Послышался удар грома, затем сверкнула молния; дождь бешено забарабанил по стеклам.

Оставшись незамеченной, я пересела в тень огромного растения и продолжала ждать развития событий.

Казалось, прошла вечность, пока дверь вновь распахнулась. И все это время Джори с надеждой, с нетерпением, с гневом ждал Мелоди. Два бокала: значит, она здесь. Она должна быть здесь.

В сумраке я разглядела Мелоди, вышедшую из спальни. На ней был полупрозрачный пеньюар, ясно показывающий отсутствие под ним всякой одежды. Вспышка молнии осветила ее фигуру: ясно вырисовывался живот; ребенок должен был появиться в начале января.

Ах, Мелоди, что же ты делаешь? Как можешь ты так поступить с Джори?

— Вернись, — позвал из глубины спальни томным голосом Барт. — Дождь идет. При горящем камине тебе покажется уютнее. Да и нечем больше заниматься в такую погоду, кроме…

— Мне надо принять ванну, одеться и навестить Джори, — поколебавшись в дверях, произнесла она. Ей, видимо, не хотелось уходить. — Я хотела бы остаться, но Джори ждет меня.

— Разве он способен на то, что только что ты испытала со мной?

— Пожалуйста, не надо, Барт. Я нужна ему. Тебе не понять, что ощущаешь, когда в тебе кто-то нуждается.

— Да, мне не понять. Только слабые натуры позволяют себе зависеть от кого-то.

— Ты никогда никого не любил, Барт, — резко ответила она, — поэтому тебе не понять. Ты просто используешь меня, владеешь мною, говоришь, что я прекрасна, но ты не любишь меня; в действительности я тебе не нужна. Точно так же, как и меня, ты используешь любую другую. Когда в тебе кто-то нуждается, это придает уверенность, а уж тем более когда в тебе нуждаются более, чем в ком-либо другом.

Барт был скрыт из поля моего зрения, но я услышала, как его тон сменился на холодно-ледяной:

— Ну что ж, тогда уходи. Да, я не нуждаюсь в тебе. Я ни в ком не нуждаюсь. Я не знаю, что я к тебе ощущаю: любовь или просто желание. Ты прекрасна, даже беременная; но если я получаю наслаждение от твоего тела сегодня, это не значит, что то же самое будет завтра.

Я видела, что его слова ее задели. Она почти вскричала:

— Тогда зачем ты каждый день, каждую ночь зовешь меня к себе? Отчего тогда ты всюду следишь за мной? Нет, ты нуждаешься во мне, Барт! Ты любишь меня! Ты просто стыдишься признать это. Не говори со мной так жестоко. Это ты соблазнил меня, когда я была слабой и растерянной, когда Джори был еще в госпитале. Ты овладел мною, а мне нужен был он, ты уверил меня, что ты нужен мне! Ты прекрасно знаешь, как я была испугана возможной смертью Джори, как мне был нужен кто-то… ты воспользовался этим.

— И это все, что я есть для тебя? «Кто-то», кто нужен? — прорычал Барт. — Я-то думал, что ты действительно любишь меня!

— Я люблю, люблю!

— Нет, ты не любишь! Как можно любить меня и думать о нем? Иди же к нему, иди! Посмотри, на что он способен!

И она ушла, шелестя развевающимся пеньюаром, напомнив мне призрак, летящий в надежде найти и обрести жизнь.

Хлопнула позади нее дверь.

Я неловко поднялась с кресла, ощущая, как болит мое колено; оно все время болело во время дождя. Хромая, я приблизилась к закрытым дверям спальни. Я нисколько не сомневалась, когда распахнула их. Прежде чем он успел что-либо возразить, я зажгла свет, и уют освещенной камином спальни озарился непереносимо ярким электрическим светом.

Барт вскочил, как ошпаренный, на своей кровати поистине королевских размеров.

— Мать! Что, черт возьми, ты делаешь в моей спальне?! Уйди!

Я рванулась к нему.

— А что, черт возьми, совершаешь ты, когда спишь с женой собственного брата? С порочной женой своего брата?!

— Убирайся отсюда! — взревел он, закрывая в то же время свое обнаженное тело. — Как ты смеешь шпионить за мной?

— Не смей кричать на меня, Барт Фоксворт! Я — твоя мать, и тебе еще нет тридцати пяти, чтобы выгнать меня из этого дома. Ты многим обязан мне, Барт.

— Я обязан тебе, мама? — с горьким сарказмом спросил он. — Умоляю, расскажи мне, чем это я обязан тебе. Или я должен поблагодарить тебя за смерть своего отца, которой ты так способствовала? Или я должен поблагодарить тебя за мои молодые годы, когда я был беспомощным и заброшенным тобой, таким жалким и неуверенным в себе? Сказать тебе спасибо за то, что я из-за всего этого не ощущаю себя нормальным мужчиной, способным вызвать к себе любовь?

Голова его склонилась, а голос дрогнул.

— Не стой тут передо мной и не гляди на меня своими проклятыми голубыми глазами Фоксвортов. Тебе не стоит пытаться заронить в меня чувство вины: я был рожден вместе с ним. Это я утешил Мелоди, когда ей был нужен кто-то, кто поддержал бы ее и придал ей уверенности в будущем. И я обрел в ней ту любовь, о которой только слышал и читал; тот благородный идеал женщины, у которой в жизни есть лишь один мужчина. Неужели ты не знаешь, как редко встречаются такие женщины? Мелоди — первая женщина, с которой я ощутил себя человеком. С ней я могу расслабиться, оставить свои тревоги, и она никогда не пытается унизить меня. Она любит меня, мама. И я никогда еще не был так счастлив.

— Как ты можешь говорить это, если я сейчас только услышала совсем иное?

Он всхлипнул и упал на кровать, повернувшись ко мне спиной:

— Я же просто защищался, и она тоже. Она чувствует, что предала Джори, любя меня. Я тоже ощущаю себя предателем. Иногда мы вместе забываем вину и стыд, и тогда нам обоим хорошо. Когда Джори был в госпитале, а вы с Крисом все время отсутствовали, ее не было необходимости соблазнять. Она бросилась сама в мои объятия, лишь недолго посомневавшись. Ей нужен был кто-то, кто бы ей посочувствовал. Все наши разногласия и ссоры происходят от чувства вины. Если бы не Джори, она была бы со мной, была моей женой.

— БАРТ! Ты не можешь отнимать у Джори жену! Он теперь нуждается в ней как никогда раньше. Ты совершил преступление, утешая ее в ее одиночестве. Оставь ее. Перестань с ней встречаться и спать. Будь честным по отношению к Джори, и он сможет быть честным к тебе. Всегда и всюду Джори защищал тебя — вспомни это.

Что-то жалобное мелькнуло в его глазах. Он вновь показался мне обиженным ребенком. Бедный маленький мальчик, который не любит самого себя.

Он хрипло сказал:

— Да, я люблю Мелоди. Я так люблю ее, что готов жениться. Я люблю ее каждой частицей моего тела. Она пробудила меня, вырвала из глубокого сна. Понимаешь, она первая женщина, которая так тронула мое сердце. Я никогда никого так не любил, как Мелоди. Теперь я уже не могу вытравить ее из своего сердца. Она прокрадывается в мои комнаты, всегда так изящно одетая, с ее чудесными длинными волосами, вся такая свежая и душистая после ванны, и стоит ей приблизиться ко мне, как мое сердце начинает биться быстрее. Когда я засыпаю, она снится мне. Она стала воплощенной мечтой моей жизни. Неужели ты не понимаешь, почему я не могу оставить ее?