— «Красногвардейск»? Мы готовы. Можете начинать движение.

В 18.00 5 октября с помощью шлюпки № 1 завели буксир на ПЛ с теплохода «Красногвардейск». Из отверстий в носовой части лодки начал опять выходить воздух при продувании цистерн. Лодка встала почти на ровный киль. В 18.20 начали движение. С «Красногвардейском» и объектом была установлена постоянная связь на УКВ, канал 6, велось постоянное радиолокационное наблюдение за дистанцией между буксиром и буксируемой ПЛ с целью своевременного обнаружения обрыва буксира. «Красногвардейск» двигался со скоростью 2,5–3 узла курсом 63. Я держался на дистанции 5–6 кабельтов к северо-западу от буксируемого объекта, прикрывая его от волн зыби, продолжая готовить для экипажа теплую одежду, изолирующие дыхательные аппараты, средства связи и сигнализации, продовольствие и воду, запрошенные командиром ПЛ.

Из судового журнала теплохода «Анатолий Васильев»

Из трубы «Красногвардейска» вырвался столб черного дыма. И как только единственный винт грузового судна стал вспенивать воду, трос пришел в движение.

Нос подводной лодки качнулся, как только натянулся трос. От большого напряжения сталь заскрипела, и этот звук напоминал человеческий крик. Толстый трос хрустел и гудел, как натянутая струна. Перед носом лодки образовался небольшой бурун.

— Командир! — радостным голосом воскликнул Владимиров, — у нас получилось!

— Вижу, что получилось. А сейчас распишите людей по вахте. Судя по всему, нам предстоит долгий путь. Москва приказала следовать в Гаджиево.

— Они совсем сошли с ума! До нашей базы несколько тысяч миль! Таким ходом и на таком буксире…

— Начальство думает долго, но решает мудро. К Новому году как раз поспеем, — ехидно прокомментировал ситуацию дед Красильников.

«А может, я был не прав, — подумал Британов. — Может быть, просто я так привык к неудачам, что для надежды практически не осталось места». Буксир работал. В конце концов, они снова плыли.

В 20.45 поднял на борт шлюпку № 2. В 22.00 шлюпка № 1 получила у моего борта приготовленное для лодки снабжение и через тридцать минут передала его на лодку в сложных условиях океанской зыби, которая увеличилась до трех-четырех баллов. После чего сняли с ПЛ часть аварийной партии, которую доставили на «Красногвардейск». На ПЛ осталось 9 человек во главе с командиром Британовым. В 24.00 шлюпка № 1 закончила операции и была поднята на борт.

В течение всего этого времени с борта судна неоднократно наблюдался перископ и бурун от неопознанной подводной лодки, проходившей на расстоянии 10–15 метров от буксирного троса и буксируемой ПЛ.

Константин Владимирович Щигалев, капитан теплохода «Анатолий Васильев»

К-219, 6 октября, 06.18

Несмотря на сгустившиеся сумерки, Британов, взяв бинокль, настроил его на трос. Толстый стальной канат почти сразу за носом лодки уходил под воду, где провисал из-за своей тяжести на глубине около ста метров. Теперь он повернул бинокль так, чтобы можно было увидеть горизонт.

Вдруг командир заметил какую-то точку, движущуюся по тропическому морю. Бело-голубой светящийся след направлялся на пересечку их курса.

— Товарищ командир? — вопросительно произнес старпом.

— Посмотри. Это снова он. — Он вручил бинокль Владимирову.

Уже хорошо знакомый перископ на высокой скорости разрезал морскую поверхность, и, несмотря на пенящуюся вокруг воду, можно было различить его пятнисто-зеленый силуэт. Похоже, у него был закрытый верх, который придавал ему сходство с коброй, приготовившейся к прыжку. Он направлялся прямо между кормой «Красногвардейска» и носом подлодки! Там, где проходил буксирный трос!

— Командир, перископ исчез! — закричал Владимиров.

— Ненормальные, — прошептал Британов.

— Может, они разворачиваются?

— Даже американская подводная лодка не может так быстро развернуться. Нет, старпом. Он знает, что делает. Он собирается атаковать нас. Дай красную ракету!

Британов поймал себя на том, что крепко вцепился в края мостика, хотя и знал, что удар был направлен не в корпус его лодки.

Красная ракета тревожной звездой повисла над лодкой.

Американская подлодка «Аугуста»

— Погрузиться на глубину трехсот ярдов, скорость вперед две трети, убрать перископ! — приказал Вон Сускил, и торпедная подводная лодка устремилась на заданную глубину, увеличивая свой ход.

— Докладывает акустик. Я работаю в активном режиме. Амплитуда провисания троса триста ярдов. Но я недостаточно хорошо вижу его местонахождение, сэр.

— Боже, — только и смог произнести акустик, переведя дыхание. Командир хотел использовать атомную подводную лодку, стоящую миллиард долларов, как обыкновенный таран! И что хуже всего, всех их вовлек в эту авантюру. А если что-нибудь случится, на кого полетят все шишки?

— Дистанция восемьсот ярдов! Сэр, я не вижу трос! Мы можем врезаться в него…

— Держать курс и сохранять скорость! — Вон Сускил, как и Британов на своем мостике, обеими руками вцепился в поручни, а глазами — в экран сонара…

— Сэр, я не могу гарантировать разрыв троса. — Голос акустика звучал взволнованно. Если врезаться в стальной трос толщиной с руку, то он разорвется, но что после этого будет с «Аугустой»? Наверняка в результате столкновения они потеряют все свои акустические антенны или, того хуже, получат пробоину!

— Рулевой, руль пять градусов вправо.

— Есть руль пять градусов вправо, — ответил рулевой, слегка повернув штурвал. Костяшки его пальцев побелели от напряжения.

— Глубина триста ярдов!

— Скорость двадцать один узел!

— Лодка на пологой циркуляции вправо!

— Ну что, — произнес Вон Сускил, — приготовьтесь к удару.

«Аугуста» приготовилась атаковать на расстоянии одна треть румба между грузовым судном и К-219; именно здесь стальной трос, по расчетам, провисал больше всего, перед тем как начинал подниматься к подводной лодке. У себя в голове Вон Сускил ясно видел всю эту картину. И почему все так волнуются? На хорошей скорости они на циркуляции зацепят и наверняка оборвут трос. Их повреждения будут минимальны.

У него был приказ, чтобы эта проклятая подводная лодка оставалась на месте. И нужно было сделать что-то не особенно враждебное, чтобы остановить ее. И он остановит eel Любой ценой! И тогда никто не скажет, что Джеймс Вон Сускил был слишком нерешителен или не поставил на карту все, что имел.

К-219

Вопреки ожиданиям, толчок был несильным. Следом раздался глухой звук лопнувшей струны.

Трос мгновенно ослабел и, со скрежетом проехав по корпусу, безжизненно повис по левому борту. Тяжесть его была такова, что все еще движущаяся по инерции вперед лодка, получила ощутимый крен на левый борт. Прокатившись по носу лодки, ушла последняя волна. А потом — тишина. Только было слышно, как легкий морской бриз треплет флаг К-219.

— Они перерезали его! Они обрубили наш трос!

Торговое судно внезапно почувствовало легкость, освободившись от десяти тысяч тонн мертвого груза. Его единственный винт сначала показался на поверхности, взбивая воду в молочную