– Черт возьми, я чуть не описалась, – заметила Тиффани, оторвавшись от экрана. – То есть я хочу сказать – всего одна ошибка, а зрители уже…

– Потому что любой из них может иногда ошибиться в цифрах, – пояснила Стейси, – а они хотят видеть человека, который не ошибается никогда. Теперь все они знают, что она не идеальна. Несмотря на то что девочка ответила на два сложнейших вопроса, на которые ни один из зрителей ответить не смог бы. Она ошиблась, и им совершенно неинтересно, на сколько.

– Но ведь она – совершенное…

– Тифф, сделай одолжение: пусти запись еще раз, но выключи звук, – попросила Стейси. – Самый последний вопрос.

Без звука было легче следить за мельчайшими реакциями.

Камера смотрит на Кенни, который задает вопрос.

– Один раз я пропустила, – сказала Стейси, насчитав пять морганий. Больше чем на любой из предыдущих вопросов.

– Какой один раз?

– Я говорю о микроатетозе[47]. Проследи за ее глазами, когда она делает вычисления. На последнем вопросе она моргнула большее количество раз…

– Потому что вопрос был труднее, – решила Тиффани. – Ей пришлось больше нагрузить мозг.

– Я бы поняла, если б она ошиблась на много. А тут всего одна цифра.

– Ты на что намекаешь?

– Такое впечатление, что она намеренно напряглась, чтобы выдать неправильный ответ.

– Я так не думаю, – покачала головой Тиффани. Она вновь перемотала пленку и нажала на паузу.

Это был крупный план лица мистера Лофтуса в тот момент, когда он услышал неправильный ответ. Мужчина стал пунцовым, и взгляд у него был совершенно убийственный.

– Послушай, стала бы ты ошибаться нарочно, – обратилась Тиффани к Стейси, – если б знала, что тебя ждет такое?..

Китс и Митч прибыли практически друг за другом и успели перекинуться парой слов, прежде чем войти в дом.

«Не торопитесь, ребята», – подумала инспектор. Как будто они не ждали их вот уже почти час.

Сначала, после ее звонка, появились патрульные машины, оповестившие о своем прибытии воем сирен. Однако это не произвело никакого впечатления ни на окрестности, ни на населяющих их животных. Никаких тебе перекрытий дорог, никаких перенаправлений транспортных потоков – просто полоска полицейской ленты перед входом в дом. Ни одно живое существо не появилось, чтобы выяснить, с чем связан весь этот шум.

Патрульным, прибывшим на одной из машин, поручили опросить соседей, если таковые отыщутся. Их не было уже больше двадцати минут, и Ким потеряла последнюю надежду. Это не походило на стандартный подомовой обход. Она подозревала, что камеры наружного наблюдения так же, как и «внимательные» соседи, тоже ничего не дадут.

Китс, приветственно кивнув и чуть улыбнувшись, пролез мимо двух полицейских в холл. Может быть, когда-нибудь он и ей улыбнется таким же образом… По крайней мере, есть к чему стремиться.

– Рад, что вы уже приготовились, – Китс с сарказмом посмотрел на ее обувь.

Да, сегодня не ее день… Обычно Брайант обеспечивал ее синими бахилами, извлекаемыми из бездонного багажника машины.

– Я немного торопилась, – объяснила инспектор, глядя на жертву.

– А я не уверен, что этот парень собирался куда-то уйти, – заметил патологоанатом, проследив за ее взглядом.

«Черт побери, на это и ответить-то нечего».

– Послушай, Брайант, ты почему мне не напомнил? – Ким толкнула сержанта локтем.

– Ничего не поделаешь – мой косяк, – Брайант поднял вверх руки.

– Прощаю, – смилостивился Китс, подходя ближе к телу. С него поднялась стая мух, напоминающая стаю птиц. Китс даже глазом не моргнул.

– Это как-то связано с вашим нынешним расследованием? – спросил он, глядя на настольную игру.

– О, да! – ответила инспектор.

– И убили его раньше тех двоих, – добавил Китс.

Он подошел к спинке кресла и карандашом сдвинул в сторону воротничок рубашки.

– «Х» на месте, но вы и без меня об этом знаете.

Ким не стала ни притворяться, ни врать. Он слишком хорошо ее знал.

– Смотрите кто пришел! – произнесла инспектор, увидев Митча, входящего в дом и на ходу убирающего телефон в карман.

– Ваш приятель, что, занялся халтурой на стороне или как? – спросил он.

– Не поняла.

– Пенн хочет встретиться со мной. Как я понимаю, к делу это не имеет никакого отношения.

Ким покачала головой. Что такого особенного может сообщить Пенну Митч, чего не могут сообщить ему криминалисты из Западномерсийского управления? Мысленно она решила связаться с сержантом попозже.

Митч осмотрелся вокруг, затем внимательно посмотрел сначала на труп, а потом на Ким.

– Ты что, хочешь на этой неделе выиграть приз в категории «Самая ужасная сцена из всех, на которые выезжали эксперты»?

– Нет, просто хочу доставить кое-кому удовольствие, – парировала Ким, подходя ближе к столу. – Что скажешь об этой настольной игре, Митч?

Эксперт внимательно изучил ее и пожал плечами.

– Да ничего особенного. Только то, что она сравнительно новая. А почему ты спрашиваешь?

– Просто подумала, что не так уж много пожилых вдовцов будут держать у себя новенькие настольные игры, если, конечно, они их не собирают. А других игр вокруг не видно, – заметила детектив, оглядевшись вокруг. – И две фишки стоят на первой клетке. Почему?

– Это что, риторический вопрос?

– Потому что играть никто не собирался, – сама ответила на него инспектор. – Киллеру на игру было наплевать – тогда зачем было заморачиваться?

Молчание было ей ответом.

– Ребята, вопрос вовсе не риторический, и я готова выслушать ваши соображения…

– Первая жертва на качелях, – задумчиво произнес Брайант, – вторая на разлинованных классиках, а третья за настольной игрой… Не знаю, что ему действительно нужно, если только не поиграть с нами.

– Я тоже не могу этого понять, и это не дает мне покоя. И наличие игр – оно ведь ничем не мотивировано. Здесь, например, фишки расставлены, но партия так и не началась, – не унималась Ким.

– Может быть, он хочет что-то доказать? – предположил Брайант.

– Но кому – жертве или нам?

Сержант в растерянности пожал плечами.

– Понимаете, – Ким продолжила рассуждать вслух, – если игра для него так же важна, как и само убийство, то он должен был как-то все подготовить. Ведь не мог же он рассчитывать на то, что найдет здесь эту настольную игру. А значит, он должен был принести ее с собой. – Ким оглядела присутствовавших. – Минуточку, – сказала она, возвращаясь на кухню. Брайант следовал за ней тенью.