— Но Ксения Константиновна никогда не была замужем, — сказала Аня Грасс.

Козлянинов кивнул.

— Именно. Замужем не была, даже помолвки ни с кем не объявили. А деньги начала выводить.

— Куда?

— В Австро-Венгрию. Венский банк.

Я покосился на Матильду. Значит, корни австро-венгерской истории тянулись совсем уж из далеких времен.

— Великого князя беспокоило, что сестра растрачивала состояние? — уточнил я. — Но почему он обратился именно к вам?

— Хороший вопрос, — отозвался генерал-адъютант — Полагаю, дело было в том, что он знал моих сыновей. Служили вместе, квартировались в Риге какое-то время. Возможно, я просто показался его высочеству надежным человеком. Быть может, сыграла роль и моя репутация — Булатом меня уже тогда величали за спиной. Со мной всегда было трудно договориться. Словом, я взялся изучать эти бумаги и выписки. Связался с парочкой надежных людей в банках, попросил осторожно выяснить, сколько и куда ушло. Параллельно с этим организовал ненавязчивую слежку за Великой княгиней. Она и сейчас дама видная, а уж тогда и вовсе была прелестницей. От знатных ухажеров отбоя не было.

Забавно. Нет, Ксения Константиновна действительно была женщиной эффектной. Но замужества явно сторонилась. Мне раньше казалось, что ей просто это не было интересно. Ну не всем же видеть смысл жизни в походе под венец. Но неужели она не могла выбрать среди множества поклонников того, кто был бы ей симпатичен и удобен? Того, кто смог бы поддержать ее деятельность. Глядишь, тогда бы вся энергия пошла бы в другое русло…

— И что вы нашли? — спросила Ира.

Старик дернулся, словно она вытащила его из полудремы.

— Не что — кого. Поклонника ее мы нашли. Гостил у нас тогда австрийский кронпринц со свитой — весь Петрополь выл и на ушах стоял, но приходилось улыбаться и спины гнуть. Государь решил во что бы то ни стало отношения наладить, потому и принимал со всеми почестяими. Как по мне, так с излишними, ибо не друзья нам австрияки. А вот Ксения Константиновна оказалась иного мнения. И если бы внимание ее привлек сам кронпринц, не было бы никакой беды — организовали бы все по первому разряду да спровадили бы их в Вену. Но Ксения выбрала какого-то мелкого баронишку. Служил в личной охране кронпринца.

Я невольно взглянул на Аню. Больно уж похожей была завязка у этой истории. И, видимо, ничем хорошим она тоже не закончилась.

— Красавцем был паренек — спору нет, — продолжал генерал-адьютант. — Нрав имел приятный, боевые отличия, а что с огнестрельным оружием творил… Словом, ясно, чем он красавицу нашу зацепил. Ей бы выйти за того кронпринца да спокойно гулять налево, благо Благодать позволила бы супружнику глаза отводить. Я подобное не поощряю, но тут это было бы наилучшим вариантом. А Ксения оказалась девушкой честной. Ну, когда я передал находки да записи Александру Константиновичу, отпираться ей было поздно. Как я понял, застукали их на горячем — там уж было бы сложно объяснить все как-то иначе.

— И что было дальше?

— А это я уже со слов дворцовых агентов знаю. Я же перестраховался, даже все мои бумаги писал секретарь. Я же как понял, что влез в грязные дела царской семьи, решил, что нужно отстраниться от этого. Так что даже психометрист бы ничего не нашел. А сломать голову Александру Константиновичу сестрица бы не смогла — сильнее он был ментально. Наверное, лишь благодаря этой своей хитрости я все еще живой здесь сижу. Знай я, во что все это выльется, бежал бы от Великого князя со всех ног.

— Так что случилось? — переспросила Ирина.

— Кара случилась. Государь, отец Ксении Константиновны, рвал и метал. Она ж возьми и признайся, что да, любовь. Что уже и дитя зачали, что в Вене поселятся. Она же даже дом там тайно купила, обои выбирала… Как вы понимаете, ничего этого не случилось.

— Что с ней сделали? — упавшим голосом спросила Грасс. — Что?

Николай Федорович опустил глаза.

— Ну, активы конфисковали, ясное дело. Их потом только новый государь ей вернул. А так, пока отец ее не умер, жила она под полным контролем целого штата слуг. Но не в этом беда — клетка-то золотая была, а отец не вечен. Беда была в том, что он заставил ее от дитя избавиться. Работал через Осколок, и что-то там пошло не так. Ксению вытащили, живой осталась. Но… Замуж ее бы уже никто не взял. Девки комнатные говорили, что кровь у нее после этого идти перестала.

Аня прерывисто вздохнула и стиснула обеими руками подушку, да так, что костяшки пальцев побелели. В глазах девушки стояли слезы. Наверное, никто, кроме нее, не мог в полной мере понять, через что пришлось пройти Великой княгине.

— А поклонник? — тихо спросил я. — С ним что сделали?

— Ничего. Нашли повод отправить его вместе со всей австро-венгерской делегацией восвояси. А ничего сделать-то с ним было и нельзя! Лишнее слово — скандал. А скандалов прежний государь боялся как огня, особенно с австрияками. Эти-то чванливые и злопамятные. И через сто лет припомнят, как им приборы на обеде положили не в том порядке.

— Так что за все пришлось расплачиваться Ксении, — подытожила Ирина. — Значит, эту тайну вы храните столько лет?

Генерал-адъютант уставился на девушку немигающим взглядом.

— Да, дочка. Хранил. Не знаю, за какие другие грехи господь так решил наказать эту семью. Правда, не знаю. Ведь и государь-то не хотел, чтобы так вышло. Да только она не забыла и не простила. И никто бы не забыл и не простил. Мстит она, господа. Пока сидела под замком да ходила под конвоем фрейлинским, время придумать, как отыграться, было. Да только злость оказалась сильнее разума. Она же решила все разрушить — камня на камне не оставить, чтобы больше никто не сделал подобного.

Я рассеянно пялился на ряды книг. В повисшей тишине было слышно, как потрескивали дрова в камине. Сизый дым вихрился затейливыми фигурами.

Мстительная женщина. Все это произошло потому, что один разъяренный батя решил радикально решить проблему. Может об этом говорил Радамант? Что в этой семье и правда не было невиновных? По крайней мере, в старшем поколении.

— Хорошо, — я тряхнул головой, отгоняя мысли о Радаманте. — Допустим, она делает все это ради мести. Из искаженного чувства справедливости. Допустим, у нее просто нет тормозов. Но почему она просто не отомстила отцу? Зачем она допустила гибель Александра Константиновича и цесаревича?

Генерал-адъютант покосился на меня.

— А как вы думаете, юноша? Потому что они знали. Они знали, что с ней собирались сделать. Знали и позволили этому случиться. Потому что никто из братьев не заступился за нее, рискуя потерять расположение отца. Ведь на кону стояла корона, а у прежнего государя нрав был суровый. Испугались братья. А она им этого не простила.

В комнате снова воцарилась тишина. У Иры глаза были на мокром месте, Матильда мрачно смотрела себе под ноги. Воронцов задумчиво глядел на огонь в камине.