Старик упрямо сжал губы, но под укоризненным взглядом юноши опрокинул в рот содержимое кружки, передернулся и хриплым шепотом пожаловался:

— Горькая! Гадость!

— Терпи! Ты о чем думал, когда в дорогу пускался? Непогода, разбойники, чудища всякие… Случись что худое, какая была бы потеря для Грайана!

Незнакомец солидно кивнул, молча соглашаясь с последней фразой.

Кринаш не упустил случая узнать, с кем имеет дело:

— Неужели мой скромный дом почтил своим посещением великий человек?

Юноша повернул к нему сияющее лицо:

— Конечно! Раушарни Огненный Голос из Семейства Оммугир — гордость аршмирского театра и лучший актер нашего времени!

* * *

— Что значит «чужие запахи»? Это теперь твой мир, сюда ты приведешь свою самку! Нюхай! Зачем Великая Мать подарила нам обоняние? И каждого зверя изволь называть так, как велит Короткий Хвост! А то опять начнешь: «Серый, прыгучий, кровь горячая, лапы длинные…» Нет чтоб коротко и ясно: заяц!

Сизый вытянулся на краю обрыва, глядя на темную реку, что разбухла от дождей, как скальный ползун от богатой добычи. Ящер еще не привык к резким сезонным изменениям в этом мире. А ведь он увидел здешние края вообще зимой и был потрясен лютым морозом, падающими с неба мерзкими белыми хлопьями, а особенно толстой коркой, что покрывала воду. От холода кровь медленнее бежала по жилам, все три сердца работали вразнобой, а мысли были медленными, тягучими. Почти все время приходилось сидеть в реке: вода была чуть теплее воздуха.

К счастью, в этом мире не обязательно жить круглый год. Достаточно привести сюда весной самку, чтоб она отложила яйца: летом здешние болота чудо как хороши. Только не надо делить Дивную Купель на клочья: твое, мое, Большелапого… Пусть это будет мир самок и малышей, а добычу для них можно носить из-за Грани. Здесь и хищников настоящих нет: шкура ни у кого не покрыта броней — рви в свое удовольствие!

Ящер причмокнул от разыгравшегося аппетита, но сразу подобрался, вскинулся, услышав шипение ученика:

— Свежий след!

Эти леса изобиловали живностью, следы густо наслаивались друг на друга. Сейчас он велел Ученику проверить только самые свежие.

— Чей след?

— Белка, — замешкавшись, неуверенно ответил Ученик.

— Не годится для охоты: мала, редко спускается с дерева. Но если хапнешь ее в пасть — глотай, твоя.

— Еще что-то мелкое. Не помню…

— Наверное, мышь… — Сизому лень было вставать. — Чему только тебя учит Короткий Хвост? И Ловец Ветра старается, долбит тебе человеческие слова…

Ящерок непочтительно хихикнул:

— Ну, имечко!

Вот тут бы и дать ему хвостом по хребту, чтоб старших уважал. Но ведь имечко и впрямь смешное! Означает — «неудачник».

— А откуда у него шрам на морде?

— Не вздумай его об этом спросить! Нашел нору, чтоб хранить припасы, да толком не обнюхал. А там прятался бронекрыс.

Ученик в веселом восторге запрыгал по кустам: даже он не сделал бы такой глупости!

— Работай! Нюхай! — прикрикнул на него Сизый. — Кстати, вот тебе пример мудрости Великой Матери: никто из ее потомков не оставлен без таланта, только его надо найти. Ловца Ветра до сих пор самцы не брали ни в одну стаю, а самки — в семью. А теперь сам Большелапый позвал его на завоевание Дивной Купели. Потому что талант к человеческому языку! Короткий Хвост учит его…

Назидательную речь прервало резкое шипение:

— След! Совсем свежий!

— Что орешь, будто тебя дракон за хвост держит? Чей след-то?

Ответом было тревожное молчание. Сизый поднялся на задние лапы:

— Кто прошел? Медведь, рысь, волк?

— Человек.

* * *

— Актер? — с брезгливым негодованием выдохнул Аурмет, потрясенный и взволнованный до глубины души. — Паршивый актеришка? А шуму-то, шуму…

По лицу седовласого гостя скользнула тень. Не обида была в его глазах, а печаль: мол, как несовершенен мир, как люди грубы и невежественны…

А его молодой спутник не был так терпелив и сдержан. Вскинув голову, он подошел к Аурмету и произнес звенящим голосом:

— Кто не дорос до уважения к таланту, должен уважать хотя бы старость. А иначе — есть много способов научить грубияна хорошим манерам. Вплоть до… мордой об стол!

Последние слова резко противоречили эффектной тираде, и актер Раушарни поморщился, словно услышал фальшивую ноту в музыке.

Аурмет не оскорбился даже, а изумился: так говорить с Сыном Клана! Но тут же сообразил, что, отправляясь в погоню за девчонкой, оставил плащ на скамье. И серебряная застежка в виде альбатроса — там же, к плащу приколота. Сопляк не знает, с кем имеет дело! Что ж, тем забавнее будет его осадить.

Для начала он сказал сдержанно:

— Сразу видно, мальчишка, что ты не бывал в Джангаше. Иначе догадался бы, кто стоит перед тобой.

Юный грайанец вгляделся в собеседника:

— Нет-нет, — сказал он неожиданно любезно, без прежней задиристости. — Мне приходилось бывать в Джангаше. И я определенно где-то видел господина! Только темновато здесь, вот если бы немножко к свету!..

Забавляясь в душе, Аурмет встал, шагнул к окну.

— Очень знакомое лицо! — озабоченно сказал юнец. — А если подбородок чуть повыше?

Сын Клана полуобернулся, подставляя мальчишке свой подбородок для обозрения.

— Сейчас вспомню, сейчас, — заспешил молокосос. — А если в профиль?..

Затея начала надоедать Аурмету, но он не успел выразить свое недовольство.

— Почти вспомнил! — обрадовался мальчишка. — А если ушами подвигать?

— Ты что, змееныш, издеваешься надо мной? — гневно взвился Аурмет.

— А господин только сейчас догадался? — мягко удивился грайанец.

От порога засмеялась Камышинка, которая, оказывается, видела эту безобразную сцену.

Положение надо было исправлять немедленно.

Высокородный господин метнулся к своему плащу. Сдернул с ворота застежку. Взмахнул серебряной птичкой перед глазами грайанского наглеца.

— Аурмет Ароматный Шелк, — отчеканил он. — Клан Альбатроса. Требую уважать мое высокое происхождение.

Грайанец расширил глаза. Удивленно покрутил головой. А затем — вот уж чего Аурмет совершенно не ожидал! — вытащил из-за ворота рубахи длинную стальную цепочку. На цепочке покачивалась фигурка волка — очень искусной работы, со вздыбленной шерстью, оскаленными клыками и крошечными глазами-изумрудами.

— Лейчар Веселый Зверь, — представился юноша. — Клан Волка, Ветвь Логова. С полнейшим уважением отношусь к Альбатросам. Готов доказать это любым способом, в первую очередь — Поединком Чести!