Меня словно оглушили. Значит это любовница Йелли и ее срочно попросили на выход. Еще бы, не зря я вчера с него клятву верности стрясла. Но я помню, до сих пор помню свои ощущения, когда Игорь оттолкнул меня и полетел спасать Машку. Боль потери и предательства, испытанная самой, вынудила хрипло спросить:

— Ты так любишь Арэнка?

— Люблю? — зло удивилась леара, поразив меня.

— Эта тщеславная ша любит лишь себя! — высокомерно заявил Хтон. — И только из-за тщеславия в двадцать два выглядит как тысячелетняя старуха. Ради денег и призрачной власти тайком забралась в кровать эрата, а потом молила ее там оставить…

— Ради тебя! — то ли всхлипнула, то ли прошипела уязвленная Делария. — Слышишь, Хтон, ради тебя я пыталась возвыситься и решилась на связь с эратом. Отдала за тебя молодость и…

— Пустышка никогда не сможет возвыситься, — цинично припечатал этот грубиян.

— Ты крошишь чистый лед, — тихо пытался остановить его Алел непонятной мне фразой.

Женщина вскочила, взмахнула крыльями, собираясь улететь, но в этот момент все участники некрасивой сцены увидели, как белое перо отделилось от ее крыла и воспарило.

— Получила? Эрат выгнал тебя не только из постели, но и дворца? — продолжал злобствовать Хтон.

Я расстроенно смотрела, как леара в отчаянии мечется по террасе, пытаясь поймать ускользающее, тающее словно облачко перышко. Наконец, она схватила его, но приоткрыв ладони и ничего не увидев там, горько расплакалась. И такая безнадега ощущалась в ней, такое крушение всего и вся, как тогда у рейта на невольничьем рынке, будто отбирали последнюю надежду на свободу и счастье. Я не выдержала и попыталась ее утешить:

— Не плачь! Не плачь, пожалуйста. Разве какое-то перо стоит слез? — Содрогнувшись от короткой боли, я вырвала из своего крыла сразу два пера и под ошарашенным взглядом Деларии воткнула по одному в вершину каждого ее крыла. — Вот, бери сразу два взамен пропавшего. Для симметрии.

— Нет! — заорал Алел. — Вы не можете, ведь это связь между вами…

Мои белоснежные перья на чужих черных вдруг начали блекнуть, словно растворяясь в них, а вот идеально черный цвет крыльев Деларии, слегка посерел. Даже ее волосы — словно мелированию подверглись. И лицо! Только что была женщиной под сорок, а стала юной восемнадцатилетней девушкой. Жаль, жгучей брюнеткой ша она выглядела гораздо ярче и эффектнее, чем темно-серой шаа.

Делария разглядывала свои изменившиеся крылья, судорожно хватая ртом воздух, словно не в силах ни вдохнуть, ни слово вымолвить. Но одно точно: она была в неописуемом восторге, с которым, наверное, не могла справиться.

— Спасибо, шааза! — наконец выдохнула она с благоговением, вновь падая на колени, но теперь от ее горя остались лишь подсыхающие дорожки от слез на щеках.

Наверное, я сделала что-то неправильно. Алел подтвердил, напряженно обратившись ко мне:

— Эрат потребует разорвать вашу связь. Лучше это сделать прямо сейчас. Нельзя шаазе бездумно раздаривать свои силы на ненужных и…

Я подняла руку, останавливая панику и оскорбительный поток высказываний, краем глаза отмечая поникшие плечи Деларии. Она смотрела на свои посеревшие крылья, наверняка прощаясь с мечтами и жизнью.

— Что я сделала не так, подарив лишь пару своих перьев?

Хтон слегка отодвинул плечом товарища и пораженно спросил:

— Ты действительно не знаешь? И не чувствуешь?

— Нет, — я покачала головой и на всякий случай добавила, — думаю, вы видели вчерашнюю ледаю Арэнков с бракосочетания и в курсе, что я — иномирянка.

Сполох, блеснувший в красивых синих глазах этого неприятного телохранителя, мне не понравился. Очень! Я обязательно потребую его заменить. Этому шаа я не доверяю. А вот Алел быстро, кажется, поторапливаясь исправить свое упущение, пояснил:

— Любая леара, обладающая силой, особенно белая, может добровольно передать часть своей энергии другому. Поделиться! Но это значит, что ее сила уменьшится, а чья-то в ответ прирастет. Да, сейчас ты отдала лишь пару капель своей, раз даже не почувствовала, но сила ограничена. И такие подарки сродни великой награде и только для избранных. Редких, очень редких избранных, с которыми ты полетишь по жизни. Сейчас разрыв не принесет боли, но, как только Делария усвоит твою силу, ваша связь укрепится. Разве тебе нужна рядом та, что ради положения и власти наделала столько глупостей?

Я посмотрела на девушку, стоящую на коленях в паре шагов от меня. Сначала ее темно-серые крылья лежали возле нее, но пока я молчала в раздумьях, они медленно, но верно подбирались к хозяйке и затем укрыли ее, утешая после удара очередных не сбывшихся надежд. Нет, не важно, что скажет Арэнк и остальные родственнички. Не важно, что будет дальше, но лишить живое существо последней надежды и разрушить мечту я не могу, не хочу, не буду. Мысленно иронично посмеялась над собой, а вслух сказала уверенно и твердо:

— Личная помощница мне все равно нужна. А зависимая от моей магии девушка, к тому же знающая дворец и… — «пристрастия мужа» решила все-таки не озвучивать, дабы не шокировать народ, — …порядки в шаазате, мне пригодится. Так, все, надо бежать на занятия, а то меня Амила за опоздание убьет…

Я махнула рукой ошеломленной и, видимо, до конца не поверившей, что осталась серокрылой, Деларии и рванула к своим покоям. Сбегать от проблем — это, конечно, по-детски, но порой очень удобно таким способом решать сложные вопросы или убегать от них.

Эх, если бы я знала, куда неслась, не торопилась бы. Алел Амиле доложил об инциденте сразу. В итоге она попросила мастера Фэя — солидного, пожилого леара, о возрасте которого мне было даже страшно думать, увидев его морщины, — ненадолго оставить нас. Потом свекровь орала на меня, захлебываясь в своем праведном гневе, де я украла капельку силы не у себя, а всего рода! У своих потомков до двадцатого колена и вообще я… не хорошая, не достойная… не… и так далее.

Запрет Йелли упоминать «подкидыша Язы» она не нарушила, ни в коем случае, зато знает множество более вежливых, но весьма двусмысленных эпитетов.

До самого ужина я под бдительным оком Снежной Королевы Амилы внимала шаа Фэю, молча и с большим вниманием. Чтобы даже случайным жестом не напомнить ей о своем существовании и великом грехе перед родом и шаазатом. Что ждет Деларию — бывшую любовницу ее сына — думать не стала. Выживет — хорошо; нет — помолюсь ларам, испросив у них прощения за грехи и глупость. За нас обеих!

Час работы с магией дался мне тяжело: все время чувствовала, что ведьма-свекровь не только мечтает, но и собирается меня убить. Она это наглядно продемонстрировала, заставив отразить хлесткий удар голубой плетью, которой утром секла оскорбившую меня портниху. Сначала я плохо сработала — пришлось с подвыванием лечить побои изморозью. Зато потом я крутилась ужом и совсем скоро сама вызвала это оружие. Амила, зараза редкостная, улыбалась с видом маньяка, узревшего жертву своей мечты.