и поднимается в горло, вызывая приступ панического удушья. Не очень-то помогают эти таблетки. Может стоит закинуть еще одну?

Встречаюсь взглядом с Вараном. У него такие страшные глаза. Навыкат! И какие-то дикие.

- Buona sera, Птичка! – в ядовитой и многообещающей улыбке расползается его пасть.

- Зубы спрячь, сломаю нахуй, - оскаливается Бьянко.

- Белый, спокойно, - тихо одергивает его Макар.

- Я получил от тебя послание, Беляев. В книге регистраций, - склоняет голову набок Руслан.

- Повторить? – дергает бровями Бьянко с вызовом.

- Чуть позже повторишь…

Варан отходит в сторону, переписывается по телефону.

- Добрый вечер, Васенька, - прищуривается с ледяной улыбкой Тамара.

- И Вам, Тамара Львовна - доброго. Не рады вы меня в роли зятя встречать? - также холодно улыбается в ответ Бьянко.

- Вот где нужно, ты не торопишься, а где не нужно - спешишь, Васенька.

- Просто нужды у нас с вами разные.

- Это факт...

Ревнуя, по-хозяйски, вжимаюсь спиной в Бьянко, с неприязнью глядя ей в глаза. Никакой он тебе не «Васенька»!

Он обнимает меня за плечи.

- Знающие люди утверждают, Тамара Львовна, что те, кто вступают в сговор с психами, являются их первыми жертвами.

- Не понимаю, о чем ты, - морщится она.

Мы заходим в палату, следом за врачом.

Я стараюсь понять то, что он говорит.

Дела плохо… На донора сердца большая очередь. И с анамнезом отца он через нее никогда не пробьется. Все время будут пропускать других - моложе и более здоровых.

Единственный шанс - это операция с какими-то имплантами и реабилитация в Израиле. Сумма там такая, что я даже не знаю - есть ли столько на счетах отца. Я вообще понятия не имею сколько там! И не разбираюсь в деньгах. У меня всегда была карта, я просто расплачивалась ей в магазинах и всё. Каждый месяц отец закидывал небольшую сумму. Но мне хватало.

- Переводите в бесплатное отделение, - вздыхает, поджимая губы Тамара. - Мы больше не будем оплачивать ваши услуги.

- По вашей просьбе , мы сняли его временно с седативов. Он должен прийти сегодня в себя. Кто желает может остаться и подождать.

- Я ни о чем таком не просила! - возмущается Тамара. – Только перевести его в другую палату.

- Просила я, - прижимаю к себе папку с документами. - Мы будем оплачивать реанимацию, - оглядываясь на Бьянко, он поддерживающе кивает мне. - Деньги есть.

Вынимает из кармана деньги.

- Он сможет подписать документы, когда выйдет из сна? – уточняет Бьянко.

- Ждите. Обещать невозможно. Он в тяжёлом состоянии.

Тамара, нервно постукивая пальцами, смотрит в окно.

- Бежала бы ты, Анна, в свою Италию... Не доводила бы до греха!

- Россия тоже - моя! - препираюсь с ней я. – Я – русская.

- Ах, всё - твоё! Какая жадная девочка. Не унесешь...

- Уходите отсюда!

- Это все ещё мой муж. Не смей мне указывать.

Время тянется...

- Анна Аркадьевна, подпишите документы, будьте любезны.

Я прохожу мимо Бьянко и Макара к ресепшену.

За ресепшеном - девушка, которая приглашала меня, у окна какой-то врач в белом халате и маске. Полная женщина.

Ставлю подписи на многочисленных бумагах.

Боковым зрением вижу, как врач приближается. Мне кажется что-то знакомое в ее образе. Открывает журнал, лежащий на стойке рядом.

Бьянко поглядывает на меня, крутя в руках пачку сигарет и говорит по телефону с юристом. Делает шаг ближе.

- У Вас пятно крови на штанах, - шепотом бросает мне эта женщина.

Я застываю в смущении.

Месячные?! Ещё же рано...

Бьянко ставит руку на стойку между мной и женщиной, поворачиваясь к ней спиной. Мне немного неловко, что он так невежлив…

Быстро ставлю последнюю подпись. Я быстренько бегу в палату отца. Там есть санузел.

- Аня? – догоняя меня, заглядывает следом Бьянко.

- Минуту! - залетаю в санузел, запирая за собой дверь перед носом у Бьянко.

Боже мой, такие вещи, наверное, будут смущать в любом возрасте.

Разворачиваюсь, неприятно удивляясь тому, что в санузле две двери. Одна из палаты отца, а другая из соседней. Он общий на две палаты!

И тот самый врач.

- Извините... - обескураженно застываю я.

- Извиняю, - делает шаг ближе.

Неожиданно я чувствую резкий толчок в бедро. Словно мне не сильно врезали по нему кулаком.

- Оу!

С возмущением перевожу взгляд ей в глаза, спрятанные за стеклами хамелеонами.

И узнаю ее!

Она не полная, она просто здоровая как бык! Эмма!

Халат, шапочка, маска и очки спрятали ее внешность.

Громко с возмущением вдыхаю воздух.

- Все приходится делать самому, - заходит в открытую дверь Варан.

Набираю полную грудь воздуха, пытаюсь закричать, но Эмма тут же закрывает ладонью мне рот.

Чувствую, как резко накатывает слабость. В глазах двоится.

Все кружится...

- Бьянко... - пытаюсь позвать я.  Но язык огромный и не слушается.

В ушах шум, я не могу даже моргнуть. И снова безэмоционально смотрю какое-то скучное кино...

Глава 44 - Пат

- Это что, блять, такое? - в ахуе смотрит мы на открытую настежь вторую дверь санузла. На плане этого нет!

- А у нас последние две палаты без ремонта остались. На днях разделять будут. А планы уже новые вывесили... - поджимает губы медсестра. - В остальных уже разделили санузлы. Родственники же сами вчера попросили, чтобы в эту палату перевели.

- Родственники попросили?..

- Вот тебе опыт на будущее - не верить планам зданий! - цедит Громов. - Опыт этот, сука, всегда большой кровью достается!

Ну как так?!

Макар звонит ментам.

Я срываюсь через эту открытую дверь набирая по дороге Геру. Сбивая кого-то ударом плеча, вылетаю на улицу через дверь приемного покоя.

Оглядываю стоянку больницы.

Ловлю взглядом у самого выезда знакомую фигуру Руслана. Торопясь, садится в тачку...

- Гера! - рявкаю я, указывая на машину.

Гера ближе. Но срываемся с места мы оба.

Руслан захлопывает дверь за мгновение как долетает Гера.

- Стоять! - вылетает он перед тачкой, ставя руки на капот.

- Вышел! - наставляю на Тура ствол через боковое стекло тачки.

Он спокойно поднимает руки, отрывая их от руля. Знает, паскуда, что стрелять я не могу. Даже мимо. Иначе менты меня притормозят для дачи объяснений.

Но мне и не надо стрелять.

Зажав ствол