— Ты не мог бы… ненадолго задержаться? — облизав пересохшие губы, спросила я и тут же отвела глаза.

Честное слово, просить о чем-то Флинта — последнее, чего я могла от себя ожидать. Тем более просить посидеть со мной среди ночи. Но тот страх, что продолжал отравлять кровь, был больше, чем просто эмоции. Я находилась в полнейшем смятении, и перспектива снова остаться одной наводила откровенный ужас. Умом понимала, что Лайар не вернется, во всяком случае сегодня, но бешено колотящееся сердце упорно не желало принимать доводы разума.

— Должен признать, за короткий промежуток времени ты сумела меня удивить уже во второй раз, — произнес Флинт, скользнув по мне озадаченным взглядом.

Кажется, он тоже прекрасно сознавал, что в здравом уме я ни за что не озвучила бы такую просьбу. А раз все-таки озвучила, значит, со мной что-то не так, и причина, по которой я изображала «лунатика», крайне серьезна.

Я смотрела в окно, хотя за ним все равно ничего не было видно, когда кровать просела под тяжестью опустившегося на нее Флинта. Некоторое время в комнате висела напряженная тишина, которую можно было черпать огромными ложками. Но даже это было гораздо лучше, чем одиночество.

— Ладно, — спустя бесконечно долгую паузу, наконец произнес Флинт. — Раз такая прелестная девушка просит меня остаться на ночь, как я могу ей отказать?

С языка едва не сорвался ехидный, в таком же тоне ответ, но я вовремя себя сдержала. Кровать была узкой, но Флинт сидел на самом краю, так что мне не составило особого труда протиснуться между ним и стеной. Укрывшись одеялом по самые глаза, я постаралась расслабиться и больше не смотреть в ту сторону, где не так давно стоял Лайар.

— Ну нет, так не пойдет. — Флинт не был бы Флинтом, продолжи он сидеть молча. — При всей моей любви к красивым девушкам в целом и к тебе, синеглазка, в частности, я немедленно уйду, если ты не расскажешь, что случилось.

Пусть его голос звучал легко и непринужденно, я сознавала, что это напускное. А на самом деле он, во-первых, всерьез хочет разобраться, что меня так испугало, и, во-вторых, действительно может уйти, если я откажусь говорить.

Решение рассказать все как есть пришло спонтанно. В конечном счете вряд ли Флинт проникнется моим страхом и, скорее всего, скажет, что приход глубинного мне просто приснился. А если в душе посчитает, что у меня едет крыша, — на здоровье, мне все равно.

— Со мной разговаривал Лайар, — ровно сказала я, уткнувшись взглядом в потолок. — Он был здесь. Я как будто спала, но сном это не было. Если назовешь меня сумасшедшей, не обижусь.

Я ожидала всякого, правда. Да и сама реакция Флинта была мне безразлична, хотелось лишь, чтобы он продолжал сидеть рядом и не оставлял меня одну. В мыслях непроизвольно снова и снова всплывал образ покровителя смерти, а его низкий голос, казалось, до сих пор эхом звучал в ушах.

— Нет, сумасшедшей не назову. Как ни странно, я тебе верю.

Погрузившись в себя, я решила, что ослышалась.

— Веришь? — переспросила негромко и даже оторвалась от лицезрения потолка, чтобы посмотреть на пирата.

— Да уж, — хмыкнул тот, растянув губы в кривой усмешке. — У меня давно нет оснований сомневаться в существовании глубинных. И в том, что они не брезгуют изредка снисходить до простых смертных.

Что-то такое прозвучало в его голосе… что-то необъяснимое, едва уловимое. Как будто он говорил такие слова не просто, чтобы меня успокоить, а потому что твердо знал — это бывает. Знал, что глубинные действительно могут бывать в этом мире и в приходе ко мне Лайара нет ничего удивительного.

— Что ты имеешь в виду? — Я даже приподнялась на локтях, чтобы посмотреть на его лицо.

— Ничего, о чем тебе следовало бы знать, — последовал ответ, а затем пират развернулся ко мне и, выразительно изогнув бровь, заметил: — Ты и так узнала больше, чем следовало.

Именно эти слова стали последним, что я услышала от Флинта, прежде чем заснуть. Как мне удалось так быстро погрузиться в сон и даже этого не заметить — загадка, но такому повороту событий я была рада. Особенно если учесть, что возобновившийся сон был спокойным, глубоким и никакие посторонние в него не проникали.

Утро началось с приятного запаха, пробравшегося в мою комнату. Флинта на тот момент рядом уже не было, и я, быстро умывшись, спустилась вниз. В кухне меня ждала занятная компания: жарящая блинчики Яли и читающий газету теневой охотник, расслабленно восседающий на стуле. Клубы темного дыма, выглядывающие из-под его плаща, расстилались по полу и создавали ощущение, будто в комнате висит туман.

— Доброе утро, — приветствовала я, окинув взглядом обоих. — Мм, как вкусно пахнет!

Яли сегодня была молчаливее обычного и в ответ пробормотала нечто угрюмо-невнятное. Молча водрузила на тарелку горячие, пышущие паром блины и так же молча поставила завтрак на стол.

— У тебя что-то случилось? — встревожилась я, точно зная, что ответ на этот вопрос положительный.

— Не беспокойтесь. — Ее улыбка была абсолютно неискренней. — Все в порядке.

Я и сама не любила, когда кто-то настойчиво и без приглашения пытался лезть ко мне в душу, поэтому допытываться ни о чем не стала.

Блинчики, в отличие от той, что их приготовила, выглядели крайне оптимистично и буквально требовали, чтобы их немедленно съели. Чувствуя немалый аппетит, я отправила в рот щедрую порцию и сразу же об этом пожалела. Соли в них было явно больше, чем требовалось. А еще присутствовал какой-то специфический странноватый привкус, показавшийся смутно знакомым.

— Они что, пахнут… морем? — не веря самой себе, удивилась я вслух.

— Рыбой, — не оборачиваясь, бросила занятая мытьем посуды Яли. — Простите, я, наверное, плохо помыла сковороду после жареной синеводки.

Несмотря на то что блины были пересолены, я их все-таки доела. Не привыкла выбрасывать еду, да и к чужому труду давно научилась относиться с уважением. Покончив с завтраком, придвинула к себе чай и, сделав несколько глотков, задумчиво посмотрела на Яли поверх кружки.

Нет, и все-таки она сегодня странная…

Будь у меня больше времени и меньше других забот, я бы, скорее всего, не удержалась и постаралась выяснить, что она скрывает. Ну а в том, что действительно скрывает, можно даже не сомневаться. Интересно, а госпожа Герра посвящена в ее секреты? Вероятно, да.

— Кай мне все рассказал, — неожиданно произнес теневой охотник, нарушив течение моих мыслей, — о глубинном покровителе смерти.

У раковины раздался громкий стук — Яли слишком резко задвинула ящик со столовыми приборами.

— Как вы себя чувствуете? — не обратив на звук никакого внимания, спросил Шатх. — Магия ведет себя как обычно?

Прислушавшись к себе, ничего странного я не ощутила, — ни изменений, ни прилива сил, ни даже желания что-нибудь разнести или отправить кого-нибудь на тот свет. О чем и сообщила.