Это была его, Матвея, задумка – отступить, заманив противника на свои позиции, выявить всех, выследить, а потом в час «Икс» обрушиться на врага всей мощью. План удался – всех разом разогнали.

– Что с Пицундом? – лаконично спросил Матвей.

Он вернул свой титул хозяина города, но свободу так и не обрел. Впрочем, это даже хорошо, что он смог разрулить ситуацию в Красносибирске, не покидая город. Что ни говори, а это показатель его могущества.

– В Москву слинял. Что-то почувствовал и слинял. Сначала Крок, потом Пицунд.

– Крок?

– Гена его зовут. Гена Крокодил – сокращенно Крок.

– Что-то знакомое… – Где-то Матвей уже слышал эту кличку.

– Ну, может, я говорил… – пожал плечами Маркел.

– Значит, ушел Пицунд?

– Ушел.

– Послать за ним надо.

– Уже, – кивнул Маркел, выжидающе глядя на Матвея.

Пицунд в законе, как бы его смерть не вышла боком. Но Матвей и не думал давать отбой. Пицунд не успокоится, пока не ляжет в землю… А то, что мстить за него будут, так Матвей к этому готов.

– Слинял Пицунд, а Мишу Понтийского завалили. Олег Вагин с ним в кабаке был… – с пренебрежением к заводскому директору сообщил Маркел.

– Надеюсь, его не тронули?

– Нет… Он сам тронулся. Сам на меня вышел, сказал, что готов сотрудничать дальше. И за брата сказал…

– А куда они денутся? – усмехнулся Матвей.

Нагнал он страху на город. Теперь долго никто не дернется…

– Всех на место поставим, не сомневайся. Главное, с залетными разобрались, – кивнул Маркел.

– Менты на ушах?

– Надо думать! Я всех убрал, кто участвовал.

– В смысле, убрал? – не понял Матвей.

– Ну, в тайгу пацаны ушли. Мы там еще базу поставили, мало ли…

– База – это хорошо…

Крок, Крок… Ну где же он слышал это имя? Речь шла о серьезных делах, но этот назойливый вопрос не выходил из головы.

– Там это, один залетный в больницу попал… – вспомнил Маркел. – Ну, не один… Короче, он про пацанов сказал, которые Воркутая «замочили». Одного Леня зовут, другого Петя…

– А «погоняло»?

– Не знает. Ни «погонял», ни фамилий… Но найти их можно. В Москве они сейчас…

– В Москве, – озаренно кивнул Матвей. – И Пицунд сейчас там, и Крок… И Рита!

Он же наводил справки о Рите. И про мужа ее пробивал. Гена его зовут, кличка «Крок»… Неужели это мурло в Красносибирске засветилось?..

Новые станки завезены, первая продукция уже сошла с линии. Доски ровные, гладкие, будто полированные. Их уже начинают грузить в машину. Доски тяжелые – охрана не станет их разгружать, чтобы заглянуть на дно кузова. И острыми щупами доски не прошьешь, как песок или опилки.

У Матвея все продумано, и, если удача отправится в путь вместе с ним, уже сегодня он будет на свободе.

И продумано все, и готово. Еще чуть-чуть, и он сам полезет в кузов. Машина уйдет, а пацаны останутся здесь. Завтра же их дела отправятся на пересмотр, в самое ближайшее время «липовые» обвинения будут сняты, и они своим ходом вернутся домой.

– Матвей!

Рижанин увидел входящих на склад людей и подал знак. Матвей никуда еще не уехал, и пацаны все еще на стреме.

А на склад входил Мистер со своей свитой. Идет, крутой, могучий, мудрый, только не тянется за ним шлейф воровского шарма. Матвей уже знает его наизусть, он ему неинтересен.

Мистер остановился, посмотрел на Матвея, перевел взгляд на машину:

– Собрался куда-то?

В ответ Матвей пренебрежительно усмехнулся. Если вдруг Мистер пронюхал о его планах, ничего страшного. Все равно, если даже шантажировать начнет, угрожать. Матвей просто отсрочит свой побег. В Красносибирске все путем, дела идут, менты сидят ровно, так что особо он там не нужен. И Москва подождет.

– Напряженный ты какой-то, – пристально посмотрел на него Мистер.

– Какой?

– Что, и даже не попрощаешься?

– А надо?

– Ну, разговор мы не закончили.

– Киллера взяли, он раскололся. Миша Понтийский на Воркутая отмашку дал. А Миша, сам знаешь, чей человек.

Не думал Матвей, что Леню Пинчука возьмут так быстро. И так легко. Пацаны вышли на него в первый же день, как оказались в Москве. А вот с Пицундом заминка получалась, его пока даже выследить не удалось… С Геной же Матвей хотел разобраться сам…

– Почему я не знаю? – нахмурился Мистер.

– Ты в законе, Пицунд в законе… Пусть вас кто-нибудь другой стравливает.

– Тут разбираться надо…

– Вот и я о том же… – снисходительно усмехнулся Матвей. – Собирайте сход, разбирайтесь, решайте.

– А у тебя свои дела?

– Ну, в общем, да.

– А с «общаком» как быть? – Мистер кивком головы показал в сторону Красносибирска.

– Будут деньги, не переживай.

Матвей обязательно зашлет на зону. Ведь рано или поздно он обязательно сюда вернется. Если, конечно, другой лагерь не подсуетят.

– Я не за эти деньги, я вообще… Кто-то должен за «общаком» смотреть, – выжидательно глянул на Матвея Мистер.

Он совсем не прочь был взять под свою воровскую опеку Красносибирск. Тем более Матвей намекал… Но это когда было. Время прошло, ситуация изменилась, причем без помощи Мистера. Вор только палки в колеса вставлял.

Не хотел Матвей иметь с Мистером никаких дел. И воровским «общаком» в Красносибирске он будет рулить сам, на правах «смотрящего» по городу… А кто ему помешает поставить на положение самого себя?

– И за городом «смотреть»? – Матвей в раздумье поднял руку и согнутым пальцем слегка коснулся носа.

– И за городом, – пытаясь скрыть волнение, кивнул вор.

Мистеру еще четыре года мотать. Но, в принципе, за Красносибирском он мог «смотреть» из зоны. В принципе… А Матвей мог бы представлять его интересы в городе – на правах, утвержденных на сходе сибирских воров. Это не просто серьезные полномочия, но и заявка на воровскую корону. Он вор, но не коронованный. И даже, считай, не признанный. Как-то не особо складывалось у него с воровской общиной. Он вроде бы и старался… Или не особо старался?..

– А разве это от меня зависит? – спросил Матвей.

Мистер стиснул зубы, напряженно глядя на него, но промолчал, не хотел вслух признавать свою от него зависимость. И все же он хорошо понимал, что у Матвея реальная власть над городом, и система у него правильная – с выходом на воровской «общак». Есть воровской «смотрящий» в городе или нет, нравится Матвей сибирским бродягам или не очень, процент с финансовых потоков снимается автоматически, деньги отмываются, поступают на особый счет, которым до недавнего времени распоряжался Воркутай. На счет, который сейчас контролируется Матвеем.