Вторжение практически во все аспекты экономической и социальной жизни страны и их контроль в той или иной мере — норма для китайских властей. Стремительный прогресс Китая в области искусственного интеллекта стал возможным благодаря политике в отношении промышленности, сформулированной руководством страны.

По мнению многих, катализатором внезапного интереса к ИИ со стороны Коммунистической партии Китая стал нашумевший турнир между системой AlphaGo разработки DeepMind и чемпионом по го Ли Седолем, состоявшийся в марте 2016 года. Го появилось в Китае по меньшей мере 2500 лет назад и пользуется там огромной популярностью и невероятным почтением. Триумфальную победу AlphaGo со счетом 4:1 в этом турнире, проходившем в течение семи дней в южнокорейском Сеуле, наблюдали в прямом эфире более 280 млн китайцев — почти в три раза больше народа, чем обычно собирается у экранов во время матчей Суперкубка. Абсолютная победа компьютера над одним из сильнейших в мире игроков в интеллектуальном состязании, имеющем глубочайшие корни в китайской истории и культуре, произвела неизгладимое впечатление как на общество, так и на китайских ученых, технологов и чиновников. Ли Кайфу, венчурный капиталист и писатель из Пекина, сравнивает результат матча между AlphaGo и Ли Седолем с «эффектом „Спутника“», имея в виду советский искусственный спутник Земли, запуск которого мобилизовал американское общество на поддержку космической программы в США в 1950-х годах[247].

Всего через год в китайском Учжэне прошло второе состязание. На турнире из трех матчей с призовыми $1,5 млн для победителя AlphaGo наголову разбила китайского мастера Кэ Цзе, в то время сильнейшего игрока в мире. На сей раз, однако, никто не следил за поединком в прямом эфире. Китайские власти, вероятно предвидя результат, наложили запрет на трансляцию турнира в реальном времени и даже на его комментирование[248].

Через три месяца после того, как Кэ Цзе проиграл AlphaGo, в июле 2017 года, центральное правительство Китая обнародовало четкий план, в котором искусственный интеллект был объявлен стратегическим приоритетом страны. В документе под названием «План создания искусственного интеллекта нового поколения»[249] заявлялось, что ИИ призван «произвести колоссальные изменения в обществе и жизни людей и изменить мир», и описывался чрезвычайно смелый пошаговый курс к достижению господства в этой технологической области к 2030 году. К 2020 году, писали авторы плана, «общее состояние и применение технологии ИИ в Китае будут соответствовать ведущим мировым образцам» и «отрасль ИИ станет новым важным центром экономического роста». Далее, «к 2025 году Китай совершит принципиальные прорывы в основных теориях ИИ, вследствие чего некоторые технологии и приложения займут лидирующее положение и ИИ станет главной движущей силой промышленного развития и экономического преобразования Китая». Наконец, «к 2030 году лидерство китайских теорий, технологий и приложений ИИ превратит страну в глобальный центр инноваций в области ИИ, позволит добиться заметных результатов в интеллектуальной экономике и заложит фундамент для превращения Китая в ведущую державу инновационного типа и главную экономическую силу»[250].

Опубликование этого документа знаменательно не потому, что у центрального правительства Китая есть возможность напрямую влиять на развитие искусственного интеллекта в стране, а по той причине, что в нем определена общая стратегия и, что, пожалуй, еще важнее, созданы очевидные стимулы для региональных и местных властей. В системе управления Китаем значительной властью наделяются деятели Коммунистической партии, которые руководят регионами и городами. Продвижение по партийной лестнице носит по большей части меритократический характер, и развитие карьеры партийца очень сильно зависит от того, как он проявляет себя в конкурентной экосфере, где ценятся результаты, определяемые по определенным критериям. Для тех, кому удается выдвинуться, практически не существует пределов роста. Си Цзиньпин большую часть своей карьеры руководил провинциями Фуцзянь и Чжэцзян, а затем Шанхаем.

Еще до того, как центральные власти открыто одобрили искусственный интеллект, некоторые регионы уже инвестировали в него значительные средства и поддерживали стартапы, занимающиеся ИИ. В значительной степени эта деятельность была сосредоточена в промышленном коридоре высокий технологий, в частности в городе Шэньчжэнь на юге и районе Чжунгуаньцунь в северо-западной части Пекина, который находится рядом с двумя самыми престижными университетами страны, Пекинским и Цинхуа, и часто именуется китайской Кремниевой долиной. Стратегический документ, опубликованный в 2017 году, фактически стал индикатором успешности в области ИИ, по которому, как было ясно региональным руководителям, их, скорее всего, будут оценивать. В результате регионы и города всей страны быстро включились в соревнование, создавая особые экономические зоны и инкубаторы стартапов и предоставляя венчурный капитал и дотации на аренду помещений стартапам, занимающимся ИИ. Инвестиции отдельно взятого города вполне могут достигать нескольких миллиардов долларов. Подобное общее координирование сверху вниз с акцентом на инновации трудно представить в Соединенных Штатах. Американский вариант конкуренции регионов обычно гораздо ближе к игре с нулевой суммой — Техас переманивает фирмы из Калифорнии, города предлагают большие налоговые льготы крупным компаниям в обмен на возвращение производств, создающих рабочие места.

Стремительный прогресс Китая в области искусственного интеллекта опирается на ряд принципиально важных преимуществ этой страны. Многие из них — прямое следствие огромного населения. В марте 2020 года в Китае насчитывалось около 900 млн активных пользователей интернета, больше чем в США и Европе вместе взятых, примерно одна пятая от общемирового показателя[251]. Однако доступ к интернету имеют лишь около 65 % населения Китая, тогда как в Соединенных Штатах — 90 %[252]. Иными словами, у Китая намного больший потенциал роста онлайнового присутствия. Среди 1,4 млрд китайцев огромное количество умных и амбициозных старшеклассников и студентов, стремящихся в совершенстве овладеть такими технологиями, как глубокое обучение, в надежде со временем стать участниками — или основателями — одного из многочисленных стартапов, занимающихся ИИ. Стоимость многих из этих компаний уже превысила $1 млрд. Эти молодые люди — одни из самых увлеченных и заинтересованных слушателей онлайновых курсов ведущих американских университетов, например МТИ и Стэнфорда. Они активно штудируют статьи, написанные сильнейшими исследователями ИИ из Северной Америки и Европы. В результате в Китае быстро формируется крупный резерв талантливых и невероятно трудолюбивых инженеров, которые скоро будут готовы применять ИИ практически во всех сферах китайской экономики и общества.

Самым важным преимуществом является просто объем, а также тип данных, активно создаваемых экономикой Китая. Китай — развивающаяся страна, где в устаревшую инфраструктуру вложено намного меньше средств, чем в развитых экономиках, благодаря чему это государство сразу скакнуло на передний край мобильных технологий. Китайцы используют смартфоны значительно разнообразнее типичного западного человека. Особую роль в этом играет популярное приложение WeChat, созданное Tencent и выпущенное на рынок в 2011 году. Оно стало невероятно популярным в Китае, а также в китайских диаспорах в других