И вот тут в голову Гирзы Мемеш пришла счастливая и при этом вполне практическая мысль.

— Адди, милая! — обратилась она при первом удобном случае к внучке своей подруги, — а если я поживу некоторое время у вас в доме? Как вы думаете? Я присмотрю за нашей дорогой Моложик и помогу вам по хозяйству… А питаться мы будем из общего котла, ведь это гораздо выгоднее! Я буду вовремя отоваривать ваши продуктовые ордера… У вас, милая, появится гораздо больше свободного времени, поверьте! Да и мне полегче будет: и не так одиноко, да и, прямо скажу, экономия, — ведь я не буду платить за отопление, электричество и водоснабжение…

Адди согласилась, почти не раздумывая.

И вот теперь она шла просто так, никуда не спеша, по вечерним, почти пустым улицам провинциального Инзо, мимо небольших домиков с декоративными кустарниками и цветниками в низких оградах перед ними, вдыхая теплый, насыщенный запахами молодой листвы и цветения воздух раннего лета.

Ей почему-то было очень спокойно в этот день. С какой-то стати отпустило вечно терзавшее ее беспокойство за жизнь младшего брата. Вдруг она поняла, что с ним все будет в порядке, что все пули и осколки минуют его и что он вернется с войны живым и здоровым… и помирится с Лорри… От сестрички с неделю назад пришло письмо. Она молодчинка! Вот-вот получит диплом магистра, притом, наверное, с отличием. И с парнем у нее с этим, с Лидо, все в порядке. Счастливая! Только бы война закончилась поскорее! А то: сегодня — счастливая, а завтра — соломенная вдова… Не дай бог! На комбинате только и разговоров о том, что война всем поперек горла. Стиллера костерят во всех тяжких уже почти открыто. «Старую газету» передают из рук в руки. Листовки появились с призывами к политической забастовке. Упорные слухи ходят, что вроде бы и мирные переговоры уже где-то идут. Дай Бог, дай Бог!.. Уж как-нибудь поскорее бы эта дрянь закончилось. Ей-ей сама приму участие в забастовке, если что… А Стиллеру, похоже, президентом больше не быть… Не совсем уж люди — идиоты?

* * *

Послушайте, Кафорс, а сами вы не думали об альянсе с радикал-демократами? — допытывался Ланцер, — хотя бы временно?

— Думал, разумеется. Не годится! Лично мне не годится.

— Почему?

— Вы знаете, Ланцер, кто у них главные авторитеты в области политической теории?

— Эм-м-м… Глаер, кажется, и еще этот, соллиец с невероятной какой-то фамилией: Кардж… Карлр… Убейте, не вспомню, а главное — не произнесу!

— Калрд-жыж-ныж — по слогам, но без запинки отчеканил Кафорс.

— Господи! Как вам это удалось? — искренне восхитился начальник Генштаба.

— Куда деваться… Работа такая! — с наигранной скромностью отозвался шеф ФБГБ. — Дело, однако, не в фамилиях, а в том, что эти господа проповедуют. Одна из их проповедей такова: «история творится энергией масс». В моей терминологии — толпой. И, в общем-то, они правы. Если толпу спустить с цепи, обязательно выйдет какая-нибудь история. Однако, не для всех интересная и приятная. Достаточно вспомнить Великую Калгьгскую революцию или наше Славное Народное Восстание… А Большая Смута в Соединенном Королевства, разве лучше?.. Могу продолжить…

— Нет, Кафорс, эм-м-м… экскурсов в историю не нужно. Вы, пожалуйста, в применении к поставленному мною вопросу…

— Хорошо, хорошо генерал! Сейчас поясню… Видите ли, концепция политического переворота, которой придерживаются радикал-демократы, подразумевает возбуждение этих самых масс (простите за эвфемизм!) и снесение с помощью данной силы всей нынешней политической структуры. В общем, метод весьма эффективный. Однако, этому процессу обычно, а точнее — всегда, сопутствуют явления, которые лично меня никак устроить не могут. Вы замечали, генерал, что «гнев народа» в таких случаях обращается, прежде всего, на два объекта, а именно — на памятники, водруженные прежним режимом, а также на полицию и спецслужбы? Снос памятников я еще как-нибудь переживу, а вот уже второе за мою жизнь уничтожение ведомства, которому служу верой и правдой — вряд ли. Возможно, даже в самом прямом, физическом смысле этого выражения. Ведь вас генерал, если вы вовремя, как это называется, «встанете на сторону восставшего народа», будут приветствовать радостными кликами и носить на руках. В будущем учебнике истории назовут как-нибудь… «генерал революции» там… или что-то в этом роде… Солдатам вашим, если вы им прикажете не стрелять, цветочки в стволы автоматов будут засовывать, а в стволы танковых пушек — так целые букеты… И пойдете вы благополучно служить новым хозяевам. Плавали — знаем! А меня, простите, по одному месту мешалкой! Я для них — жупел. Меня на новую работу никто не пригласит. В лучшем случае опять выгонят на улицу без средств к существованию. В худшем — посадят или пристрелят. И все это за то, что я, как и вы, заметьте, честно исполнял свой долг. Потом, почти сразу, новой власти потребуется своя собственная спецслужба, чтобы давить политических противников и как минимум иностранных шпионов обезвреживать. И они срочно начнут ее городить, еще мощнее и страшнее… Но для меня это будет слабым утешением, потому: либо — могила, либо — узилище, либо — люстрации и прочие демократические изыски… Я осторожно зондировал этот вопрос. Слышать ничего не хотят маргиналы паршивые! Есть там, конечно, и люди взвешенные, но, пребывая в стае, маневра не имеют. «Вы же понимаете, господин Кафорс, меня не поймут… К сожалению, гарантировать ничего нельзя…» И все такое… В общем, положение у меня, Ланцер, хуже президентского, во всяком случае — не лучше. Вот и приходится играть свою игру. Искать надежных людей и надежных гарантий. Другого мне не дано. Кстати, генерал, не очень-то надейтесь на радостные перспективы, которые я нарисовал вам в очередном «демократическом будущем». Вы можете и не угадать. Или опоздать… Или поспешить… И тогда в будущих учебниках истории про вас напишут совсем другое…

— Эм-м-м… Оставьте свою пропаганду, Кафорс, я свой выбор уже сделал. Излагайте ваш план.

— Лады! Основная идея: столкнуть три заговора — президентский, маршала Венара и радикал-демократов, чтобы выиграл четвертый — наш с вами.

— Конкретнее, пожалуйста!

— Хорошо, хорошо! Разумеется! Венара я неплохо обставил своими людьми и могу похвастаться, отлично знаю, что у него там делается. План у него простой, как лом в поперечном разрезе: захватить президента, принудить к отставке и передаче власти военному диктатору (самому Венару, разумеется!). В случае, если окажет сопротивление — пристрелить. Оппозицию и армейских «голубей» — к ногтю, а дальше всласть повоевать во славу Великой Родины до последнего солдата и победного конца. От себя добавлю — до полного самоуничтожения, до хаоса, до новой гражданской войны, скорее всего. Активы: военная разведка со своим спецназом, Патриотический Союз Офицеров, мотострелковый полк, который находится на переформировании в пригороде столицы. Кроме того, Венар активно пытается привлечь на свою сторону командующего десантными войсками. Поэтому я и говорил, что нейтралитет десантуры — это действительно самый лучший для нас вариант. В ином случае маршал сможет ввести в дело резервный десантный полк. Это сила. Однако, его еще нужно будет перебросить из прифронтовой зоны. И вот здесь решающее слово может оказаться за маршалом авиации. Дожимайте его, Ланцер! Это — как воздух! К нашему счастью, обстановка на фронте сейчас такова, что у Венара нет возможности снять с позиций такое количество войск, которое обеспечило бы ему безусловный успех. Самое слабое место в его плане — отсутствие идеологической подкладки. Он, хотя и дубоват, как политик, но понимает, что, если просто так захватить власть и пришить президента, то это не всем понравится. Основное обвинение у него для Стиллера какое? Очкарик хочет мира! Очкарик готов «сдаться»! Но сейчас слишком многие хотят мира и «сдаться», в смысле, наплевать на «братьев по вере» в устье Смилты и замириться с Королевством. Короче, как мне доносит мой информатор, маршал реально боится, что солдаты его самого поднимут на штыки, когда разберутся, что почем.