Ну даже если сейчас она скажет - да... Это будет из страха.

В отражении вижу, как она снимает мою тельняшку, переодевается в спортивный костюмчик, в котором приехала.

Кладет в сумочку расчёску.

Разворачиваюсь.

- Что ты делаешь? - хриплю я.

- Отдай мои документы, пожалуйста.

- Зачем?

- Ты больше не хочешь меня здесь, - срывающимся голосом шепчет она.

Из глаз фонтаном слезы...

У меня волосы становятся дыбом от этих эмоций и немеет лицо.

Растерянно смотрю, как она плачет, прижимая сумочку.

- Что за бред?

- Эля сказала, можно жить у них. До отъезда, - всхлипывает она. - Мне нужно такси.

- Такси тебе нужно?.. А я не нужен, да?! Верона - это же лучше, чем Бьянко!

Вылетаю из комнаты, хлопая дверью.

Умываюсь ледяной водой.

Чего я ору??

Обидно, просто... Мне ведь нахрен не нужны ее деньги. А теперь из-за них между нами стена. Как будет выглядеть моё предложение?

Выхожу из ванной. Сидит несчастной зайкой у двери на пуфике, глотает слезы.

А несчастная зайка в этой ситуации - я, блять!

- Не отдам, - упрямо набычиваюсь я.

От взрывоопасного напряжения в груди, хочется все разнести вокруг.

Медленно поднимается, ложится спиной на дверь. Смотрит на меня с обидой. Губы подрагивают. Мои любимые губы...

Подхожу в упор. Закрывая глаза упираюсь лбом в дверь, касаясь щекой ее виска. В груди так свело, что больно даже дышать.

- Ты совсем меня не любишь? - шепчу я. - Как можно уехать, когда любишь? Я бы ни за что не уехал... Даже в самый лучший город на свете.

- Ты! - обиженно отталкивает в грудь. - Холодный, чужой! Молчишь, злишься! Не прикасаешься!

Да, Боже! Я ж на себя злюсь...

Подхватывая за шею, впиваюсь в губы на этих болючих эмоциях.

Сумочка падает на пол. Хныкая, Аня бьёт мне по плечу, пытаясь вырваться.

- Что? - рычу я. - Больше не заходит?

- Не так целовал... - закрывает лицо руками, рыдая.

Сгребаю ее в объятия. Мы замираем, как камертоны пытаемся почувствовать друг друга без слов.

- Верона не лучше Бьянко! Но Бьянко устал от моих проблем! Остыл!

- Кто остыл? Я?!

Срывая с себя футболку, прикладываю ее ладонь к надсадно колотящемуся сердцу.

Получаю шлепок.

- "Всё не просто"! - передразнивает меня. - Когда мужчина любит - это всё просто!

- Да?! - с возмущением дёргаю бровями. - Ну выходи за меня!

С вызовом развожу руками.

Рассерженно с раздражением дёргает кулаками вниз.

- Так у вас мужчины замуж приглашают?!

- Нет. Так - только кретины, - осаживаюсь я.

Поднимаю ее под бедра, несу обратно в комнату. Падая в кресло, усаживаю на себя верхом.

Я глажу ее лицо своим, пытаясь обратно переплавить обиду в нежность.

- Не отпущу тебя никуда, - шепчу ей в губы.

И плевать вообще на каких парах она скажет мне "да". Пусть скажет... Все проблемы будем решать по ходу. Но отпустить - не отпущу.

Прижимаюсь губами к ее мушке.

- Для тебя будет сейчас безопаснее выйти за меня.

- Perché sei un tale idiota, Russo? - ругаясь, закрывает она глаза.

- А?

Что там про русских идиотов?

- No, Non Ti sposerò! - с досадой пытается сорваться с моих коленей.

- Тихо! У меня третья попытка. Сейчас нормально сделаю!

Собираюсь, вдыхая поглубже.

- У меня нихрена нет. Даже кольца... Но я очень люблю тебя и хочу, чтобы ты вышла за меня. Ты будешь моей женой?

Целую ее ладони и каждый пальчик.

- D'accordo... - милостиво.

А-а-а-а! Боги… Это согласие, да?!

Вытирает слезы с лица. Совсем как малышка…

Меня отпускает, эмоционально я подлетаю на седьмое небо. И камень в груди становится чуть легче.

Да хер с ним, пусть думаю что хотят обо мне. Главное я сам знаю, и она знает, что это не из-за бабок.

Целую венку на запястье, прикусываю подушечку большого пальца, млея от того, что эта дурацкая стена рухнула.

- Кто там остыл, м? - кусая губами за грудь через ткань, ныряю руками под футболку. - Хочу тебя... Фаберже уже взрываются!

Стягиваю с нее верх...

- Как?.. - наивно распахивает глаза.

- Очень-очень сильно! - сглатываю, пряча нервную улыбку. - Но только ты сама, ладно, детка? А то у меня с тормозами хреново.

- Сама?.. - облизывает губы. - Мм... Так?

Втягивает мой указательный палец в рот, с вопросом хлопая ресницами.

- Оо... - начинает шуметь у меня в ушах от того, как резко отливает кровь вниз.

Мы делали так, да...

Палец машинально скользит глубже между пухлых губ.

С шипением стискиваю зубы, заставляя себя отрицательно качать головой. Но какого-то хрена качаю положительно.

- Так! Погоди... Я не соображаю ничего. Кому ты там писала, м?! - ревниво стреляю взглядом на ноутбук.

- Марко. Сын моей учительницы...

- Зачем ты ему писала??

- Найти ее аккаунт, - кусает губы. - Хотела попросить помощи.

Ладно, пусть живёт этот Марко...

Гладится носиком об мой.

- Знаешь, русские мужья какие ревнивцы?.. - оскаливаюсь я, щёлкая игриво зубами. - Нельзя с мальчиками переписываться.

- Итальянки - тоже, - щелкает она зубками в ответ, перекидывая футболку и придушивает меня ей. - Всю посуду разобью!

Возбужденно смеюсь.

- Вот, обижаешься, бей посуду лучше, я буду знать, что где-то накосячил.

- Из чего мы будем есть?

- Новую купим...

Сплетаясь пальцами, мы целуемся.

И мне всё лучше и лучше внутри...

Потому что я чувствую себя снова в праве распотрошить мою сладкую зайку. Не я причина ее ПА. Но я могу быть причиной того, что они прекратятся. Просто чуть меньше напряжения. А оргазмы его снимают, в конце концов.

- Телефон... - шепчет мне в губы Аня.

- Мой?

- Нет. Мой.

Ссаживаю ее. Достаю из сумочки телефон. Она не отвечает больше на вызовы сама.

- Да?

- Добрый день. Могу я услышать Чайкину Анну Аркадьевну.

- Кто спрашивает?

- Лечащий врач ее отца, Аркадия Чайкина.

- Мм... - немного смягчаю тон. - Я доверенное лицо, можно говорить со мной. Анна плохо понимает по-русски. Но слышит Вас сейчас.

Ставлю на громкую.

- Сегодня прошел консилиум кардиологов, и для дальнейших действий нам необходимо принципиальное решение семьи. Анна сможет подъехать в больницу?

- Отключить отца от... аппарата! - шепчет она, распахивая в ужасе глаза. -