стула, отошел на пять метров к шкафу и потянул руки к дверцам.

– Мне кажется у них появилась более классная подушка безопасности.

Уинстон взял руками за ручки и открыл дверцы.

– Уильямс, я думаю что…

Тут же послышалось несколько раз пищание.

      Уинстон воскликнул:

– Лежать!

Шкаф подорвался, весь зал заполнился дымом, а потолок над шкафом развалился. Мог лежал на полу с прикрытой руками головой. Он тяжело поднялся, отряхнув пыль со своих колен, и побежал к Уинстону.

Он начал его трясти за плечи:

– Уин!

Правая рука Уинстона отвалилась и от нее остались лишь кости с малым количеством плоти. Глаза Уинстона были закатаны вверх, а сердце не билось. Киллиан, хоть и в момент взрыва понял, что ему конец, но он все-таки держал надежды. Он подбежал к выходу, к счастью, никак не пострадав. В помещении провоняло дымом, дышать невозможно. На полу лежали осколки бетона и стекла, а кровь Уинстона разлетелась по всему помещению.

Он с паникой выбежал из помещения на дорогу, боясь, что ступит на какую-нибудь мину. В мыслях было только одно: что задумала Сорока VI? Она хочет развязать гражданскую войну и одновременно мировую? Дьявол, подумал Мог.

Он добежал до того самого лифта. Сверху от лифта стояла лампа. Она вырубилось на пять секуд, а потом снова врубилась. Только он собирался нажать на кнопку так тут же обратил внимание, что по дороге едет машина. Эта была машина не для перевозки роботов, ведь у них треугольные фары, а у той были квадратные. Тут что-то не так. Машина грубо остановилась у Киллиана. Он запаниковал и начал нажимать кнопку лифта быстрым темпом, но он не приезжал. Из машины вышли пятеро мужчин в классических костюмах и сумками. Мог достал пистолет и шагнул назад.

– Кто вы?

Они достали автоматы из сумок, Киллиан побежал, а те вслед за ним. Мог побежал в снова тот же переулок.

– Что вы от меня хотите? – воскликнул Киллиан.

Только он хотел развернуть взгляд так тут его схватили и повалили на пол. Он начал весь избеживаться, а его силой прижимали к поверхности двое мужчин. К нему подбежал мужчина, который фонариком подсвечивал свое лицо. На его лице была улыбка, а глаза широко смотрели в душу Мога.

Он наклонился перед ним и шепотом сказал:

– Ты меня искал?

Киллиана переполняли эмоции, его всего трясло. Трясло от ненависти и страха. В этот момент его жизнь пошла вверх-дном и он понял одно. ВРАГ ОДИН.

– Джеймс. Гунсберг!!! – воскликнул Мог.

*      *      *

Итак, хочется поговорить о копиях разума, что имеют на самом деле очень важную роль в данной истории. Как вы уже знаете, копия разума является ячейкой для сохранения истории через личностей, что эту историю прошли. А так же вам известно о том, что на деле любое воспоминание, чувство и т.д. может подвергаться изменениям.

Сложно сказать, когда примерно появились копии разума и где они появились впервые, ведь страны все еще спорят об этом. Однако с большей вероятностью они появились именно в Сироне после крупной революции, что на удивления совершена самой властью (речь о особенном делении на классы). Вводились они сначала в тех, кто этим интересовался и был готов пожертвовать собой, а потом спустя года так три они начали вводиться в каждого ребенка. Даже в человека из Низкого класса. Врачи приезжают и вводят карту прямо на месте рождения в голову. За побеги грозит заточение в кибербездну их личностей, что поможет власти больше знать о действиях людей Низкого класса, то есть гильдии воров, например (каждый человек Низкого класса так или иначе связан с ней). Правда, если не сбежать, присутствие карты все равно должно быть. Казалось, тогда в любом случае будут добывать из копии личности данные, однако есть подвох, что именуется законом. Суть в том, что те, кто сбежал от внедрения копий карт, в копию того и будут внедряться с целью узнать побольше, а те, кто не сбежали, те молодцы – убьют, однако копию трогать не будут. Кажется, что это бред, однако бредом, скорее, является желание Сирона одновременно поймать на преступлении гильдию воров – основной источник дохода Вольмака – одновременно не ловить, чтобы не губить существование подземного города для подавления восстаний и бунтов (правда, попытка неудачная).

Рассказывать о том, как внедряли во всех карты скучно и неинтересно, ведь внедрение держалось на насилии в случае побега от внедрения. Сопротивляться было бесполезно. По некоторым источникам все население Сирона уже в 2155 году было с картами внутри башки. Что касается остальных стран, так в них тоже есть копии разума. Тем же способом и во всех. Тот самый момент, когда даже в кавычках честные страны пошли на насилие ради прогресса. Насилие ради мира, друзья мои.

Дом под землей

Мог Киллиан не помнил, как он очутился в лифте. Он помнил лишь то, что он был на свидании с Лиззи, помнил Уинстона Уильямса и то, что Джеймс был у него прямо перед глазами. Точнее, он стоит уже справа от него в лифте. Они ехали в этом лифте уже минут пятнадцать. И вот на моменте взгляда Джеймса обрыв полный. Внутри него была целая буря эмоций и он попросту хотел крикнуть во весь голос, что-то нечленораздельное, а потом накинуться на Джеймса и перерезать ему глотку ножом. Он боялся спросить Джеймса что-либо, он вообще боялся его до жути. Он стоял в одной позе, скрестив руки уже долгое время.

Джеймс был в красном, классическом костюме. У него не было видно глаз, ведь на нем были очки, также как и на Киллиане. Волосы длинные, раскрашены наполовину в белый, наполовину в черный, а у лица правильные черты. Ростом он был высокий, а тело немного худощавое. Его лицо можно было описать полностью безмятежным, словно для него ничего не произошло, однако его правая стопа немного постукивала. А вот для Киллиана произошло просто что-то сумасшедшее. Перед ним сам Джеймс Гунсберг. Человек, который прославился философией, а позже геноцидом. Смотрел на него, как на восставшего из мертвых. Сам Джеймс Гунсберг, подумал уже непонятно какой раз Мог. Он не понимал, что ему в дальнейшем делать, хотя уже нашел два варианта. Первый вариант: застрелиться; Второй вариант: стать его сообщником, но лишь формально, а на деле передавать информацию Херд. Вот только… А сможет ли он передать? – вот собственно вопрос. Это какой-то спектакль, подумал Мог. Ему совершенно не симпатизируют последние события. Сначала все