Впереди лежала обширная холмистая местность. Здесь нелишне упомянуть о состоянии их ног. День за днем они неустанно топтали твердую каменистую землю и настолько стерли себе ступни, что на них не было живого места от пузырей, болячек и ссадин. Не замечавший этого Рамдас шел в быстром темпе, как обычно, но Рамчарандас ворчал и, хромая, еле поспевал за ним. К полудню они вышли к городку, лежащему в сердце широкого плоскогорья. На мили вокруг не было видно другого человеческого жилья.

Войдя в городок, они раздобыли садаврат[131] в нескольких местных храмах и нашли маленькую комнату в придорожном приюте для странников, где можно было приготовить еду. Пока Рамчарандас занимался стряпней, Рамдас, которому никогда не разрешалось оказывать даже малейшую помощь, сидел на открытой веранде. Мимо проходил торговец из мусульман. Увидев Рамдаса, он присел на краешек веранды лицом к нему и тут же вступил с ним в оживленную беседу, в ходе которой ему открылись занимательные подробности путешествия садху. Он расстроился при виде их стертых израненных ступней, и в его нежном сердце взыграла любовь.

– Я бы очень хотел, чтобы вы приготовили еду из моих продуктовых запасов, – сказал он.

Он повел Рамчарандаса на рынок, и они вернулись с мешочком первоклассного риса (стоимостью в одну рупию), испускавшим приятный натуральный аромат, горохом и гхи.[132] Пока варился обед, лавочник сделал признание:

– Я решил потратить на вас пять рупий. Сдача с продуктов – три рупии с мелочью – пойдет вам на автобусные билеты до Колапура. Автобус[133] отправляется через час. Здесь всего 30 км, но ваши ноги в таком ужасном состоянии, что будет лучше, если вы проедете хотя бы этот путь.

Поистине Бог – весь любовь и сострадание. Добрый мусульманин убедился, что они благополучно уселись в автобус, и только тогда ушел.

В пять вечера они прибыли на железнодорожную станцию Колапура. Слезая с автобуса, Рамдас спросил у водителя, тоже мусульманина, сколько стоят билеты на поезд от Калапура до Шерои – ближайшего населенного пункта на пути в Нарсобавади. Выяснилось, что стоимость проезда – около рупии с каждого. Но теперь оказалось, что по какой-то причине у Рамчарандаса имелась только одна рупия с мелочью. Разумеется, Рамдас был готов идти пешком, если наличные средства не позволяли ехать на поезде. Водитель автобуса внимательно прислушивался к их беседе. Уразумев, что им не хватает денег на два билета, он опустил одну рупию в ладонь Рамчарандаса и сказал:

– Теперь хватит на двоих. Можете ехать поездом.

Откуда проистекал этот непроизвольный порыв помочь ближнему? Конечно же, из сердца чуткого и любящего Бога!

Когда они сошли с поезда в Шерои, уже совсем стемнело. До Нарсобавади оставалось еще девять миль по дороге. После блужданий в потемках в поисках пристанища они пришли к храму Марути, где провели ночь. Выступили рано утром и до полудня достигли Нарсобавади.

В Нарсобавади находится одна из главных святынь Махараштры – храм Даттатреи. Он стоит на высоком берегу реки Кришны. Даттатрея – великий авадхута,[134] и вся его жизнь и учение говорят о высочайшей степени духовной реализации. Он истинный аватар Бога. Садху постирали в реке свою одежду и искупались в прохладной быстрой воде. Потом они поднялись к храму, где удостоились даршана образа Даттатреи – белой мраморной статуи, одетой и украшенной диадемой и драгоценностями. Они немного посидели на широких ступенях святыни.

В этом городке издавна принято, что садху и бедные паломники собирают подаяние – готовую еду, обходя как минимум четыре дома мирян. Этот обычай называется мадхукари. В полдень Рамдас со своим юным спутником и другими садху приступили к мадхукари. Они обошли четыре дома и в общей сложности собрали восемь шариков вареного риса и немного дала. Для обеда они выбрали чистое место под большим раскидистым деревом. Рис и дал были смешаны в большой алюминиевой тарелке, которую носил с собой Рамчарандас. Часто, когда эти два садху оставались одни, они ели из одной тарелки. Так было и сейчас. Только они успели отправить в рот первые две-три горсти, как сверху на тарелку внезапно спикировал коршун и унес в когтях два больших комка риса с далом.

– Вот это здорово! – воскликнул Рамдас. – Как мило со стороны этого коршуна разделить с нами роскошный обед! – Садху без труда покончили с остатками пищи.

Заслуживает упоминания еще один маленький эпизод, несущий в себе особенный смысл. Когда садху обивали пороги, собирая мадхукари, один критически настроенный верующий, тоже из бродячих отшельников, едко заметил, указывая на Рамдаса и Рамчарандаса:

– Эй, глядите-ка, какая смешная парочка – гуру и чела!

Рамдас поспешил заверить его, что они не гуру и чела, а Рам и его слуга, а именно Рамдас – слуга второго, Рама.

Вскоре после обеда садху покинули Нарсобавади и взяли курс на Пандарпур через Сангли и Мирадж. Их ноги пришли в полную негодность, но все же они брели дальше, останавливаясь только на ночь. Особенность этого района Махараштры – обилие колючих кустов и деревьев. Росшие вдоль обочины деревья были усеяны шипами, и они пучками сыпались вниз, устилая дорогу. Вдобавок к кровавым ссадинам и пузырям в ступнях угнездились острые занозы. При каждом уколе шипа Рамчарандас вскрикивал от боли, и всякий раз Рамдас назначал одно и то же лекарство, помогающее забыть о теле и его страданиях, – постоянно помнить о Боге, повторяя божественное имя. По дороге Рамдас развивал тему полной зависимости от Бога.

– Рам, ты несешь сумку с кухонной утварью и припасами. Чтобы добыть крупу и топливо для готовки еды, ты должен просить милостыню. Но наша жизнь – это свобода, и все эти помехи только мешают ей. Бог кормит птиц в небе и зверушек в полях. Если мы отдались Ему в руки, разве не накормит Он и нас? Наше дело – заполнить ум мыслями о Нем и больше ни о чем не заботиться. Посему Рамдас предлагает расстаться с сумкой и больше не просить подаяния. Тогда ты увидишь, каким удивительным образом Он опекает нас.