Исчез промораживающий сквозняк. Даже как-то жарко стало. Захотелось скинуть нагрудник.

Подступив, к самой воде, втянул в себя слегка горчащий воздух.

— У меня нет слов, — оглядываясь, произнёс я.

— А они и не нужны, — прошептала Фур… Аврора у меня над ухом и толкнула вперёд.

Рухнул в воду я не очень грациозно, прямо скажем. Хорошо, не заорал, как придурок. Глубина там оказалась небольшой. Три четверти моего роста. Поэтому утонуть в доспехах не получилось бы при всём желании.

— Эй, какого чёрта? — гаркнул я, отфыркиваясь и протирая лицо руками, как только смог принять вертикальное положение.

В ответ послышался девичий смех. Мелькнула обнажённая кожа цвета можжевельника. Позади меня раздался мощный всплеск. Не успел развернуться, как горячие губы впились мне в шею. Куснули за ухо.

Волна тепла прокатилась к затылку.

Почему уши настолько чувствительны? — мелькнула ошалелая мысль.

Озорной шёпот заставил мурашки побежать по коже.

— Почему ты ещё в одежде?

Вместо ответа я всего за две секунды отправил всю экипировку в инвентарь. Если бы где-то существовало состязание по раздеванию на время, я бы уверенно смог взять золото.

Бархатистые ладони заскользили по моим плечам, груди, рёбрам. Спустились на бёдра. Пошли ещё дальше. Очередной поцелуй в шею послал волну наслаждения по телу. Разгорячённое дыхание с шумом вырывалось из горла. Когда её ладони обхватили меня, я с трудом удержался от стона.

— Ну что ж, это игра для двоих, — с энтузиазмом прошептал я, — заводя руку за спину.

Коснулся её бедра и провёл вглубь. Учащённое дыхание у меня над ухом послужило лучшим доказательством, что я на верном пути. Она прижалась всем телом ко мне, и я ощутил упругое давление на спине. Возбуждение нарастало. Меня накрыло лёгким головокружением, но это не мешало мне гладить её размеренными плавными движениями. В какой-то момент она замерла, не в силах пошевелиться, а я нарастил темп.

Ощутил её дрожь и лёгкий спазм. Приглушённый рык. Стон.

Не выдержав, обернулся и впился в её губы. Прижал к себе, обняв за шею. Прошёлся ладонью по её щеке. Виску. Накрыл её затылок.

Аврора целовала меня, как в последний раз. Яростно. Страстно. Ни следа какой-либо робости или стеснения.

Подхватив её под бёдра, поднял в воздух. Не отрываясь от меня, она стиснула ногами мою поясницу. Так я и вынес её к каменному бортику. Рациональности хватило лишь на то, чтобы бросить наземь свой плащ. На него мы и повалились.

Девушка извернулась, оказываясь сверху. Оседлала меня. Сцепила наши ладони, переплетая пальцы. Перед лицом, в такт мне двигалось сильное безупречное тело. Покрытое потом, но оттого лишь ещё более пленительное, оно являлось воплощением самой жизни.

Боже, до чего она прекрасна.

Шумное прерывистое дыхание рвалось из горла. Сердце стучало, как бешеное. На долгий миг она откинулась назад и замерла. Её ногти впились в мою кожу. Рот широко раскрылся, словно не в силах вдохнуть.

В голове что-то взорвалось. Эйфория. Экстаз. Наслаждение.

Аврора всхлипнула и упала мне на грудь.

* * *

Звёзды мягко и ненавязчиво освещали кольцо скал. От воды и сквозь почву шло тепло, не давая нам замёрзнуть.

— Я много думал о тебе, пока сидел в том колодце, — негромко прошептал я, наматывая прядь её чёрных, как смоль волос, на палец.

Мы успели посидеть в бассейне, отмокая, и вновь выбрались на сушу.

Орчанка приподняла голову, лежащую на моей груди, и внимательно посмотрела на меня. В её взгляде сквозило тепло. Сожаление. Сочувствие.

— А я прокручивала наш разговор снова и снова. Каждый раз находила новые эпитеты в свой адрес. Все, как один, нецензурные, — с горечью заметила Аврора.

— Да нет. Ты была права насчёт меня.

— Ты тоже, — кивнула она. — Мы оба погорячились. Позволили эмоциям взять верх. Это я прекрасно понимаю.

— Когда успокоился, я снова промотал твои слова. Потом всё произошедшее со мной с самого начала. Риск для всех остальных игроков и местных жителей действительно имеется. Признаю. Однако, во-первых, я не допущу, чтобы что-то произошло. Боги. Не боги. Мне плевать. До конца света не дойдёт. Это я тебе обещаю. А во-вторых, именно потому, что мы заперты здесь, нельзя позволить, чтобы какая-то сумасшедшая тварь, вроде Аларис, управляла нашими жизнями. Она же наивысший тиран. Сегодня отправила за мной убийц. Загубила персонажа своим дебаффом. А завтра что? Начнёт массово избавляться от всех неугодных? Никакой правитель страны не идёт в сравнение с этой сукой по степени угрозы.

— Дебаффом? Ты же говорил «под проклятием». Что она сделала с твоим персонажем? — насторожилась девушка.

— А ты думала, о чём речь? Она трясла кулаком мне в след и орала: «ПРОКЛИНАЮ! ЧТОБ У ТЕБЯ ВОЛОСЫ ВЫПАЛИ НА ВСЕХ МЕСТАХ!»?

— И всё же?.. — не разделила моего юмора Аврора.

— Это случилось после убийства дракона. Я отправился выполнять своё задание, и посреди Ластхельма словил проклятие — жёсткий дебафф от Аларис. Средь бела дня. Она порезала в хлам мои статы и все способности. Едва не превратила меня в калеку. Благо Эстрикс немного помогла, а потом и Разиен, когда я освободил его. Потом ещё и эту Вендетту отправила по мою душу. Бегает за мной, как чёртов банный лист. Понимаешь теперь, почему я так зол на богиню?

Аврора молчала.

— И ты всё равно согласился помочь найти улики для меня?! — недоверчиво спросила она. — Растеряв свою всемогущую Скрытность?

— А как иначе? Я видел, насколько это важно для тебя. Ты мне очень дорога.

Орчанка вновь положила голову мне на грудь, словно прислушивалась к биению сердца.

— Когда я написала тебе в пустыне, ты пришёл, хоть и тяжело переживал смерть отца, — тихонько прошептала она. — Достал орден Ансельма, хоть и подверг себя ненужному риску. Почему ты столько делаешь для меня?

— Потому что… я полюбил тебя, дурочка, — вложил в голос всю доступную ласку.

Она замерла, как испуганная кошка.

— Я тоже. Боялась, что это не взаимно, — осторожно подбирая слова, промолвила Аврора. — Просто увлечённость с твоей стороны. Потому что я запала на тебя ещё давно. У входа в подземелье? Помнишь? Когда нас подстерегли те уроды. Окружили. И ты собрался, как полный придурок, по-геройски пожертвовать собой ради незнакомых людей. Закрыл меня от опасности. Разве я могла устоять? — она усмехнулась.

— Запала? — переспросил я и прыснул от смеха.

Щёки орчанки заалели.