«Священном отеле Нильгири» устроили настоящий «пир» на восемь с половиной рупий. Теперь в «казне» оставалось всего полторы рупии. Когда у нас уже не было ни гроша, десять рупий нам любезно одолжил в Джомсоме один канадец. Он преподавал математику в привилегированном колледже в индийском городе Гвалиор.

В то время в колледже были каникулы, и он пуп-шествовал по субконтиненту со своим носильщиком Носильщик был ему тем более необходим, что канадец сломал руку. На гипсовой повязке он просил оставить свой автограф каждого, с кем встречался в пути. Тут мы нашли автограф и нашего знакомого — Гюрме Ринцина. Преподаватель математики попросил нас тоже пополнить его коллекцию, и мы с удовольствием сделали это. Так что рядом с подписью Гюрме Ринцина поставили свои и Дэниэл и я. По возвращении в Катманду мы отправили канадцу деньги по адресу, который он нам дал.

…В Марфе мы полюбовались росписью внутренней части арочных ворот, чего не успели сделать в первый раз.

…В Тукуче нас поджидал Умакант. Он выглядел посвежевшим, но сильно похудел за это время. Мы с Дэниэлом еще больше уверились, что поступили правильно, оставив его здесь.

Шагали по размытому, скользкому широкому руслу, не разбирая дороги, и возле Лете у реки я упала в грязь. В деревне пришлось задержаться — необходимо было обсушиться и немного отдохнуть.

…Умаканту снова стало плохо. Его сильно знобило. Мы уложили его возле очага и накрыли всем теплым, что у нас было с собой. Отпаивали его крепким чаем, дали лекарства. Позднее, когда все уже было позади, я подумала, что положение Умаканта было гораздо серьезнее, чем мы тогда могли себе представить…

В том же Лете нам посчастливилось увидеть огромный ледник на Дхаулагири. Он казался таким близким, белоснежным и отливал голубизной…

В тибетской бхатти, той самой, где меня хотели купить, нас ждали сюрпризы. Один из братьев-хозяев протянул мне… серебристую пуговицу от моей куртки, которую я потеряла несколько дней назад. А я еще жаловалась старой тибетке, что такую пропажу не найти в Гималаях! Конечно, это мелочь, но приятная. Второй «сюрприз» был настоящим ударом. Дэниэл, смущаясь и стараясь не смотреть нам в глаза, неожиданно заявил, что должен покинуть нас. Оказывается, в Катманду его ждут друзья, с которыми он должен поехать в Восточный Непал, в Илам. Все осложнялось тем, что друзья уже взяли отпуск, и Дэниэл боялся подвести их. Чувствовал он себя лучше, чем мы с Умакантом, и поэтому мог идти намного быстрее. Ситуация, в которой он оказался, была не из легких. Мы понимали это. Остаться с нами — значит опоздать к товарищам. Спешить к ним — значит бросить нас. Я сказала, что мы как-нибудь доберемся. Умакант молча согласился со мной.

Дэниэл простился с нами и легкой походкой быстро зашагал по тропе. Затем обернулся, помахал рукой и вскоре скрылся за нависшей над пропастью скалой.

Денег у нас оставалось совсем мало. Еще в Тукуче Дэниэл вынужден был продать свои швейцарские часы. В дорогу с собой он взял немного из того, что получил за них. Большую часть оставил нам.

После его ухода мы с Умакантом совсем приуныли. Жизнерадостный человек, неутомимый путешественник, Дэниэл был отличным спутником.

Умакант с трудом передвигал ноги, изнемогая под тяжестью рюкзака и спального мешка. Подъемы я тоже брала теперь с трудом. С сочувствием и грустью смотрела я на Умаканта…

Единственными встретившимися нам на пути людьми были паломники из индийской Айодхьи. Их было человек двадцать. Группа состояла из взрослых людей, совсем юных девочек и древних стариков и старух.

— Ситарам! — приветствовали они нас.

— Ситарам! — ответили мы.

Помогите им, могущественные Сита и Рама, а также Вишну, Шива и Парвати, совершив великое паломничество, живыми возвратиться в Айодхью, которой в древности правил царь Рама.

На вторые сутки, когда мы с Умакантом медленно брели по узкой, нависающей над Кали-Гандаки тропе, неожиданно из-за скалы показалась яркая желтая точка. Она увеличивалась в размерах и превратилась в элегантную фигуру человека, идущего налегке. Он быстро приближался. Не веря своим глазам, мы с Умакантом остановились… Широко улыбаясь, к нам шагал и своей желтой рубашке и вишневом галстуке… Дэниэл.

Мы с Умакантом, казалось, уже свыклись с мыслью, что Дэниэл покинул нас. И уже не думали о его возвращении. И вдруг такая неожиданность!

От удивления мы застыли. К чувству радости примешивалась проснувшаяся обида. Мы ни о чем не стали расспрашивать Дэниэла и молча двинулись вперед. На ходу он подхватил мой рюкзак. Освободившись От груза, я ощутила необыкновенную легкость и зашагала быстрее. Захотелось побыть одной. Умакант оказался более отходчивым. Всю дорогу он оживленно беседовал с другом.

Почему все-таки Дэниэл вернулся? Я никогда не спрашивала его об этом. Может быть, он пожалел нас, больных и слабых? Умаканту он сказал, что ночью увидел нас во сне, а проснувшись, пошел нам навстречу…

Теперь мы опять вместе. На радостях мы осели в Татопани. Отдохнули, привели себя в порядок, подлечили немного Умаканта. В Татопани продали шерпскую куртку, пояс и шарф доброго Дэниэла.

Оставшийся путь был пройден без особых приключений, если не считать «застолья», которое устроили в Тиркхедхунге мои друзья, махнув рукой на «финансовый кризис».

… В Покхару мы пришли под вечер. Было пасмурно. Моросил мелкий дождь. Мы спустились с последнего холма и оказались на равнине. Вдали виднелись разбросанные дома города. Наконец-то мы снова в большом мире! К нашей общей радости примешивалась некоторая некоторая озабоченность: в карманах не было не только ни одной рупии, но и ни одной пайсы. Да и продать больше было нечего. Хорошо хоть добрались до Покхары! Как же теперь попасть в Катманду? Расстояние приличное: на машине часов восемь, пешком — несколько дней.

Мы не знали, что предпринять. Совеем отчаявшись, зашли на окраине города в первую попавшуюся бхатти. Присели за столик. Хотелось согреться, отдохнуть, поесть. Вдруг неожиданно за моей спиной раздался голос. Кто-то обращался ко мне по-русски:

— Наташа, как вы сюда попали?

Умакант и Дэниел остолбенели от изумления. Я тоже. Передо мной стоял Бишну. Несколько лет он проработал вместе с советскими специалистами, за это время хорошо выучил русский язык. Бишну — человек толковый и деловой. Вскоре после нашего знакомства он сменил работу и исчез из виду. И вот эта встреча… Узнав о наших затруднениях, Бишну предложил нам в долг деньги и тут же выложил пятьсот индийских рупий.

Вечером он пригласил нас в гости к своему другу-невару, а на ночлег устроил в своей будущей гостинице