— Что-то случилось? — спросила я осторожно.

— Ты куда-то хотела поехать тайком? — и вдруг добавил. — К кому-то из своих поклонников?

Что? Он правда считает, что я могла бы броситься в объятья к кому-то из двуликих? Или к расфуфыренному Розенкранцу на коне?

— А ты готов проводить меня к кому-то из ухажеров? — слезы сами собой собрались в уголках глаз.

Ники взглянул на меня и лицо его изменилось. От равнодушия не осталось и следа. Удивление, испуг, а после — решительность.

— Я готов идти за тобой и защищать тебя. — он сделал шаг и провел пальцем по очереди по моим глазам, собирая соленую воду. — куда бы ты не направлялась. Но я не дам тебя в обиду. И не оставлю.

— Правда?

— Правда.

В сумке на боку заворочалась горностайка.

— Тогда отвези меня в один дом. Я плохо знаю дорогу. Нужно будет подождать, пока я вернусь. И очень быстро уехать.

— Хорошо. — он успокаивающе погладил меня по щеке. — Что за дом? Вампира? Чарльза Линея? Дена Розенкранца?

Все еще не верит!

— Нет. — сказала я твердо. — Мне нужно навестить главу клана Бизо.

Увы, моим надеждам не суждено было сбыться. Николя меня за руль не пустил. Но, о чудо, я сидела рядом с ним, на переднем сиденье мобиля. Так что на первое время забыла, что Ники, мой Ники, считает, будто я могла поехать посреди ночи к какому-то легкомысленному мужчине. А то и к оборотню с вампиром! Возмутительно!

Восхитительно! Мобиль шипел, выбрасывал пар и сажу, ругался и весь дышал, как живой организм.

Ники двигал рычаги и дотрагивался до каких-то шестеренок пальцами, пропитанными магией. Эта машина на паровом ходу, приправленная энергией создателя и сидевшего в ней водителя, — она жила, она пела, она ехала вперед без лошади и гораздо быстрее конного экипажа.

За поворотом мы чуть притормозили, я поправила черную шапочку на голове. Без нее мои волосы сразу же закоптились бы.

— Тяжело без гоглов? — спросила Николя, посматривая на мои слезящиеся глаза.

Слезящиеся, но радостные. Я была счастлива, как в детстве!

— Теперь понимаю, почему ты все время в них! — я не смогла сдержать усмешку.

Мы молча выехали в соседний квартал.

— Ники, а ты правда поможешь мне?

— Конечно. — ответил он не раздумывая.

— А если… если бы я сказала, что мне нужно срочно уехать? Например, сегодня.

— Надолго?

— Очень.

Он опасно отвернулся от дороги.

— Если бы ты сказала, что тебе нужно уехать, то я бы спросил тебя, в чем дело. — он вздохнул, поясняя. — И ты рассказала бы мне, что случилось и почему посреди ночи я везу тебя в черном мужском костюме к дому твоего дедушки.

— Ох. Ну, формально он мне не очень даже дедушка. Скорее дедушка дедушки. Но в целом да, дедушка. — согласилась я.

— Джин, ты ничего не хочешь мне…

— А вот если бы я сказала, что не могу тебе рассказать?

— Ну, — протянул Николя Гаро, — если бы ты не могла мне рассказать, то я бы свернул к ратуше, перебудил бы всех и женился бы на тебе прямо сейчас.

Ники улыбнулся и резко повернул за угол. Меня бросило на край сиденья.

— Чтобы между нами не было никаких секретов. — закончил он свою мысль.

“И к утру мы оба будем удобрять розовый куст” — мрачно подумалось мне.

— А если бы я сказала, что не могу остаться? — спросила я после недолгого молчания. — Ты бы, — я набрала побольше воздуха и смелости, — ты бы… поехал со мной?

Мобиль резко затормозил. Николя повернулся ко мне и медленно сказал:

— Джин, мы приехали. Особняк Бизо.

Я молча встала, подхватила с сиденья недовольно шуршащую сумку и вышла, аккуратно притворив дверь.

Привыкшая к секретным замкам, семейным артефактам и привязке к крови меньше всего я ожидала, что задняя калитка будет попросту не заперта.

Ники привез нас к заднему двору и мы вошли со стороны неосвещенной дорожки. Эрмин скользнула из сумки на землю и тенью прилипла к краю дорожки.

Каким-то неясным чувством я понимала, что она рядом, хоть и не видела ее.

Дверь пропустила меня без вопросов. Стоило взять за ручку, как дом опознал во мне Бизо — ручка отдала тепло в ладонь и дверь неслышно отворилась.

Эрмин скользнула на лестницу для слуг, я последовала за ней на второй этаж.

— Бедная девочка, — услышала я вдруг приглушенный женский голос.

Лестница проходила галереей надо общим залом, где сидела пожилая пара. Женщина вязала, мужчина с серебристыми висками раскуривал трубку.

— Элеонора, мы это уже обсуждали. — устало сказал он.

— Не Грег, — она отложила спицы, — у меня разрывается сердце. Она же ровесница Клары и Гвен! Не понимаю, почему твой дед так к ней суров, бедняжка ничего не сделала, ни в чем не виновата. Да, ее мать…

— Эли, — он подошел и ласково потрепал ее по полечу. — Послушай, если он так поступает, значит так тому и быть, ты же знаешь, у деда сложный характер.

— И все же я так больше не могу, девочки с ней познакомились на балу! Я завтра же поеду к Данае и привезу ее сюда! И не важно, что скажет Георг! Он ее полюбит, вот увидишь!

Эрмин тихонько пискнула, высунувшись из-за поворота.

Я кивнула ей — иду! Хоть здесь и есть, оказывается, люди, которые мне будут рады, но все может измениться, если меня застанут на лестнице посреди ночи в мужском костюме и в сопровождении подозрительно умного горностая.

За углом меня ждал приятный тупичок с уютными диванчиками, длинными тяжелыми портьерами и дверью с ручкой знакомой конструкции.

Кажется, что такая ручка круглая, но сверху у нее есть небольшая выемка для капельки крови, чтобы не стекла до того, как откроется дверь.

Эрмин ужом ввертелась в узкую щелку, только дверь приоткрылась. Та уверенность, с которой она двигалась, наводила на мысль, что она здесь уже была.

— Что такое? — спросила я у замершей в центре горностайки.

Она завертела головой, выискивая что-то. После быстро-быстро побежала вдоль стены, вдыхая воздух и обескураженно застыла снова по центру.

Отбили нюх! Я знала, что есть составы, которыми можно отбить нюх оборотню, но вживую видела впервые.

— Эрмин, ты в порядке? — бросилась я к ней. Существовали составы, которые не только могли лишить обоняния, но и отравить магического зверя.

Она кивнула и тоненько чихнула.

— Ты уверена? — я все равно подхватила ее на руки и обеспокоенно осмотрела.