— Вы хотите сказать, что приехали к Шер одна? — спрашивает женщина, которую я про себя продолжаю называть Микки.

— Кому хлебных палочек? — громко предлагаю я, надеясь сменить тему разговора на более безобидную. А что может быть безобиднее, чем хлебные палочки?

— Пожалуйста, уберите их со стола немедленно! — вскрикивает круглолицая женщина в синем платье. — Разве вы не знаете, что углеводы убивают?

Вот вам и безобидная тема. Слава Богу, что я не завела речь о слоеном пироге. У леди в синем наверняка случился бы сердечный приступ.

Микки не обращает внимания на разногласия по поводу углеводов и не отстает от Люси:

— Я как-то пыталась попасть на его шоу и даже ответила на вопросы интернет-викторины. Но мне так никто и не перезвонил. Не могли бы вы замолвить за меня словечко Хантеру, когда его увидите? Ведь вы, наверное, с ним довольно близки?

— Еще вина? Кто хочет еще вина? — Я вскакиваю и хватаю бутылки. — Дэн купил красное и белое, — добавляю я таким тоном, словно в последние пятьдесят лет это самые редкие цвета в винных магазинах.

Но Микки — почему я решила, что эта женщина похожа на мышь? Она уже начинает говорить голосом Джанет Рино — намертво прилипла к Люси и не собирается отступать.

— Я слышала, Хантер — ведущий вашего нового проекта? Вы теперь, наверное, вместе и днем, и ночью?

— Ода! Люси постоянно занята. Работа, работа… — вновь перебиваю я Микки, надеясь отвлечь ее внимание. — А откуда у вас такая информация? Похоже, вы многое знаете о телевидении.

— Я часто захожу на фэн-сайт, — отвечает та с такой гордостью, словно уже сделала первый шаг к завоеванию премии «Эмми», — и знаю о Хантере Грине буквально все. Какой у него любимый цвет, где он покупает галстуки. Какого размера носит обувь. — Она на секунду замолкает, словно сомневаясь, стоит ли делиться такой ценной информацией, потом все же решает продолжить. — Единственный его недостаток — очень маленькие ноги, — доверительно произносит Микки. — Вы ведь догадываетесь, что это означает?

— To, что у него маленький размер носков? — спрашиваю я.

— А недавно он провел потрясающий уик-энд в одном романтическом уголке со своей пассией, которую от всех скрывает. Забыла, как называется то место… А, вспомнила! «Ле Ретрит». — Она торжествующе смотрит на нас.

Люси, как ни странно, удается не закашляться, но взгляд, который она бросает на Дэна, выдает охватившую ее тревогу. Супруги смотрят друг на друга — как мне кажется, слишком внимательно.

— Интересно, — спокойно произносит Дэн, — Люси ведь тоже была там, в прошлый уик-энд.

И всегда хладнокровная Люси впервые в жизни теряется и не находит, что ответить. Она тщательно разглаживает лежащую на коленях салфетку, то ли стараясь успокоиться, то ли вытирая вспотевшие ладони. «Ну давай, Люси, скажи же хоть что-нибудь!»

— Я летала туда с Джесс, — неуверенно начинает она.

— Да, Люси была в «Ле Ретрит» вместе со мной, — подтверждаю я тоном адвоката. Адвоката, представляющего клиентку, вина которой совершенно очевидна. — И мне это место не показалось таким уж романтичным.

— Мне тоже, — быстро соглашается со мной Люси. — Абсолютно непонятно, откуда у него такая репутация.

Я поднимаюсь, чтобы принести следующее блюдо. И возможно, немного разрядить атмосферу.

— Следующее блюдо — люциан «а-ля Вере Круз», — громко объявляю я. — Микки, вы не поможете мне убрать посуду? — Я смотрю на фанатку Хантера Грина, но не получаю ответа.

Никки. Конечно же, Никки! Именно так ее зовут. Похоже, со стола мне придется убирать одной.

Вернувшись наконец домой после вечеринки, я нахожу на своем диване середины прошлого века крепко спящего Баулдера. Я заплатила кучу денег за диван, который выглядит точь-в-точь как тот, который мама когда-то купила для меня в «Сирс» и который я тогда просто ненавидела. Теперь же он мне очень нравится. Но я не понимаю, почему на нем спит Баулдер.

— Я подумала и решила, что не случится ничего страшного, если его впустить, — объясняет Мэгги, бебиситтер Джен, входя в комнату. — Все в городе знают о ваших отношениях.

— Все в порядке, — отвечаю я, раздумывая, что могло привести Баулдера к моим дверям одного, без съемочной группы. — Прости, что задержалась.

Вечеринка закончилась задолго до полуночи, но я решила, что мне лучше еще немного побыть рядом с Люси — на тот случай, если Дэн вдруг захочет узнать какие-то подробности о ее уик-энде, фотографии в «Нью-Йорк пост» или о том, чем мы занимались в «Ле Ретрит». Однако Дэн казался очень усталым и, вытерев несколько тарелок, отправился спать. Правда, не знаю, с Люси или без нее, но завтра она мне обязательно все расскажет.

Чтобы заплатить Мэгги, я выгребаю все содержимое кошелька. Интересно, с каких это пор бебиситтеры в Пайн-Хиллз получают по десять долларов в час? Мне известно, что девочка копит деньги на учебу, но, может, все-таки стоит сказать ей, что после окончания колледжа она вряд ли сумеет найти работу, которая будет оплачиваться наполовину так же хорошо?

Мэгги уходит, и я переключаю внимание на Баулдера, уютно свернувшегося калачиком на моем диване. Ему так сладко спится, что я, пожалуй, не стану его будить. Я укрываю его босые ноги вязаным шерстяным платком, но вдруг останавливаюсь. Минуточку! Я все же должна его разбудить. Что этот парень делает в моем доме в два часа ночи?

Но как поступить? Легонько потрясти за плечо? Поцеловать в щеку? Или вылить ему на голову стакан холодной воды? Я выбираю первый способ, но он не приносит никаких результатов. Хорошо быть молодым мужчиной и не иметь проблем со сном.

— Баулдер! — громко зову я. — Баулдер! Баулдер!!!

Наконец он шевелится и тут же просыпается. Хорошо быть молодым мужчиной и не иметь проблем с пробуждением.

— Привет, Джесс, как поживаешь? Слышала? Наше шоу покажут по телевизору на следующей неделе.

— Что, правда? А мне говорили, его поставили на август.

— Оно очень понравилось руководству телеканала, поэтому его решили показать пораньше — в качестве анонса, — сообщает Баулдер, потягиваясь. — Я подумал, что мы могли бы посмотреть его все вместе, втроем. Было бы здорово.

— Здорово, — соглашаюсь я, надеясь, что он не собирается торчать у меня в доме до следующей недели. — Ты пришел только для того, чтобы сообщить мне об этом? Но сейчас уже немного поздно. — Я тру глаза и для пущей убедительности зеваю.

— Ты, похоже, хорошо повеселилась сегодня ночью, — говорит он, по своему обыкновению широко улыбаясь. — Можешь рассказать — если, конечно, хочешь.

— Рассказывать совершенно не о чем.

Однако хорошее воспитание не позволяет мне выставить его на улицу, не предложив поесть. Он, наверное, еще растет и наверняка очень голоден. Но ничто не заставит меня вновь суетиться на кухне в это время суток. Может, принести ему виноград?