Расидой. Делать больше нечего. Тем более — визажисты нанесли им такой отпадный макияж, что просто грех сразу его смывать.

Спустя двадцать минут модели уже зашли в небольшой бар, занимая места у стойки. Заказали себе по «космо» и обменивались последними сплетнями о других девушках.

— Ты слышала, что недавно вытворила Жанна? — смеялась Смоуг. — Говорят, она так нанюхалась на последней вечеринке, что вообще ничего не соображала и наблевала Ренате прямо в сумочку от «Прада».

— Правильно говорят — не умеешь, не употребляй, — согласилась Чопра.

Она сильно гордилась тем, что никогда в жизни даже не пробовала наркотики.

— Жанна вообразила себя новой Кейт Мосс, — продолжала веселиться Саша. — А я считаю, что они обе просто омерзительны. Так, ладно!

Она внезапно нетерпеливо хлопнула рукой по столешнице.

— Что там между тобой и Воробьевым?

— Мы вместе совсем недавно, — Кала водила кончиком пальца по ободку своего бокала. — Но я люблю его.

— Уже?

— Да. Уже.

Тон Чопры прозвучал слегка грубовато, поэтому она поспешила смягчиться и перевести тему. Она никогда не была фанаткой девчачьего трепа о парнях. По крайней мере — о тех, с кем у тебя реально все серьезно. А вот…

— Мы поссорились с Джеем из-за этого.

— Дай угадаю: Бхат приревновал? — оживилась Саша.

— Настолько очевидно? — Кала чуть прищурилась, а Смоуг кивнула в ответ на ее вопрос. — Видимо, о его чувствах знали все, кроме меня. Но сложно смотреть на того, кто при тебе в детстве в носу ковырял, как на мужчину, понимаешь?

— А ещё Воробьев перспективнее, — хихикнула подруга.

Чопру задело это замечание. Она не относилась к Леше, как к очередному проекту. Только не к нему.

— Он — лучшее, что случалось в моей жизни, — неожиданно для самой себя сказала Кала.

Но она не жалеет о своих словах.

— Та-а-ак, милая, ты потекла, — и вновь раздался звонки смех Саши. — А мне надо пописать. Ну и большие же здесь порции у коктейлей! Я сейчас вернусь.

Я сейчас вернусь..

Сейчас вернусь…

Большая ошибка. Нарушение правил.

Смоуг спрыгнула с барного стула и пошла в сторону дамской уборной, а Чопра открыла «телеграм» в своем телефоне. Недавно они с Лешей поставили себе парные аватарки — на этом фото они вдвоём смеялись, пока между ними втискивался донельзя довольный Моцарт. Девушка быстро набрала сообщение:

«Как там твоя репетиция? Я в баре с подругой, жду, когда ты освободишься».

Палец дрогнул сам по себе, и в приложении открылась скрытая папка с переписками. Кала не стала удалять весь диалог с Джеем, а просто закинула его в архив. Она закусила нижнюю губу и неосознанно скривилась. Как от боли. В мыслях всплыло воспоминание.

Шесть лет назад.

Четырнадцатилетняя Кала быстро расцвела в свои годы. Ей повезло быть достаточно высокой и миловидной — в модельном агенстве на нее обратили внимание сразу же. Джею было уже девятнадцать, и он учился на фотографа во ВГИКе. Именно он стал человеком, сотворившим для своей подруги отличное портфолио, выделившее ее среди других претенденток. Конечно, Бхат пока не смотрел на Чопру, как на девушку. Она была ещё слишком мала. Но он все равно знал, что однажды, когда Кала, его нежный траурный цветок, дитя богини, станет достаточно зрелой для того, чтобы по-настоящему любить, она станет его женой.

— Тебе очень идет солнце, — улыбался Джей, делая очередной снимок.

Девчушка уже достаточно умело позировала, но Бхату все равно нравилось делать более живые кадры. Как она смеётся, как смущается, как развеваются ее волосы на ветру.

— Мне бы хотелось, чтобы в моей жизни его было больше, — призналась Чопра.

— Тогда поехали с нами в Калькутту этой осенью, — предложил парень.

— Не могу. Ты же знаешь — учеба, теперь ещё и агенство. Я бы очень хотела увидеть Кали-пуджу вживую, правда. Но давай договоримся — вот стану я известной на весь мир моделью, так обязательно проедемся по всей Индии.

Джей разулыбался так широко, что едва не забылся и чуть не выронил фотоаппарат из своих рук.

— Знаешь, ты и сама похожа на солнце.

Сейчас.

— Знаешь что, Бхат, — с горечью прошептала Кала, глядя на аватарку друга. На этом фото он был одет в традиционное мужское сари и стоял напротив Калигхата в Калькутте. — Ну и мудак же ты. Сам не понимаешь, что натворил.

***

Стук каблуков по кафельному полу звучал резко, пусть даже его заглушала музыка из зала и из самого туалета. Саша вошла в туалетную комнату и откровенно порадовалась тому, что там сейчас никого не было — неслыханная удача в такой час. Первым делом Смоуг отправилась в кабинку, где усевшись на унитаз, принялась листать ленту «Инстаграма».

Слова, сказанные Калой, задели девушку. Ей, можно сказать, стало завидно, когда Чопра заговорила о своих чувствах к Алексею. Сама Саша была вынуждена состоять в отношениях с человеком, который был ей мало приятен. А тут, прямо рядом с ней, чувства…

Занятая своими мыслями, девушка не сразу заметила то, что в туалет кто-то вошел. Бар был небольшим, и туалетная комната тоже была небольшая — на три кабинки. Видимо, все прочие были заняты, так как вошедшая стала дергать ручку кабинки Саши.

— Занято! — сообщила девушка.

Но ручка дернулась снова. И снова. И снова.

Психопатка какая-то.

Саша встала, натягивая белье и берясь за сумочку.

— Вы не могли подождать, что ли… — раздраженно начала было девушка, но слова замерли на языке. По ту сторону двери стоял некто в черном балахоне и маске Духоликого. Без лишних слов он протянул к ошарашенной девушке руку и…

— Это что за шутки! — взвизгнула она и попыталась обойти этого шутника, но некто, кто шутником явно не был, живо схватил Сашу за волосы, и с размаху саданул лбом о дверь туалета.

Девушка вновь взвизгнула, но теперь от боли, и очнулась уже на полу, чувствуя на себе тяжесть человека, что придавил ее к полу. В руке Духоликого был нож.

— Пожалуйста, не надо, — прошептала она, но призрак лишь покачал головой.

Взмах руки, и с губ Саши сорвался крик, а затем ещё один и ещё — нападавший безжалостно кромсал лицо модели. Смоуг стала размахивать руками, брыкаться и царапаться, силясь освободиться от карающих рук, но тщетно. Кровь стекала по щекам и подбородку, заливала глаза, уши, рот. Боль терзала девушку чредой ярких вспышек, ее разум уже затуманился, мешая внятно осознавать происходящее.

Если бы кровь оттерли, то взору предстало бы малоутешительное зрелище — рваные раны щек и рта, почти вырезан правый глаз, срезан кончик носа. С такими данными явно не гулять по