— Дай «Кокамелу», красивая онна! — закричали они нашим девчонкам, когда им надоело кривляться. Хитрые. Знают, чем девушку пронять.

Аоки пошарила в кармане, к ней метнулась сразу вся стая, и несчастная конфетка пропала в водовороте маленьких визжащих тел.

— Ты сугой, — сказала мне Флора. — Любому отоко в харю насуешь.

— Если он безоружный и не сумоист…

Далеко от ресторана мы не ушли, всего-то метров сто и прошагали по кривым улочкам. Но успели пересечь шумный похоронный поток с плакальщицами и стриптизёршами в одном фургоне с гробом. И тут же упёрлись в клуб под летучим драконом. На драконе восседали краснощёкий гном и помятая айбо. Внутри раздавались звуки китайской этнической музыки, смешанные с ударами по медным тарелкам.

Мы не стали разбредаться по ресторанчику, а всей гурьбой заняли длинный стол в глубине. Потеснили десяток корейцев, айна и одного негра и расселись. Я понял, что проголодался. Запахи тут летали волнующие. Так же как филиппинки в вольных юбчонках, потные словно борцы.

Я сдёрнул с подноса тарелку с лапшой гомэн и тут же погрузил в неё палочки. Кому что досталось. Флора, например, подтянула хурму в пятнышках инея. У неё в руке была какая-то плашка с индикатором, она ею фрукты щупала. Я такую в рекламе видел, это тестер запаха — калории и всё такое о продукте вычисляет. У кого аллергия, то ценная вещь. Ну, Флора же веганка.

— Скоро самое весёлое начнётся, — толкнул меня в бок Пец. Он сел рядом, уже без «марса» на голове. И приборчик свой, что воздух освежает, ему пришлось в седельной сумке оставить. Пец тоже лопал, конечно, — ему достался мелкий осьминог под острым соусом. Заметив мой интерес к его блюду, он придвинул его ко мне. Я оттяпал пластиковым ножиком щупальце и смачно всосал его. По губам растёкся соус, и я его слизал. Мне понравилась пища, которую тут готовили. — Ты бывал здесь раньше, Егор?

— Не доводилось.

Пец был мне не слишком приятен, и я на помост уставился. Там наяривала крошечная дзоку из двух музыкантов, что-то вроде старой энка играла. У меня был в детстве компакт «Звёзды всё знают», мне оядзи на девять лет подарил. Вокруг парней на помосте кружилась в таком же старом танце типа адзумы девчонка в нихонском платье. Причём осветлённая негритянка. Наверное, этот ресторанчик специально работал под задвинутых на своей истории нихонцев. Хотя подвизались в нём все без разбора, по-моему. Зачем тогда тряпичного дракона подвесили?

— Егор, дело есть, — сказал Пец, никак не хотел отстать. — Давай ты со мной в клуб один сходишь, в моём мире. Ну, в гей-клуб. Ты будто бы моим отоко будешь, ладно? Чтобы он заревновал и бросил на смазливых парней бросаться, окама.

— Ну… — Я растерялся. Пец подсунул мне ещё одно щупальце осьминога. — Не знаю… Вообще-то я с парнями эсу не занимаюсь.

— Я и не прошу, — зачастил Пец. — Не по-настоящему же.

— А что за «твой мир»? Это который у тебя в «марсе»?

— Примерно. Только «марс» — это средство связи с Инетом, а мир весь там. Даже не мир — Вселенная! Он гораздо лучше этого, что ты реальным называешь. Там нет беспорядков, преступлений, полиции, там не надо нервничать и трястись, когда ходишь в кафе или гости. И закинуться можно так же точно, только цифрой. Это гораздо дешевле! Сниму с тебя голографическую копию, бесплатно…

— Что, зовёт тебя в свой вонючий клуб педерастов? — встрял Чипаня. — Меня тоже приглашал, но я послал его. И ты посылай, Егор, а то совратит, как Херми. Только она-то девчонка в конечном счёте. Хочешь креветку?

Чипаня напротив нас сидел и бамбуковые ростки с креветками поедал. Остальные тоже о чем-то своём разговаривали или по сторонам таращились. Только Ковш налегал на гохан во все свои зубы, сёю так и брызгала. По его голому торсу, едва покрытому безрукавкой, стекали мутные струйки. Кажется, Ковшу было жарковато. Тут он поднял глаза и свирепо глянул прямо мне в глаза, но через мгновение уже опять наворачивал гохан как ни в чём не бывало.

Пец нахмурился, но продолжал глядеть только на меня. Вообще-то я в целом терпимо к таким ребятам отношусь, готов с ними дружить и так далее. А Пец к тому же хакер-камайну, считай — коллега по покатушкам. Отбрить его просто так было неудобно. Ведь он же не в реальный клуб приглашает, а цифровой, то есть ненастоящий.

— Ты правда там почти живёшь?

— «Там» — как раз название нашей вселенной, — обрадовался Пец. — У нас ты не ограничен городом или даже другими странами. Можно хоть на другую звезду слетать, мгновенно или на корабле. Завести семью, собаку или купить яхту. Газеты и книжки свои выходят. Любой может стать кем угодно, хоть президентом вселенной.

— Заманчиво. Я подумаю, ладно?

— Ты считаешь, что этот мир реальнее, чем «Там»? Это заблуждение, — продолжал гнуть своё Пец. — Фокус в том, что ты видишь только то, что уже когда-то видел, зрение подстраивается под готовые картинки и выдаёт их тебе. Вот Чипаня, например. — Тот скептически уставился на хакера. — Ты с ним познакомился, и мозг записал в себя его приметы. И всё! Дальше ты видишь не его, а некий абстрактный символ Чипани, и общаешься с ним, как с программой. Тебе безразличны его внутренние метаморфозы, он навсегда останется для тебя беспардонным и грубым Чипаней, как бы ни рядился.

— Ну-ну, — сказал байкер. — Буру секкасу.

— Я легко подберу тебе кучу примеров, когда глаз видит одно, а на самом деле предмет совсем другой. Психоделики же хавал? Ну вот. Измерь мнимого монстра линейкой, и что получишь? Крах иллюзии. А ведь какой яркий, быстрый и зубастый! А потом, что такое твой монстр? Всего лишь картинка из твоего собственного сознания. И в твоей «реальной» жизни то же самое. Погляди вокруг, Егор. Твой мозг всего лишь обрабатывает изображение на сетчатке, отыскивая в самом себе аналогии. И кто теперь прав? Чипаня, который тупо глядит на одно и то же всю жизнь, или я, который увидит незнакомые страны и планеты?

Я молчал, жуя креветку, и не особо напрягался. Не хватало ещё грузиться философией нового нагваля, к тому же буру секкасу. У меня уже есть учитель Давид.

— Мир предсказуем, Егор, — гнул своё Пец. На смешки Чипани он старался не обращать внимания. — Дома и эстакады стоят там же, где ты видел их вчера. Дождь падает вниз, а не вверх. Ты не можешь изменить природу этого мира. Зато с самого детства и до пенсии ты только и делаешь, что учишься распознавать вещи и знакомых и предсказывать их движение. Разве это жизнь?

Тут Флора стала потешаться над Пецем, предлагая тому пойти в эсу-хотеру, и хакер разгорячился, апеллируя к Тони. Тот добродушно примирил спорщиков.

А я стал глядеть на публику. Я заметил, что приличных горожан тут быстро прибывало. Они нетерпеливо поедали дешёвый гохан, пили бакусю или сакэ. Я сглотнул и тоже взял банку пива, на столе перед нами как раз упаковка появилась.

— Икудзо! — объявил Тони. — Деньги у всех есть? Никому налички не надо?

Я нашарил мятые иены в кармане. Ещё у меня на счёте что-то было, на подарок отцу… Не хотелось их под ноль истратить. Флоре понадобились деньги, и ещё Ковшу, у остальных свои водились. Ковш выглядел как-то мрачновато. Я вдруг подумал, что он плохо вписывается в команду байкеров, как и я. Флора особый случай, она наша когяру. Может, Ковша за физическую силу, как таскальщика тяжестей держали? А тут я появился. Теперь я понял, почему он на меня волком глядит. Ну и ладно, скоро я стану как нормальный собако-лев, когда со Шрамом сработаюсь. Каждый за себя.