Подняв руку, Никс прикоснулась к своей груди.

«Оно родилось во мне? Или мне его передали летучие мыши?»

Но прежде чем она смогла решить для себя это, над стенами разнесся звон, нарастающий с каждым мгновением. При этих звуках девушка вздрогнула.

Первый колокол Вечери.

«Я потеряла слишком много времени!»

Возможно, было уже слишком поздно.

Не желая признавать поражение, настоятельница повернулась к Фреллю.

– Мы должны вмешаться, но я не уверена, что одно только мое слово сможет отменить приказ короля.

– Возможно, понадобится поддержка принца, – кивнул алхимик. – Если я смогу его убедить.

«Принца?»

Подойдя к Джейсу, настоятельница взяла его за руку.

– Никс уже привлекла к себе внимание короля, и, боюсь, вскоре ее положение станет совсем серьезным. Ты должен спрятать ее в безопасном месте.

– Но… г-где? – выдавил Джейс.

– Где-нибудь за пределами школы. Оставаться здесь ей небезопасно. – Настоятельница посмотрела на Никс. – Пока возвращайся к себе домой.

Девушка не возражала. Они с Джейсом поспешили к двери, однако тревожный вопрос гнался за ней по пятам.

«А где мой истинный дом?»

Принюхавшись, Канте закатил глаза.

«И я еще думал, что это от меня несет болотным смрадом!»

Принц сместился в сторону, стараясь занять наветренное положение по отношению к косматому буйволу, однако туча мух, роящихся над здоровенным животным со слезящимися гнойными глазами, постоянно громко портящим воздух, устремилась следом за ним.

Погонщик, сын старого обитателя болот Бастан, похоже, не обращал внимания на исходящее от буйвола зловоние. Он проверял упряжь повозки, старательно отводя взгляд от установленной на ней клетки. Поднявшийся на девятую террасу буйвол был на пределе своих сил. Ему оставалось сделать еще несколько последних шагов, чтобы завершить свою работу.

Замысел был прост. Буйвол затащит телегу между двумя кострами, после чего его выпрягут. Под колеса телеги навалят хворост и подожгут его факелами, и телега вместе с деревянной клеткой вспыхнут, на какое-то время объединив два костра в один.

По мнению Канте, гораздо проще было бы загнать телегу задом на один костер и покончить со всем. Но, по-видимому, и иеромонахи, и алхимики считали, что честь их сословия будет запятнана, если их костер лишится возможности осуществить божественное возмездие на вершине Обители.

Поэтому было предложено такое решение.

Канте раздраженно фыркнул.

«Давайте уж поскорее покончим с этим!»

С противоположной стороны костров на каменном помосте стоял верховный градоначальник, заканчивая торжественную речь. К счастью, рев пламени заглушал его слова. Судя по обилию «славься в веках» и «да будет благословенно его имя», Горен хотел должным образом выразить скорбь по своему сыну, но так же горячо он стремился восславить себя самого перед собравшимися на вершине школы вирлианскими гвардейцами и преподавателями школы. Для посторонних это была редкая возможность побывать на девятой террасе. Даже центурии рыцарей пришлось остаться на один уровень ниже окружающего самую вершину.

Ветер сменился, и дым от костров окутал Канте. От удушливой смеси горьких алхимикалий и сладковатых благовоний принц закашлялся и отступил назад, прямо в смрад, исходящий от буйвола. Воспользовавшись возможностью, жирная муха укусила его в руку. Канте ее прихлопнул.

«Ну когда же это все закончится?»

Словно в ответ на его мысли, раскрылись высокие двери за спиной у верховного градоначальника, там, где черные башни алхимиков встречались с белыми шпилями иеромонахов. Оттуда поспешно вышли двое, но сразу же разделились и направились в разные стороны.

Принц узнал Фрелля, который обогнул костры, приближаясь к нему. Второй была женщина с уложенными на голове седыми косами, в величественной мантии с черно-белой накидкой на плечах. Она направилась к помосту, на котором стоял верховный градоначальник, воздев руки к небу, готовый еще раз воззвать к богам. Женщина – несомненно, бывшая наставница Фрелля настоятельница Гайл – подошла к Горену и что-то шепнула ему на ухо. Верховный градоначальник обмяк, словно спущенный пузырь воздушного корабля.

Анскар протиснулся к принцу – точнее, к повозке с клеткой, отстранив Канте в сторону.

– Пора уж, так его растак, – проворчал рыцарь. – По-моему, этот пердун никогда не угомонится. Помоги-ка мне снять с клетки покрывало. Эти ублюдки захотят посмотреть, как зверюга корчится в огне. А потом мы сможем убраться отсюда.

«О боги, надеюсь на это!»

Канте хотел было присоединиться к нему, но тут его внимание привлекла настоятельница, обратившаяся к собравшимся.

– Спасибо за то, что пришли сюда. – Ее голос отчетливо донесся до принца, хотя она не кричала и не вопила в отличие от верховного градоначальника. – Увы, с глубоким сожалением мы должны отложить предстоящее жертвоприношение.

Вокруг костров поднялся удивленный ропот. Раздались недовольные крики. Горен шагнул было к настоятельнице, казалось, готовый схватить ее, однако строгий взгляд Гайл остановил его.

Но верховный градоначальник по-прежнему настаивал на том, чтобы его услышали.

– Это королевский приказ! Его величество поклялся своей личной печатью! Вы не можете отменить его слова!

– Этот обиженный богами мерзавец прав, – простонал Анскар. – Дай-ка я выясню, что там стряслось.

Рыцарь удалился, угрюмо хмуря свое алое лицо.

Анскара рядом с принцем тотчас же сменил другой человек. Фрелль обошел вокруг костра. Поспешно шагнув в Канте, он схватил его за руку, привлекая к телеге.

– У нас беда. И тут не обойтись без принца крови.

Высвободив руку, Канте оглянулся на каменный помост.

– Я так понимаю, это как-то связано вон с тем.

– Ты совершенно прав. Мы должны остановить жертвоприношение. Если эта летучая мышь будет сейчас сожжена, наступит конец!

– Конец? – скептически посмотрел на своего наставника принц. – Обитель стоит на земле почти столько же, сколько и Тайнохолм. Кто посмеет напасть на нее?

– Собратья этого существа, – кивнул на клетку Фрелль. – Прямо сейчас они собираются над болотами.

– Откуда вам это известно?

– Это долгая история, сейчас на нее нет времени. Достаточно сказать, что это связано с той молодой девушкой, которую твой отец хочет забрать в Вышний.

Канте тряхнул головой, стараясь во всем разобраться.

– Той, которая выжила после яда и прозрела?

– С ней самой. – Алхимик оглянулся на толпу, затем снова повернулся к принцу. Судя по его поджатым губам, он мучился над тем, как убедить своего юного ученика. Вздохнув, Фрелль начал приводить аргументы. – Принц Канте, двунеделье назад ты напомнил мне историю Грейлина си Мора, Про`клятого Рыцаря. Свой рассказ ты использовал для того, чтобы отговорить меня изложить свои опасения твоему отцу.