— Опять кровушки вампирьей захотелось? — ласково уточнила женщина.

— Пока нет, — виновато отозвался зрец. — Но, по чести признаться, муторно мне. Сердце болит. Вся левая рука отнимается.

Вампирша покладисто кивнула. Встала, прошла к креслу и помогла зрецу подняться, довела до дивана. В карете, пусть и просторной, приходилось двигаться, пригибаясь, постоянно хватаясь за ручки и ремни. Кидало сильно, сытые свежие кони шли резвой рысью.

На диване зрец блаженно занялся собой. Подпихнул под спину две подушки, еще три сунул к стенке, устраивая руку. Снабдил опорой шею. Женщина помогала, кутая ноги в мех.

— Не так я представлял себе Большую охоту и ее последствия, — отметил зрец. — Прежде иначе было. Мы вас ловили, а вы старались умереть. Сильных и молодых обращали сразу. Старых везли в особых каретах, закрытых, с решетками. Выкачивали кровь, ослабляли. Ни разу ни один не согласился на клятву в звучании, ненарушаемую.

— Я бы тоже не согласилась, — мрачно ответила Арина. — В прежние времена. А теперь… Все утратило смысл. Я последняя. Вы — тоже последние. Без нашей крови у вас не станет истинного зрения и слуха. Все рухнет. Власть эргрифа падет, Гармониум лишится своего могущества. И вы скатитесь туда, откуда выползли пять веков назад, — в дикость. Стоит поступиться принципами, чтобы взглянуть на такое напоследок.

— Что за чушь! — встряхнулся гласень. И стал громко повторять то, что много раз сам слушал с усмешкой сомнения: — Мы победили в войне с вами. Устранили угрозу для человечества. Ваши краснокожие чудовищно опасны, и, когда их не станет, мы лишь выиграем. Вы начали войну.

— Разве? Давай я расскажу тебе нашу версию истории.

— Попробуй, — согласился зрец, опережая отклик гласеня. — Всегда хотел узнать, что вы о нас думаете.

Арина откинулась на спинку дивана и чуть помолчала, готовясь исполнить обещание. Из-под опущенных век она наблюдала за своими спутниками. И думала. Ей требовалось любыми средствами влить кровь в уста хотя бы еще двоих помимо зреца. И не простых воинов, а служителей. И еще, возможно, сотника…

Влить кровь, чтобы получить над ними частичный контроль, на полный в ее нынешнем состоянии рассчитывать не приходится. Старость, как говорят люди, не радость… Ей уже двести семьдесят пять зим. Или кип, как любят твердить люди. Впереди, будь время и обстоятельства иными, имелся бы еще полный век жизни. Но усталость накопилась прежде срока. Паразиты, которых она добровольно допустила в свой организм, лишали сна. Снижали полезность любой пищи и ее питательность. Донимали болями в области печени и желудка. Зато именно бессилие болезни даровало полную уверенность в том, что обратить ее невозможно. Гибель наступит мгновенно, едва ее вынудят попробовать отравленную кровь людей. И не будет ужасного перерождения, превращающего разумное существо в вечно голодную тварь, лишенную сознания. Покорную воле того, чья кровь первой попала в горло, — укротителя.

Конечно, лучше и правильнее было бы умереть. И не позориться, не тратить себя на общение с этими мерзкими отродьями «гармонии». С врагами — так проще и честнее. Порвать горло одному и свернуть шею второму. Это она успеет. Звучание, клятва без отмены, вступит в силу чуть позже.

Но нельзя. Если бы в карете ехали оба уцелевших зреца! Если бы она осознала их приближение раньше. Если бы…

Все сложилось так, как сложилось. Кто глух к первым шорохам напряжения, должен принять всю мощь внезапного для него обвала. Принять со смирением мудрости — и не роптать.

Главное она сделать успела. И пока все удается. Зрец сперва был плох, а потом неразбавленная теплая кровь его крепко подчинила. Не увидит. Она рядом, яркая и взрослая. А Шарим еще молод и не так отчетлив для поиска. Он ушел из замка одновременно с прибытием передового разъезда. Перерожденные, которых люди зовут краснокожими, не учуяли. Зрец был без сознания. Хорошо. Удачно. Главное — ей оказалось по силам убедить упрямца уйти!

Арина, а точнее леди Аэри, чуть дрогнула губами. Шарим, вся жизнь ее, весь свет. И боль. Так похож на отца! Тот был упрям и силен. Берег свою семью до последнего. Когда их в первый раз выследили люди, более века назад, он справился. Потом стал упорно искать пути спасения рода. Всей расы. Лорд обязан думать обо всех, таков его удел…

Во второй раз уйти оказалось намного труднее. Двадцать восемь зим назад, в ужасную метель темного сезона, имя которому в родном для леди языке — хомх. Багровая звезда по имени Ролл в это время безмерно далека, и свет ее теряется в свете белой, которую люди как раз именуют своим божеством, Адалором. Он одиноко сияет зимним днем, не согревая.

Аэри точно знала, в какой миг оборвалась струна жизни мужа, оставшегося у переправы задержать людей. И ничего не могла сделать. Только исполнить его волю. Уйти, затаиться, выбрать хорошее прикрытие, надежное и удобное, и наблюдать. Когда это задание доверили ей, о ребенке никто не знал. Даже сама она еще сомневалась. Шарим, унаследовавший имя отца и его упорный характер, родился в середине лета. К тому времени на всех просторах Дарлы оставалось не более дюжины представителей ее расы. Наблюдателей, как и она сама. И связных.

Можно гордиться: леди Аэри Эрр Эллог продержалась дольше всех. И до сих пор еще вполне способный к работе наблюдатель. Ее везут в столицу, куда иначе попасть невозможно — лишь сдавшись в плен. А попасть надо! Непонятно, что замышляют люди. Между тем намерение копится, гудит смутным голосом тревоги.

Теперь она все выяснит. Цена не имеет значения. Главное, пусть малыш Шарим справится и уйдет.

Сперва на побережье, он знает, как и куда. Потом отсидеться у рыбаков, дождаться погоды и убедиться, что нет слежки. Там относительно безопасно: всегда полно швали, нищих и изгоев. Новому человеку не удивятся.

А затем через море, в дикие земли, где нет людей. Пока нет. Надолго ли… Может, ее родичам хватит этой передышки, чтобы придумать способ выживания рядом с неуемно жадными соседями? Многочисленными и энергичными, вероломными и безжалостными. С настоящими людьми, одним словом. Впрочем, она, немолодая уже леди, не верит в успех. Увы… И оттого так быстро копится усталость. Безнадежность лишает сил. Нет у ее расы будущего. Нет. И прошлое — лучшее тому доказательство.

— Слушайте. Я начну с очень давних времен. Наш мир исконно был лишен гармонии. Два светила — это многовато… Белое, именуемое вами Адалором, — вполне мирное. Мы верим, что Дарла есть шар и что она кружит возле Адалора. А вот Ролл, несколько более далекий, но могучий… Хоть вы и утверждаете, что мы его дети, но сами мы так не считали никогда. Ролл наполняет лето безумием, будит злобу и туманит память. Он искажает то, что мы зовем полем мира. Иногда даже рвет. И саму землю рвет, и целиком мир уродует… Но нам важнее иные разрывы. Те, что словно расслаивают ткань мира. В прорехи проникают они. Пришлые.

— Не слышал ничего похожего. — Зрец обрадовался как ребенок. — Кто такие пришлые?

— Иногда демоны, — пожала плечами леди Аэри. — Иногда звери. По-разному. Порой прорывы создают намеренно. А иногда они случайны и для нас, и для тех, кто в них попадает из иного мира. Мы живем на этой земле исконно. Видели многих. Воевали с некоторыми. Тяжело, порой едва отстаивая свой дом. Но потом мы накопили мудрость, постепенно создали учение о гармонии. Оно позволило лечить наш мир. Не допускать появления разрывов. Жаль, мы освоили и усвоили учение в полной мере слишком поздно. Вы к тому моменту уже пришли.