тебе о них говорил. Это они подарили удочку. Не убивай их, а? Ты ж сам учил, что за зло плати злом, за добро — добром.

— Точно они? — Феликс сомневался, но пистолет опустил.

— Да чтоб я сдох! Они! — подтвердил мальчик. — Не тронь их, а? Они такие красивые… И добрые!

— Что ж, крафтовская шлюха, тебе снова повезло. — Феликс убрал пистолет в кобуру. — Ты опять не умрёшь. По крайней мере, не сегодня. Благодари за своё спасение мальца. Но твоя подруга… — глава подошёл чуть ближе и внимательно рассмотрел ещё находящуюся под действием грибов Кайлу. — Твоя подруга пойдёт со мной. И опусти ты нож! Хватит! И сама должна понимать, что ничего не добьёшься. Ты здесь одна. Шансов ноль.

— Ты не тронешь её! — не подчинилась Милли и по-прежнему стояла в стойке.

— Трону. Я же сказал. И лучше тебе смириться. Тогда я верну её тебе в целости через время. Иначе вернёмся к плану номер один. Тебя, как шлюху из правящего дома, убиваем, подругу пускаем по кругу. Ну? Опусти нож.

— Ты — носитель Сенной лихорадки. — не унималась Милли. — Если я позволю тебе забрать Кайлу, она заболеет, как заболела я! Ты хочешь убить её вирусом?

— Ничего с ней не будет. — единственный глаз Феликса пожирал аппетитные формы блондинки. — Я не хочу ей вредить. Приму меры, чтобы она не заразилась. Даю слово. Ну? Опускай! Я теряю терпение!

Выбор у Миланьи был небольшой. А точнее его не было! Пришлось опустить нож и позволить Феликсу забрать подругу. На удивление, она сразу с ним пошла. Не сопротивлялась и не брыкалась, как с Милли.

— Босс, а что делать с этой, зеленоглазой? — окликнул удаляющегося главу один из бандитов.

— Не трогать. — скомандовал Феликс. — пусть погуляет часок.

— Но у неё нож! — не унимался подчинённый.

— Ты обещаешь никого здесь не резать? Без причины не резать? — уточнил одноглазый.

— Обещаю. — Милли спрятала нож обратно во внутренний кармин юбки. — Даю слово. Если никто ко мне не полезет, то и я не трону.

— Вот видишь! — обратился Феликс к возмущавшемуся бандиту. — Она никого не тронет. Пусть гуляет. Оставьте её. — и он удалился, обнимая разомлевшую Кайлу за талию.

Глава 19

— Хочешь посмотреть мой дом? — раздался рядом с Милли звонкий голос. Джованни по-прежнему находился рядом. Никуда не ушёл.

— Да, пожалуй… — Милли не то, чтобы хотелось. Но убраться куда-то с проклятой площади нужно обязательно. Наблюдать за трясущимися накаченными безумцами надоело. — Куда идти?

Мальчик повел девушку по знакомой ему дороге через трущобы. По пути поведал, как организовываются подобные сегодняшней оргии.

— Понимаешь, у нас каждую неделю такие вечеринки, — объяснял мальчик, — в основном приходят служащие из столицы. У них есть деньги, и им хочется развлечений. В городе же всё лишь для удовольствия богачей устроено. Обычным слугам податься некуда. Здесь же им весело.

— Так весело, что доходит до беспамятства. — заметила Милли. — Вы накачиваете людей грибами, а потом грабите.

— Мы никого не накачиваем, — мальчик ловко пробирался по узким улочкам трущоб, продолжая беседу, — все сами всё принимают и получают по заслугам. Мы никого не заставляем. Ты же вот грибы не ела. А те, другие, лопали. Потому что хотели. Они получают удовольствие. А мы — деньги. Потом действие грибов заканчивается, и все расходятся. А на следующей неделе снова вечеринка. Все опять собираются. Так и живём.

— Но вы же грабите своих же! Не богачей и правящий класс, а обычных работников!

— Слуги в Столице — это не рабочие. Он не такие, как мы. Жалование господа им платят хорошее, и они не считают себя ровней нам. Относятся заносчиво, с презрением. А мы терпим. Устраиваем развлечения, а потом да, грабим. Но это плата за удовольствие. Так что всё честно.

Разуверять мальчика в сложившейся у него в голове картине мира Миланья не стала. Да и что она могла сказать? По сути ведь малец прав: люди сами приходят на вечеринку, сами жрут грибы. Потом торчат. Затем, на следующей неделе снова приходят. И так по кругу.

Тем временем они пробрались к некой лачуге. Это был один из относительно крепких каменных домов на растворе. Видно, что строитель старался, укладывал импровизированные кирпичи максимально ровно. На сколько, конечно, это возможно. На крыше покоился толстый слой соломы, защищавший обитателей от дождя и непогоды. Перед домом за самодельным столом, сколоченным из досок всех мастей, сидело несколько человек. Столешницу освещал тусклый свет от керосиновой лампы, позволявший коротать время за нехитрой игрой типа карт. Несмотря на позднее время, люди не спали. Компания состояла из пожилых мужчины и женщины — вероятно, родителей Джованни и пары помоложе: девушки и юноши неопределённого возраста. Парень сидел весь сгорбленный. Фигура его была невероятно худа. Аж кости торчали. Время от времени юношу сотрясали порыва кашля.

— О! Джованни! — радостно приветствовал мальчика пожилой мужчина. — Как сегодня улов?

Вместо ответа мальчик подошёл к столу, раскрыл висящую на плече сумку и вывалил содержимое. На поверхность посыпались монеты, полетели бумажные купюры разной ценности, несколько наручных часов, портсигар и пара запонок. Компания дружно принялась рассматривать добычу в тусклом свете лампы. Отец семейства сразу напялил себе на руку пару часов. Зачем пару — вопрос без ответа. Его жена бережно выбрала деньги из улова. Сначала бумажные, а потом и монеты. Аккуратно пересчитала. Уложила в две кучи. Одну отодвинула в сторону молодой пары, вторую смела рукой со стола к себе в передник. Затем женщина скрылась в доме. Вероятно, чтобы спрятать деньги. Вторую стопку купюр забрала юная девушка.

Между оставшимися за столом людьми вспыхнул спор о портсигаре и запонках. Они никак не могли решить, представляют ли предметы какую-нибудь ценность или же это просто жестянки.

— Вот она точно знает! — Джованни мигом подскочил к стоявшей в стороне Милли, взял девушку за руку и подвёл к столу. — Скажи, эти вещи драгоценные?

Миланья взяла в руки запонки, поднесла максимально близко к лампе, покрутила изделие в пальцах.

— Это подделка, увы. — вынесла она вердикт. — В лучшем случае позолота, а камни — фианиты. Но выполнены запонки довольно изящно.