— Совсем?

— Совсем нет. Ничего не чувствую.

Кажется, они удивлены, по крайней мере переглянулись красноречиво.

— Я ничего не знаю о силе. Объясните, что должно было произойти? Когда мне передали силу, в теле произошел как маленький взрыв света и тепла, но он растаял, и больше я ничего подобного не чувствовала.

Они думали, вероятно, минут пять.

— Кажется, все не так просто, как мы ожидали. Сила в тебе, она рассредоточена по всему телу, окружает тело как вторая кожа, пронизывает насквозь невидимыми лучами. Тебе нужно найти ее. Нужно суметь собирать ее в одной точке.

— Где?

— Обычно в ладонях, в пальцах. Руками направлять силу легче, чем ногами или головой. Так что собирай в руках. И пока ты не соберешь ее в целое и не покажешь нам, мы не сможем определить ее суть и предложить новое обучение. Сейчас твоя основная цель — почувствовать свою мощь и определить ее природу. Занимайся этим сама, каждую свободную минуту, и советую поторопиться. Чем дольше сила не используется, тем полнее рассасывается. Будешь тянуть — не сможешь собрать ее никогда. Ты должна вызвать колдовскую мощь, понимаешь?

— Но как это сделать? Существуют ли способы? Вы можете посоветовать мне что-нибудь? Может, какие-то учебники или советы из вашего личного опыта?

Наставник атаки покачал головой:

— Нет никаких советов. Каждый колдун индивидуален, общего у них только специализация, но и тут каждый действует по-своему. Колдовская сила рождается с ребенком, и только он знает, чувствует на подсознательном уровне, как ею пользоваться. С тобой сложнее, ты получила силу извне. Обычно силу передают колдунам, которые уже управляются со своей и просто становятся сильней.

— Но как тогда мне быть? Я понятия не имею, что делать, а вы не можете ничем помочь!

— У тебя есть большой плюс, коими они не обладали. Тебе передали силу суженого, а у вас есть что-то общее, на том, личном слое чувствительности, который между миром и людьми. Канал связи с богами, распространившийся на ваши души. Эта сильнейшая связь легко может укротить силу, которая признает хозяевами обоих.

Боль от его слов резала как острой бритвой.

— Я заговорился. — Заметив выражение моего лица, наставник атаки слегка побледнел, но взгляда не отвел. Как и я. — Ты сможешь собрать эту силу. Катя, иди и сделай это.

Алкан кивнул, позволив удалиться. За все время он не произнес ни слова, только постоянно кивал и покачивал головой. Надо идти домой и думать, ничего другого не остается, они сказали все, что собирались.

Просто отлично! И как мне собрать эту силу? Как мне найти хотя бы ее следы? Уединение, медитация, обращение в себя. Наверное, только так можно изучить границы своих мыслей, возможностей и найти потерянное. Начать бы с потерянного счастья да спокойствия…

Весь вечер и весь следующий день я просидела в комнате, пытаясь найти и поймать хотя бы след колдовской мощи, которой, по их словам, во мне немерено. И не смогла.

Где она, сила? Ни тепла, ни щекотки, ни ощущения, будто по коже, или под кожей, или по венам движется что-то мягкое и будоражащее, как объяснила появление силы Белка. Ничего. Я пуста, как выжатый лимон.

Могла ли сила просто просочиться сквозь меня и уйти в никуда? Ведь я не хотела ее, а Волин не хотел меня. Сила — его часть, которая тоже может меня просто не хотеть.

Черт!

От злости в конце концов стало трясти, и я готова была тренироваться до посинения, но ничего не помогало. В итоге на третий день я не вышла обедать. Неподвижно лежала на кровати, тупо уставившись в потолок. За окном щебетали птички, сквозь закрытые шторы просачивался ласковый свет весеннего солнца, и это невыносимо бесило. Я тут как в склепе, пока остальной мир живет и радуется жизни. А я погружаю себя во мрак и беспросветность, потому что не вижу смысла действовать иначе. Я ничего не могу изменить. Кто там говорил, что главное — не опускать рук и добьешься всего, чего заслужил? Какая глупость! Просто иногда от тебя ничего не зависит.

— Катя, ты тут?

В дверь постучала Леля.

— Да.

— Пошли обедать.

Обижать Лельку не хотелось, да и пообедать нужно, а то вот так начнешь забывать о еде день, другой, пятый, а потом — раз! — и ты уже тощая, слабая, и при виде тебя только и хочется, что рыдать от жалости. Быть предметом жалости отвратительно!

На кухне почти никого не было, мы припозднились.

— А где Белка?

— Хм.

И весь ответ. Видимо, Лелька сплетничать не в настроении. Суп зато сварила отличный, густой, ароматный, даже аппетит проснулся.

За спиной тихо переговаривались девчонки, в желудке от наваристой жидкости стало тепло и приятно, и даже солнечный свет, льющийся в окно, перестал раздражать своей жизнерадостностью.

В коридоре загремело. Все присутствующие дружно обернулись к дверям. Я успела увидеть, как Белка пробегает мимо и исчезает, судя по звукам, в своей комнате.

— Леля?

Видеть Белку в таком настроении довольно жутко, а жути мне своей хватает. Хочу, чтобы вокруг были только счастливые девушки, особенно когда они этого заслужили.

— Доедай, и ты посуду моешь, — спокойно ответила Лелька. — А вечером сегодня мы идем в таверну, я заказала отдельный кабинет.

— Зачем? Мне вовсе не хочется веселиться.

— Мы не веселиться. В наших жизнях все наперекосяк. Нужно собраться и обсудить, что с этим делать.

— Почему не здесь?

— Народу много и постоянно отвлекают. Просто будь готова к сумеркам выходить. Мы будем только втроем, можешь не наряжаться и не нервничать. Просто посидим в одиночестве. И кстати, на отдельный кабинет мы скидываемся, с тебя пять монет.

Она протянула руку и зашевелила пальцами. Нехило так, пятнадцать монет за вечер в таверне!

— Ужин хоть включен?

Последняя попытка отказаться. Заранее обреченная, но меня не переделаешь.

— Конечно! Из трех блюд. И вино тоже.

Занавес.

В сумерках я была готова идти в таверну на посиделки, где никого, кроме нас троих и вина.

Арендованная комната оказалась большой и теплой, не в плане температуры, а в плане ощущений. Дерево, выцветшее до белизны, огромный камин и крепкий большой стол с удобными стульями или, скорее, креслами. Освещение — три свечи и камин, создающие дополнительный уют, прямо как на картинках. Синие занавески с белым виноградом. Еды на столе было немного. И хорошо, едим мы в последнее время как птички, даже Лелька.

Белка, которая молчала всю дорогу, сразу же уселась за стол и напоказ сложила руки на груди. Я села рядом, чувствуя, как в комнате сгущается напряжение. Дурацкая идея пришла Лельке в голову! Если подумать, разве можно заставлять идти в трактир того, кто этого не желает? Она Белку почти волоком тащила, и вот что мы имеем. Какая может быть радость от общения с источающей злость девицей?