В-третьих, как ранее было документально доказано, Петр I особенно усилил личным составом по сравнению с отрядом центра левый и правый фланги. По нашему мнению, он включил во фланговые отряды определенное число полугалер с более сильной, чем у скампавей, артиллерией.

В-четвертых, как удалось выяснить, в ходе боя в Рилакс-фиорде в тыл эскадры Эреншельда по приказу Петра I были посланы 4 скампавей под командованием подполковника Лефортовского полка Д.А. Порецкого. Одна из них (командиры: капитан галерного флота А.Ф. Миющик и капитан Лефортовского полка С.С. Мозалевский) вступила в бой на завершающем этапе сражения, 3 же других “к потребе (бою. — П.К.) не поспели”. Этот обходной маневр 4 скампавей, согласно найденному документу, был совершен “вкруг острова в тыл швецких судов”.

В существующей литературе вплоть до 1990 г. факт обходного маневра 4 российских скампавей в тыл шведам не был отмечен. Считалось, что расположение эскадры Эреншельда лишало россиян такой возможности. А. Мюнте, например, писал: “Эта позиция, бесспорно, была хорошо выбрана, ибо эскадра не могла подвергнуться нападению, как в обход флангов, так и с тыла, но только с фронта, где подобно настоящей крепости лежал прам”.

Описание маневра скампавеи в тыл противника обнаружено нами в архивном документе — “ведении” А.А. Вейде от декабря 1714 г. В этом документе Вейде представлял к награждению золотыми медалями штаб- и обер-офицеров той скампавеи, которая успела завершить обходной маневр и атаковать шведов с тыла. Приведем ниже текст этого важного источника “Ведение от дивизии моей Лефортавского полку и морского флоту офицерам, которые были на скомпавее с подполковником Парецким во время потребы на море с швецкими судами сего 1714-го году июля 27-го числа в которую команду был послан с четырьмя скомпавеями по указу царского величества вкруг острова в тыл швецких судов чрез генерал-адъютанта Павла Ивановича Егозинского (П.И. Ягужинского. — В.Ш.), о чем вышепомянутый господин генерал-адъютант засвидетельствует письменно за своею рукою. А протчие 3 скомпавеи ево, Парецковой, команды к потребе не поспели, и на оных обретающие офицеры здеся нихто упомянуты суть: морскаго флота капитан Миющик, Лефортавского полку капитан Сава Мозалевской, порутчики Борис Третьяков, Василей Конищев, прапорщик Яков Воинов”.

В марте 1720 г. названные офицеры Лефортовского полка в рассказах о своей службе (“сказках”) писали об этом примечательном эпизоде Гангутского сражения: “в 714-м году был на службе на галерах и командирован был к швецкому фрегату и галерам на приступ” (С.С. Мозалевский), “был на галере полку нашего с подполковником Порецким, и, как фрегат и галеры швецкия брали, и я на галере был в сикурстве” (Б.М. Третьяков), “в 714-м году командирован был к шветцкому фрегату и галерам на приступ” (ВА Конищев), “как брали фрегад и галеры швецкие, и я при том был” (Я.Ф. Воинов).

Находившиеся на других скампавеях посланного в тыл шведам отряда ДА Порецкого офицеры также говорили о своем участии в этом обходном маневре: “галеры швецкие атоковали, и командирован я был з галерою в сикурства з господином подполковником Порецким” (Иван Федоров сын Чириков, в 1714 г. капитан, командовал скампавеей), “как фрегад и галеры швецкие отоковали, и я при том был, и камандрован я был з галерою в сикурс з господином подполковником Порецким” (Илья Федоров сын Чириков, в 1714 г. произведен в капитаны), “того ж числа взят швецкой фрегат и галеры, и я при том был и на той галере, которая была командирована в сикурс с капитаном Чириковым” (Г.Ф. Жемчужников, в 1714 г. аудитор), “я в команде был при отаке у господина подполковника Порецкова, и были в сикурсе, когда штурмовали фрегад, галеры швецкие” (Петр Федоров сын Чириков, в 1714 г. прапорщик).

Итак, свидетельства обходного маневра 4 скампавей в тыл противника в ходе боя 27 июля 1714 г. в Рилакс-фиорде весьма многочисленны.

Изучение тактического построения Гангутского сражения заставляет отказаться от взгляда на него как на “несложное фронтальное столкновение”, единственной хитростью которого являлся абордаж шведских галер, начиная со стоявших крайними на флангах, причем этот прием был якобы применен только после 2 отбитых шведами атак русских галер.

В сражении гребных флотов в Рилакс-фиорде Петр I предвосхитил главные черты маневренной тактики, созданной применительно к корабельному флоту великим русским флотоводцем Ф.Ф. Ушаковым в конце XVIII в. Расположение флотилии Эреншельда в одной из бухт Рилакс-фиорда с прикрытыми сушей флангами и тылом, казалось бы, не давало россиянам возможности употребить какие-либо тактические приемы, навязать противнику невыгодный ему ход сражения, но Петр I блестяще справился с этой задачей».

* * *

Учитывая мощную доказательную базу П.А. Кротова, его версия представляется мне наиболее вероятной. Косвенно ее подтверждает и место, где состоялось само сражение. Даже неискушенному читателю понятно, что в узком пространстве, ограниченном со всех сторон каменными скалами, большая масса атакующих галер могла следовать лишь в одном направлении — только вперед. При малейшей попытке изменить вектор движения, не говоря уже о том, чтобы начать движение вспять, немедленно был бы нарушен весь боевой порядок, который в условиях малого водного пространства и огромной скученности быстро привел бы к всеобщей неразберихе. Мало того, галеры, как известно, управляются веслами, а потому сближаться вплотную друг к другу им весьма опасно, так как это вызовет уничтожение весел и как следствие этого потерю хода. Теперь только представим себе, что в реальности могло произойти, если бы атаковавшие галеры на самом деле повернули назад под огнем противника, тогда как сзади уже подходили галеры резерва? Пусть отходящие галеры даже не пытались при этом разворачиваться, так как, описывая циркуляцию, они вообще бы таранили друг друга, а отходили, работая веслами, кормой вперед, все равно и в этом случае они управлялись бы намного хуже, а при имеемой плотности боевого порядка нетвердо держащие курс галеры (да еще под сильным шведским огнем!) неминуемо начали бы сталкиваться, ломая друг другу весла. При этом, столкнись подобным образом хотя бы несколько галер, это сразу привело бы к всеобщей неразберихе, так как с потерявшими управление галерами начали бы сталкиваться новые и новые. В конечном счете образовалась бы лишенная хода и совершенно беспомощная масса дрейфующих галер, которую безнаказанно бы расстреляли шведы. Какая уж тут вторая, а тем более третья атака! Тут впору думать, как бы спасти погибавших! Разумеется, если бы подобное произошло при первой атаке, то ни о каких последующих вообще не было бы и речи, так как налицо было полное поражение. Заметим, что практически все крупные поражения галерных флотов во время сражений в узкостях всегда имели своей первопричиной именно первую неудачную атаку и последующий неорганизованный отход, который неминуемо вел к полному расстройству боевых порядков с последующим разгромом. Именно так обстояли дела во время Саламинской битвы в морском сражении между греческим и персидским флотами в ходе греко-персидских войн, произошедшем в 480 году до н.э. близ острова Саламин в Сароническом заливе неподалеку от Афин. Тогда после первой неудачной атаки персы попытались на отходе перегруппировать свои силы, но сбившиеся в кучу их гребные суда были истреблены. Так обстояли дела и в битве при Акциуме в последнем морском сражении Античности между флотами Древнего Рима на заключительном этапе гражданских войн в 31 году до н.э. вблизи мыса Акциум (на северо-западе Греции) между флотами Марка Антония и Октавиана Августа. Тогда после первой неудачной атаки корабли Антония попытались перестроиться на отходе и были немедленно сметены атакой триер Агриппы. Именно так все произошло и в знаменитом сражении при Лепанто, в морской битве, произошедшей в 1571 году в Патрасском заливе у мыса Скрофа между флотами Священной лиги и Османской империи. И тогда первая же отбитая атака турецкого флота на объединенный европейский флот вызвала полную дезорганизацию управления и как следствие этого разгром.