Поспать бы, черт возьми.

Глава 8

Не так уж давно, получив техническую возможность, человечество расплодилось с двух миллиардов до семи чуть меньше чем за сотню лет. Джаргары производят на свет по 3 ребенка за всю жизнь. Однако они спокойно могут спариваться с кровными родственниками. Таким образом, из имеющихся у нас 14 девочек получится 42 ребенка. Если взять в расчет и более старшее поколение, то это еще около 25 детей. После разговора с Ранэ я прикинул, что самцов рождается примерно вдвое больше. Значит из 67 детей только 23 будут девочками. И они произведут на свет уже 69 детей. Естественно, это растянется на несколько десятилетий, но, по моим же приблизительным подсчетам уже через сто лет мы будем иметь популяцию джаргаров едва ли не равную нынешней со всего Мьеригарда.

В то же время люди смогут породить гораздо меньшее число за тот же период. Хотя бы потому, что нам придется исключать кровосмешение. А это значит, как минимум на треть естественный прирост будет снижен. С другой стороны, с помощью генной инженерии автодоки могут клепать по несколько десятков детей одновременно из каждой пары генов. Вопрос в том, что мы не можем просто родить и бросить, человечеству нужно будет очень сильно постараться, чтобы новые поколения вставали на свободные и необходимые места.

Джаргары могут себе позволить растить раджей, которые кроме счета кристаллов и работы в поле ничего не умеют. У людей такого шанса не будет. Каждый упущенный ребенок в нашем случае — невосполнимая потеря.

Отложив файл с начерканными в нем подсчетами, я откинулся на спинку кресла и сделал глоток остывшего настоя.

Внедрение Ранэ и ее товарок на обеспечении бункера сказалось положительно. Даже Маргра прекратил жаловаться, когда охота начала приносить стабильно не только траву, но и мясо. Технически мы еще не могли питаться с собственных грядок, но с текущим уровнем производства пищи спокойно доживем до момента, когда можно будет оставить вылазки наружу в прошлом.

Самки оказались крайне хозяйственными. От них, как уже успевших навострить глаза для охоты и собирательства, пользы оказалось даже больше, чем от гра всех взятых. И это неизбежно грозило нам возникновением вопроса: а зачем нам вообще кормить кузнечиков?

В действительности таковой необходимости пока не существовало. О нашем с Евой плане кроме нас никто, естественно, не знал. Однако вскоре этот вопрос всплывет не только в головах Ранэ и ее команды, но и у самих гра. Чем занять кузнечиков сейчас я пока представлял плохо, а потому решил обсудить этот вопрос с их лидером.

Маргра вернулся с охоты и, проверив своих подопечных, занятых на грядках, зашел ко мне. Мы расположились в моей комнате, и гра опустился на стул напротив моего.

— Ты звал, — вместо приветствия напомнил он, глядя на горящие вокруг меня проекции записных книжек.

В том, что кто-то сможет прочесть записи на английском языке, я крайне сомневался. Даже Мэрау изучала только русский, так как на нем говорил я, остальные кошка бы даже не смогла определить. Про кузнечиков и вовсе говорить не приходится.

— Звал, Маргра, — кивнул я, жестом убирая лишние голограммы. — Хочу, чтобы ты кое-что увидел.

Оставшееся единственное окно демонстрировало график прироста популяции джаргаров. На нем я и собирался выпытывать информацию у лидера гра.

— Как ты мог видеть, мы приютили много взрослых джаргар, — начал свою речь я. — Сейчас они полностью переключились на добычу пропитания для всех нас. И тем самым оставили ваших добытчиков без работы.

Гра дернулся, но смолчал. Это же очевидно, став во главе своего племени, он никак не мог обойтись без работающих мозгов, значит, уже понял, какую угрозу несут для гра более продуктивные самки джаргаров.

— Ты хочешь нас выгнать, — кивнул он.

— С чего ты так решил? — изобразив удивление, спросил я.

— Мы были здесь первыми, но под угрозой Мэрау приняли ее к себе. Мы плохо жили, не могли оживить бункер. Она смогла. Затем пришел ты, и еще больше сделал. Гра не могли ничего этого сделать. А теперь последнее, в чем мы были полезны, отобрали пришедшие с тобой джаргарры. Теперь гра только едят и пьют, ничего не делая. Кормить гра не обязательно — джаргарры сделают то же самое.

Я хмыкнул. Разумный парень.

— Вообще-то, Маргра, для начала я хочу понять, чего вы сами хотите. У каждого здесь есть свое дело, как ты правильно заметил, но кормимся мы все из одной миски. И я больше чем уверен, гра могут нечто такое, чего не могут ни успешные в охоте самки, ни даже я.

Маргра кивнул и задумался, впадая в некое оцепенение. Полагаю, раз он столь рационален, глупых предложений делать не станет. Силой бункер уже не захватить — один только Даран размажет всю уцелевшую популяцию гра в тонкий блин. С другой стороны, и работы у нас не так уж много.

— Гра могут быть полезны, — выдал спустя пару минут раздумий Маргра. — Мы не спим, как вы, и всегда можем оставаться на страже.

— За этим уже слежу я, — с улыбкой ответил ему, разводя руками.

Маргра кивнул, явно понимая, что доводов у него нет.

— Но я понял ход твоих мыслей, — выждав немного, чтобы он понял свое положение, сообщил ему за секунду до того, как кузнечик встанет, чтобы уйти. — И у меня есть работа для твоего народа.

Когда на тебе держится компания, умение манипулировать чужим рассудком входит в комплект к должности. Грамотный подбор слов и четко выбранное время их произнесения зачастую значит едва ли не больше, чем повышение в оплате.

— Какая? — с надеждой спросил собеседник, и я мысленно похлопал себя по плечу.

— Мы разводим животных и выращиваем растения. Но это не единственное, чем мы должны заняться. Скажи, сколько сейчас у вас детей, способных выполнять какую-нибудь взрослую работу?

Он ни мгновения не раздумывал над ответом.

— Двенадцать.

— Отлично, распредели их в три рабочих смены. Сейчас у нас не так много животных, но скоро их станет намного больше, и самых разных. Ваши дети будут учиться с ними обращаться, ухаживать и так далее.

— А взрослые?

— У вас будет работа гораздо серьезнее, — кивнул я на график. — Это — прогноз роста джаргаров в бункере на ближайшие сто лет. Как видишь, уже через