Все понятно. Получается, неистовство тварей дошло до такого градуса, что даже гвозди, щедро набитые в трюмные двери, их уже не останавливают. Возможно, загнули концы; возможно, не обращают внимание на зарабатываемые раны.

С этого корабля надо срочно сваливать, «трюмные пассажиры» решили во что бы то ни стало выбраться на свежий воздух.

— Бвонг! Айлеф! Драм! Сюда все, к лебедке, надо опустить плот!

— Что?! — крикнул Драмиррес. — Бросить кубрик?! Да ты спятил!

— Если они там прорвутся, ты их не остановишь! Бросай!

Плот — единственное спасение. Если не успеют его спустить, придется или умирать от когтей и клыков, или прыгать за борт с неясными перспективами добраться до суши. К тому же не все умеют плавать. А некоторые даже не знают способны ли продержаться на воде хотя бы минуту.

С памятью проблемы.

Навалился на рукоять лебедки, крикнул застывшему на краю плота Стрейкеру:

— Руби канат, который тянет его к балке! Не тот, что через блок протянут, а второй!

— Я понял. Только не опускайте меня сразу, дайте с плота выбраться.

— Да руби ты уже!

Стрейкер послушался, после чего ловко выбрался на палубу. Плот тут же пошел вниз, и Трой заорал, опасаясь, что спуск производится слишком быстро:

— Придерживайте! Надо без удара о воду его поставить! Придерживайте сильнее! Еще сильнее! Миллиндра! Сюда! Милли!

— Я Милли только для близких друзей! — нервозно отозвалась девушка.

— Следи за плотом! Кричи, когда до воды чуть-чуть останется! Не прозевай!

— Или он тоже будет называть тебя Веснушкой, — буркнул Бвонг. — Тоже мне еще, фифа выискалась. Милли ей не нравится.

— Трой, он уже близко! — не отреагировала девушка на бурчание в свой адрес.

— Как близко?!

— Ну совсем близко! С него можно свеситься и ногами до воды достать!

— У меня сейчас рычаг вывернется! — с натугой проговорил Драмиррес. — Делайте уже что-нибудь! Мочи больше нет!

— Удерживаем! Опускаем плавно! — продолжал командовать Трой. — Стараемся! Не отпускаем!

— Плот раскачивать начало! — крикнула Миллиндра.

В этот же миг затрещало, опорная балка оторвалась от палубы, вытащив за собой удерживавшие ее гвозди, и с треском переломилась на месте соединения двух брусьев. Миллиндра завизжала, а за бортом послышался громоподобный всплеск.

Похолодев, Трой подскочил к пролому, куда до этого улетел покалеченный пепельник, ухватился за канат, свесился, оценил последствия излишне резкого контакта плота с водой, обрадовано крикнул:

— Стоит четко, только вещи кое-какие разбросало. Плыть сможет. Давайте, пора сваливать отсюда. Лестницу вниз и грузитесь. Быстрее. Драм, ты первый, там где-то пепельник плавает, не дай ему к нам вскарабкаться.

— Да его Миллиндра прикончила.

— Не факт, он мог выжить.

— Не вскарабкается, — пообещал товарищ. — Они на корабле до смерти надоели, зачем мне такие пассажиры на плоту?

Трой помчался назад, к корме, на ходу обернулся:

— Все на плот! Айриции и Храннеку скажите! На плот все! Бегом!

Должно быть и тот и другая все слышат, а может и кое-что видят, не так уж и темно, но продублировать стоит, не хватало еще кого-нибудь забыть в суматохе.

Забежал в коридор, постарался высказаться без крика:

— Плот на воде, люди грузятся. Сэр Транниллерс, вам пора уходить, времени нет, в кубрике вот-вот разломают стену.

Рыцарь обернулся, кивнул:

— Готовься к тому, что твари выскочат на палубу вслед за нами, потому что здесь им даже не придется ломать доски, проход готов.

Уже выходя, обернулся, крикнул:

— Стрейкер, не задерживайся, мы уходим.

— Стрейкер? — удивился Трой. — Что он делает в каютах?

— Понятия не имею, просто заметил, как он прошмыгнул за моей спиной с вороватым видом.

Стрейкер выскочил из двери и радостно сообщил:

— Ну сейчас что-то будет, вы такое точно никогда не видели.

— Что будет? Выступление бродячего цирка? — спросил приближающийся Бвонг.

— Ты почему здесь?! — накинулся на него Трой. — Сказано было всем спускаться на плот!

— Чего разорался?! Я бы спустился, только лестница всего одна и занята, там только Айриция до утра спускаться будет. Потом Айлеф полезет, а он лазит так, будто до сих пор не выпустил из рук стог ворованного сена. Это надолго. Постою с вами, помогу, если кто-то вырвется. Хочу напоследок еще одного прикончить, а лучше двоих.

— Что-то ты расхрабрился, — нервно усмехнулся Стрейкер, напряженно таращась в сторону кормовой надстройки.

На этих словах коридор осветился сполохами странно-синеватого пламени, поверху дверей потянулся дымок.

— Это что такое? — удивился Бвонг.

— Змеиная печень, — довольно ухмыляясь пояснил Стрейкер.

— Какая-такая печень, олух?

— А простая. С севера возят, там ее гонят из каких-то фруктов и вроде бы на змеиной печени настаивают. Забористая и дорогая дрянь, а здешний капитан ее любил, половину шкафчика забил. Мы уйдем, а это корыто сгорит со всеми пепельниками. Ловко я их сделал?

— Да ты полный идиот! — крикнул Трой, бросаясь в сторону двери. — Там же Фдуч остался! Птицу забыли!

— А ну стой! — Бвонг успел ухватить за руку, потянул на себя. — Держите Троя, нельзя чтобы он сгорел! Лучше я, меня не жалко!

Странно, но за Троя ухватились три руки, то есть толстяка послушались и Стрейкер и сэр Транниллерс. Опешив от такого обращения, он закричал:

— Вы спятили, что ли?! Отпустите!

— Ты пока что капитан, — спокойно произнес сэр Транниллерс. — Негоже капитану рисковать своей шкурой пока под его началом есть матросы.

Бвонг тем временем скрылся в коридоре и более не показывался. А между тем пламя разгоралось, дым потянулся уже из окна на корме где до последнего момента оставался на боевом посту сэр Транниллерс. В кают-компании было чему гореть, причем хватало быстро воспламеняющихся материалов. Все эти ткани, плетеная мебель, крепкое спиртное из перегнанного алкоголя, книги и разные бумаги.

— Да он ничего не разглядит в этом дыму! — в отчаянии крикнул Трой.

В коридоре померещилось какое-то движение не вписывающееся в ритм завихрений сгустившегося дыма. Хватка трех рук ослабла, не сговариваясь бросились к двери, подбежали как раз в тот момент когда показался Бвонг. Надрывно кашляя, он полз на четвереньках одной рукой придерживая накрытую тлеющим покрывалом клетку.

Уже снаружи, жадно глотнув свежего воздуха, здоровяк попросил: