на Земле. А вопрос о том, могла ли она возникнуть на такой планете где‐либо еще (например, в подземном водоеме), пока остается открытым.

Однако, обсудив эту тему, мы должны отметить: наличие интенсивного космического излучения не значит, что в системе TRAPPIST-1 жизнь не могла бы зародиться вовсе. Во‐первых, поверхность любой из планет, расположенных в зоне обитания, включая ее океаны, вполне может быть защищена от солнца плотной атмосферой. Кроме того, вода сама по себе хорошо поглощает ультрафиолетовые лучи: слой жидкой воды толщиной всего в 1 метр полностью предохранит от жесткого излучения звезды любые формы жизни. И наконец, если бы выяснилось, что на внешних планетах системы TRAPPIST-1 вода существует в форме льда, а не жидкости, мы получили бы что‐то вроде планеты Айсхейм, описанной в главе 6, и все, что мы говорили о возможности развития жизни в глубинах подобного мира, было бы справедливо и в этом случае.

Кроме того, от жесткого излучения материнской звезды на планетах системы TRAPPIST-1 была бы надежно защищена и любая форма подземной жизни. Мысль о том, что жизнь может существовать и в глубине подземных недр, при более близком рассмотрении оказывается вовсе не такой странной, какой она может показаться на первый взгляд. Было, например, высказано предположение, что под поверхностью нашей собственной планеты скрывается больше биомассы, чем на ее поверхности! На Земле, правда, подземная жизнь в основном существует в форме бактерий, и мы предполагаем, что то же самое могло произойти и на любой планете системы TRAPPIST-1.

Еще один важный фактор, от которого зависит возможность появления жизни в системе TRAPPIST-1, – относительно малые размеры этой системы. Дело в том, что, как только на какой‐нибудь из планет системы начинает развиваться жизнь, тут же включается механизм ее быстрого распространения по всем остальным планетам – это перенос микробов посредством столкновения планет с астероидами. Такое утверждение на первый взгляд может показаться странным, но мы знаем, что в нашей собственной планетной системе обмен веществом между планетами происходит на протяжении миллионов лет. Мы, например, установили, что более 100 найденных на Земле метеоритов имеют марсианское происхождение. (Такие выводы сделаны на основе анализа состава заключенных в метеоритах атмосферных газов.) Когда в марсианскую поверхность врезались крупные астероиды, вещество марсианской почвы с огромной скоростью выбрасывалось в пространство. Покинув Марс, эти обломки странствовали по орбите вокруг Солнца, пока не были захвачены гравитационным полем Земли и не рухнули на ее поверхность, где и были впоследствии найдены. То, что микробы способны пережить путешествие на таких обломках с одной планеты на другую, выглядит вполне правдоподобным.

Поскольку планеты системы TRAPPIST-1 расположены очень близко друг к другу, перенос вещества с одной из них на другую посредством столкновений планет с астероидами там должен быть гораздо более обычным явлением, чем в Солнечной системе. А следовательно, если бы мы нашли жизнь хотя бы на одной из планет системы TRAPPIST-1, мы вполне могли бы рассчитывать, что обнаружим ее на многих (если не на всех) остальных ее планетах.

Мы могли бы также с большой долей уверенности предположить, что естественный отбор, действующий в различных условиях на различных планетах, привел бы к появлению различных видов развитой жизни. Представьте, например, что неандертальцы развились бы на холодной ледяной планете, где они выиграли бы конкуренцию с Homo sapiens, в то время как эволюция последних проходила бы на планете с более мягкими условиями. Что бы случилось, столкнись эти виды друг с другом? Когда примерно 30 000 лет назад это произошло на Земле, все кончилось – как бы выразиться поделикатнее? – тем, что виды обменялись своей ДНК, за чем последовало вымирание одного из них. Однако, будь у каждого из них своя собственная планета, вполне вероятно, что мы до сих пор продолжали бы обмениваться ДНК и никто бы не вымер. И в межпланетном придорожном кабаке в системе TRAPPIST-1 вполне могла бы стать реальностью знаменитая сцена в баре из «Звездных войн», в которой за одним столом пьют и играют в карты живые существа самых разных видов.

Цивилизация и техника

При столь широком разнообразии условий на планетах системы TRAPPIST-1 мы можем представить себе здесь огромное множество самых разных видов высокоразвитых цивилизаций. Если бы одна из внешних планет оказалась покрыта замерзшим ледяным щитом, перед нами оказался бы мир, похожий на Айсхейм из главы 6, где главным источником энергии стало бы тепло, исходящее из недр планеты. A планета в зоне обитания могла бы оказаться похожей на Нимб из главы 10 – там основным источником энергии были бы мощные ветра, дующие в сумеречной зоне. Собственно говоря, в системе TRAPPIST-1 могли бы существовать все виды планет, которые мы до сих пор успели обсудить, кроме блуждающих типа Отшельника из главы 11, а на некоторых из этих планет мы вполне могли бы представить себе возникновение высокоразвитых цивилизаций.

Именно на развитые технологические цивилизации и влиял бы в наибольшей степени второй аспект упомянутой нами выше «гиперактивности» материнской звезды: корональные выбросы массы, то есть массивные потоки заряженных частиц, извергаемые в ходе нерегулярных «звездных бурь». Такие выбросы происходят и на Солнце – и к этому мы сейчас вернемся, – но следует ожидать, что на такой звезде, как TRAPPIST-1, они случаются гораздо чаще и имеют гораздо более высокую интенсивность. Вдобавок, поскольку планеты системы TRAPPIST-1 расположены очень близко к материнской звезде, для них вероятность оказаться на пути потока частиц гораздо более высока, чем для планет Солнечной системы. Мы можем получить некоторое представление о влиянии корональных выбросов на жизнь технологической цивилизации, поговорив о том, что случилось бы, если бы мощный поток частиц, извергнутый Солнцем, обрушился на Землю сегодня.

При этом нам даже не понадобится чересчур напрягать воображение: подобное событие действительно имело место в 1859 году. Так называемое «событие Кэррингтона» названо в честь пронаблюдавшего и описавшего его британского астронома Ричарда Кэррингтона (1826–1875). Началось все с возникшего в результате солнечной вспышки возмущения магнитного поля Солнца. Через 8 минут после этого Земли достигла волна интенсивного электромагнитного излучения, о котором мы уже говорили выше, – а именно, ультрафиолетового. В те времена влияние этого излучения осталось практически не замеченным – не забудьте, что тогда еще не были изобретены ни радио, ни электростанции, ни линии электропередач. Но в наши дни это излучение губительно повлияло бы на функционирование искусственных спутников Земли и серьезно повредило бы здоровью астронавтов на Международной космической станции. Спустя несколько дней с начала события Кэррингтона и всплеска электромагнитного излучения на Землю со скоростью в несколько миллионов километров в час обрушилось огромное облако ионизованных атомов. Оно