– Нет. У нас нет никакого оборудования. Я используюстарый проверенный метод, который не нарушает истинного запаха тела.

– А чем пахнет истинное тело?

– Истинное тело пахнет молоком и медом. Хорошо, что утебя нет волос на ногах и спине, а то с тобой пришлось бы очень долго возиться.

Увидев, что племянница несет в железной миске какую-тогремучую смесь, воняющую горелым, я сжалась и спросила испуганным голосом:

– Что это такое?

– Это смесь из сахара и яичных белков. Сейчас я намажуее на твои волосы.

– Скажите, а это больно?

– Потерпишь. Если ты хочешь попасть в гарем, то тыдолжна научиться терпеть.

Намазав гремучую смесь на мои волосы, турчанка потерлавспотевшие ладони и приложила к лобку салфетку.

Я сидела ни жива ни мертва и с ужасом ждала, что же будетпроисходить дальше. В тот момент, когда племянница вцепилась в мои руки, японяла, что сейчас мне станет по-настоящему больно. Так оно и оказалось.Нечеловеческая боль пронзила меня насквозь. Турчанка дернула мою салфетку стакой силой, что мне почудилось, будто вместе с салфеткой она содрала с моеголобка кожу. Я закричала что было сил, а затем потеряла сознание….

Я не помню, когда я очнулась, но, как только япочувствовала, что могу двигаться, я с трудом слезла с гинекологического креслаи от дикой боли внизу живота зарыдала в голос.

– Да пошли вы к чертовой матери вместе со своейэпиляцией и со своим гаремом! Дикари! За такую эпиляцию у нас в России вам быруки-ноги повыдергивали и посадили в тюрьму за истязание!

Турчанка даже не пыталась меня успокоить.

Подойдя ко мне вплотную, она похлопала меня по плечу исказала:

– У тебя очень хорошие анализы. Никакой инфекции нет.Пока ты была без сознания, я все проверила. Тебя можно в гарем. Ты не принесешьтуда никакой заразы. Но мне не понравилось, что ты потеряла сознание. Этоговорит о том, что ты слишком слабая. Женщина должна быть сильной и ничего небояться. А вот то, что ты так кричала, это хорошо: значит, ты не холодная, агорячая.

В гареме не нужны холодные женщины. Вообще-то турецкиемужчины любят, когда женщины ведут себя как рабыни и молчат, но не всегда.Бывают такие моменты, когда женщина должна говорить… Я имею в виду, говорить наязыке секса…

– Да пошла ты! Я уже ничего не хочу! Выпустите меняотсюда! – крикнула я турчанке и решительно направилась к выходу.

На самом выходе я столкнулась с моим «благодетелем» и чутьбыло не сбила его с ног. Именно он затащил меня в этот ад, и мне захотелосьнезамедлительно на нем отыграться.

– Послушай, эй ты, хрен моржовый. Я даже не знаю, кактам тебя зовут. Экрам, наверно.

– Откуда вы знаете мое имя? – не на шуткуобрадовался турок. – Я же не успел вам представиться. Меня и в самом делезовут Экрам.

– А я умею читать по лицам. У тебя на роже написано,что ты Экрам. Вас, сутенеров, всех Экрамами зовут. Вас с детства убивать надо.Сразу, как только вы появляетесь на свет. Спасибо тебе за прекрасно проведенныймедосмотр. Мне твой гребаный гарем и даром не нужен! А теперь отвези меня,пожалуйста, туда, где ты меня снял! Найди другую дуру для таких дел! Вы ж нас,русских баб, за дур держите! Пользуетесь тем, что в нашей стране хорошо живуттолько те, кто ворует, и тем, что нашим молодым женщинам заработать нормальныеденьги практически негде. А пожить по-человечески всем хочется… Вот вы этим ипользуетесь.

Только конченые гады типа тебя могут пользоваться женскойслабостью. Настоящие мужчины никогда до этого не опустятся. Вы не имеете праваплохо относиться к женщинам, потому что вы сами произошли от женщин.

– Как вас зовут? – перебил меня турок.

– Какая тебе разница?! – рявкнула я.

– Я задал вам вопрос и не получил на него ответа. Мнекажется, что это очень даже невежливо.

– Светлана.

– Светлана, прекратите, пожалуйста, паниковать. Выпрошли медосмотр.

– А чего мне это стоило?! Какая-то грязная, вонючаятурецкая баба трогала меня своими годами не мытыми руками и хлопала по бедрам!

– Не нужно так относиться к нашим женщинам.

– Можно подумать, ваши женщины относятся к нампо-другому.

Увидев, что неподалеку от меня появилась та самая старуха,что проводила медосмотр, я не на шутку испугалась и подумала о том, что могупоплатиться за свои слова. Сложив руки на груди, я умоляюще посмотрела на ещеодного Экрама и прошептала:

– Ну что, уходим отсюда?

– Уходим.

Турок сунул старухе в карман несколько долларовых купюр ивывел меня из этого дома.

– Так вы еще не передумали насчет гарема?

– Нет. Если больше не будет никаких медосмотров.

– Медосмотр закончился. Я очень переживал зарезультаты. К счастью, они оказались хорошими. Вас можно поздравить.

– С чем?

– С результатами, конечно, с чем же еще. Теперь мнеосталось доставить вас в гарем. Я уверяю вас, вы будете жемчужиной гарема. Выбудете его бриллиантом, его сокровищем. Вам кто-нибудь говорил, что вы оченькрасивы?

– Муж говорил, когда я молодая была.

– Да разве вы старая?

– Мой муж ушел к совсем юной…

– Ваш муж был не прав.

Я улыбнулась грустной улыбкой, и турок не мог этого незаметить. Как только мы вновь сели в такси, он похлопал меня по плечу ипроизнес дружелюбным голосом:

– У вас очень грустная улыбка. Но ничего, пройдетнесколько дней, и у вас будет именно та улыбка, которая была у вас раньше. Увас будет улыбка счастливой, хорошо выглядящей женщины. Я уверен, что вам оченьпонравится в гареме. Вы почувствуете власть султана над вами, и я думаю, этавласть вам придется по душе. Некоторые мужчины любят, когда над ними властвуютженщины, но это не правильно. Женщина должна быть в настоящей мужской власти, итолько эта власть пьянит и притягивает. Вы ощутите это сразу, как толькоокажетесь в гареме.

Дальше все происходило, словно во сне. Подъехав к небольшойвертолетной площадке, мы сели в вертолет и полетели в сторону моря. Я сидела нижива ни мертва и рассматривала Турцию с высоты птичьего полета. В глубине душимне было страшно от того, что я согласилась на подобную авантюру, но процесс,как говорится, пошел.