Тем временем, к сидевшим разведчикам присоединился ещё один игрок, судя по голосу, Акакий:

— Ну, где бухло, ты же обещал.

Ответом ему было невнятное бормотание.

— Эд отобрал? Да? Зато у меня есть!

Кому нарушение дисциплины, а кому блестящая агентурная работа и возможность забраться повыше. Тоже что ли присоединиться? Настроение не то.

— Слушай, Акакий, а как, ха-ха, как звучит, а как Акакий стал туристом?

Ну как всегда, собутыльника, достающего бухло в нужный момент по — имени, а меня, выигравшего вам сражение только "эй, северный". Даю гарантию, сейчас Акакий начнёт рассказывать про чертополох.

Это не байка, это реальная история начала игры, после которой я подался в туристы. Осень, самое начало игры, вокруг только редкие деревеньки ботов и только один торг. Построение государственности тогда сводилось к одному, прийти в деревню и при помощи доброго слова и дубины (или просто дубины) показать, кто главный. У вас, наверно, то же самое было, да? Решил я прибиться к цивилам. Они меня приняли удивительно легко, снабдили вещами немыслимой ценности. Полоса белой ткани, которая сразу превратила меня из питекантропа в древнего грека. Нож. Пусть медный, непрочный, но настоящий нож! И сумка. Но вместо того, чтобы отправить вершить великие дела, меня припахали пасти и доить коров. Тогда-то и стало понятно, почему меня быстро взяли. Ясное дело, я сбежал. Помчался в примеченную мной деревню, которая была пока ничьей. Думал, вот присоединю её, покажу себя. Для того, чтобы боты сами попросились владеть ими, нужно знать кучу тонкостей, этим занималась отдельная бородатая команда. Позже я узнал, что некоторые НПС даже не шли на контакт из-за отсутствия густых бород у игроков. Им-то бриться нечем, а у нас, гостей, как перса создал, так и ходишь. Дубиной всегда проще, но нас просили прибегал к насилию в крайнем случае.

Приняли меня в деревне удивительно хорошо, староста завёл в свой дом, усадил на почётное место. И почему я не сообразил, что опять всё слишком легко? Нет, вёл себя как белый колонизатор, окучивающий легковерных туземцев. Староста говорит, мол, вещи у тебя хорошие, говоришь ладно, да и о правителе твоём я наслышан, перейдём под его руку. Только ты чудище прудовое убей. Я там на месте чуть из бронетрусов не выпрыгнул от радости: такой простой квест! Пришёл, пруд как пруд, утке по колено, а заросли под два метра. Слышу, кто-то ко мне сквозь кусты лезет. Дубину поудобнее перехватил, смотрю в оба глаза на источник звука. Ничего. Никого. Случайно замечаю, что это чудо стоит в кустах вообще метрах в двадцати от места, куда я смотрел. Толи леший, толи водяной. Отойду — он уходит, подхожу к кустам, он тут как тут. В-общем, из зарослей он категорически не хотел вылезать. Ясное дело, мне лезть туда вообще не улыбалось. Набрал камней, устроил обстрел. Судя по звукам, пару раз попал по нежным местам. Чудо обиделось, поползло за мной. Я героически отступал до деревни, где принял бой и разгромил это вонючее зло. Нет, меня тоже поцарапали, но несущественно. Боты радуются, спрашивают моё имя, чтобы детей также назвать. Прихожу квест сдавать, дедушка поздравил с победой, и, хитро улыбаясь, говорит: «Теперь у нас в деревне будет большой двойной праздник, избавление от чуда и свадьба». И тут я своей третьей ноздрёй учуял, что попал. Переспрашиваю: «Какая свадьба?» «Моя дочь за тебя выходит. Обычай у нас такой, любой доброе соглашение дополнять свадьбой между сторонами. Так что пьём-гуляем, а после брачной ночи можешь бежать, докладывать своему главному». Меня замутило. Ещё хуже мне стало, когда увидел невесту. Это не бомба, это бомбовозка. Староста, гад, почему ты её не показывал, когда задание давал? И что делать? Жениться нафиг-нафиг. Отказаться — так задание провалишь. Кое-как выбрался из землянки и понял, что плохо мне не только от внезапной проблемы, но и от царапин. Там и умер, с мыслью: «зато не женюсь». Одноразовую персоналку я на всякий случай зарыл рядом с деревней, поэтому с возрождением проблем не было. И тут соображаю, что все вещи там остались. Отлежался, и как был в одних трусах пошёл уже вечером в деревню. В голову ничего не лезет, думаю, откажусь от квеста, попрошу вещи и уйду ни с чем. Без предисловий залез к старосте в землянку, говорю, давай, дед вещи, пойду я. Он на меня смотрит, будто первый раз видит. Я ему: «услугу оказал, чудище убил, будь добр, верни вещи». На его лице забрезжило понимание. И тут мне сзади по голове раз! Несостоявшаяся невеста крепко приложила. Очнулся, темно, голова трещит, валяюсь под кучей веток. А местные ещё тащат. По их разговорам понял, эти боты до того боты, что не в курсе возрождения игроков. Приняли меня за злого духа, который хочет навредить их дохлому герою, то есть мне умершему. Поэтому решили меня сжечь, а на свежую могилу прошлого меня надо наложить побольше чертополоха для защиты. Они даже меня не связали, так, ветками засыпали и окружность начертили на земле, типа это меня задержит. Ветки раскидал, поднялся, встретился с бомбовозкой, поймал полено головой. Персоналка была одноразовой, поэтому уже тёмной ночью, когда догорал костёр с моими останками, я добрался до собственной могилы. Непередаваемые ощущения: в одних трусах, нифига не видно и куча чертополоха. Ясное дело, что зарёкся я после такого быть цивилом и пошёл в туристы.

— О-о-о, братуха, — Сурдефу история явно понравилась, — слово даю, война кончится, я Эда уломаю дать тебе пару-тройку деревень с ботами. Чисто поржать.

Внутри Аластара всё сжалось. Сурдефу верить на слово — себя не уважать, но сам факт, как просто его обскакал подчинённый, опускал самооценку на дно.

Доиграешься ты, Акакий, с прислуживанием сержанту.

До командования группой игрок был далёк от деятельности Камерии за границей. Но он прекрасно знал, что бывает с теми, кто решает свои проблемы за счёт конгрегатора или начинает играть в собственную игру. Их обманом привозили в Физалию и накладывали религиозное проклятье с серьёзными последствиями. Процесс наказания происходил публично, чтобы любой потенциальный предатель понимал чем для него всё кончится. Правда, некоторые события несколько пошатнули веру во всемогущество Виккрава. Нирин оставалась безнаказанной. Аластар списывал это на свою недостаточную осведомлённость. Он не собирался недооценивать своё начальство.

И сколько не завидуй Акакию, следует признать, что я сам в этом виноват. Может, оно и к лучшему, что я вместо налаживания полезных знакомств