня пока всего лишь напугать, имитировавнападение. У меня в номере побывал неизвестный, который напал на меня, но явноне имел приказа о моей ликвидации.

И тогда я впервые спросил себя — почему? Почему они убилиАли Сармана, посчитав его моим напарником, и оставили в живых меня? А потом япоехал на стадион. И там меня тоже ждала засада. Убийцы, очевидно, решили меняпохитить и допросить, поняв, что с индонезийцем они ошиблись и мой напарник —совершенно другой человек. Причем на этот раз убийцы собирались после допросаубрать меня, оставив на потом моего настоящего напарника, до которого они недобрались. И я снова спросил себя — почему?

Все трое слушателей потрясенно молчали.

— Вечером мне сообщили, что в номере убитого индонезийцанайдены отпечатки пальцев «Сервала», — продолжал Дронго, — и хотя поиски егосамого продолжались всю ночь, они ни к чему не привели. При том, что отпечаткипальцев проверили у всех делегатов, кроме Асплунда, который неизвестно кудаисчез. Зулмира, — он обратился к ней, — помнишь, когда ты вчера зашла в штаб,там сообщили об исчезновении двух делегатов — корейского представителя иАсплунда?

— Не помню, — ответила Зулмира, — я не слушала, о чем тамговорили.

— Так или иначе, но «Сервала» не нашли, — вернулся к своемурассказу Дронго. — И не могли найти. Все было подстроено, для того чтобы мыповерили в присутствие этого специалиста в Лиссабоне. Именно для этого сначалаубрали Али Сармана и хотели запугать меня. Затем, догадавшись, что индонезиецне был посланцем Интерпола, приняли решение о моей ликвидации.

Он посмотрел на стоявший перед ним бокал и продолжал:

— Там, на стадионе, во время нападения меня спас мойнапарник. Но убийцы застрелили своего человека. И успели сообщить о моемранении. Вот с этого момента те, кто спланировал всю операцию, допустилинесколько небольших промахов. И мне оставалось только вычислить человека,придумавшего такую гениальную комбинацию.

— Поясни, — потребовала Зулмира, — кого ты имеешь в виду?

— Немного терпения. Я понял, что не должен глупо рисковать иоставаться один, как на стадионе, когда мы расстались с сеньором Россетти именя чуть не убили. Кстати, голова и плечо болят до сих пор. Поэтому я попросилкитайского представителя Чжан Цзиня помочь мне. Он нарочно рассек себе руку ножоми поехал вместе с нами в больницу. Сотрудники его посольства последовали занашей машиной. И они обратили внимание на такой интересный факт. До больницынас провожала еще чья-то машина. Но когда мы вошли в здание больницы, она,постояв немного, уехала. Отсюда можно было сделать только один вывод. Кто-топозвонил им и велел уехать.

— В больнице рядом с тобой была только я, — сказала Зулмира,— не хочешь же ты сказать, что…

— Подожди минуту, сейчас объясню, — попросил Дронго. — Послеуехавшей как по приказу машины, многое стало проясняться. Но окончательно я всепонял сегодня, когда увидел фотографии, сделанные вчера. Посмотри на них иобрати внимание на одну деталь… — Он достал из внутреннего кармана двефотографии и передал их Зулмире.

— Нормальные фотографии, — пожала она плечами. — Мы с тобойочень хорошо получились.

— Мы с тобой да, — кивнул Дронго, — а твоя подруга — нет.Оба раза она словно случайно закрывает свое лицо.

— Так уж вышло, — улыбнулась Эстелла.

— Бывает, — согласился Дронго. — Однако вернемся к больнице.Там с нами находились также вы, Эстелла, и китайский представитель Чжан Цзинь.Но его я сам попросил поехать. И только сегодня я узнал еще об одном совпадении.Вчера вы не очень хотели с нами фотографироваться. А потом, когда я сказал, чтоу меня сильно болит голова, вы предложили отвезти меня к врачу и сразу нашлимашину. На мой вопрос, откуда автомобиль, вы ответили, что одолжили его увашего коллеги. Зато Зулмира сказала, что машина появилась благодаря некоемуВиржилио. Оставалось только узнать, кто он такой. Я помнил номер машины ипозвонил знакомому сотруднику Интерпола. Тот быстро выяснил, что это ВиржилиоСигисмунду — служащий министерства здравоохранения Португалии. Знаете, чторассказал Виржилио?.. — Дронго не стал делать эффектной паузы. — Он признался,что вы договорились с ним об автомобиле сразу после нашего приезда в «Палацио».То есть вы, сеньора Велозу, уже знали о том, как сильно меня ударили, ипредполагали, что я захочу либо вернуться в отель, либо поехать в больницу.