Ну, правильно. Либо сигнал, либо ордер. Поскольку последнего не имелось – не успели получить, – то лучше сослаться на вызов.

Через три минуты Димыч вышел, однако в машину не сел, а направился к Роману и что-то ему сказал. Ромка стащил шлем, подкатил свой мотоцикл к КПП, приставил прямо к стенке. Затем они с Димычем поднялись на две ступеньки и вошли в избушку пропускного пункта.

Вернулся Дима один.

– Что такое? – спросил Алексей.

– Да не боись. Приставил твоего мальца следить, чтобы охрана не сообщила Калинкову о нашем визите.

Кис кивнул: верное решение. И они не медля проехали под шлагбаумом на территорию престижного поселка.

Дверь им открыла, даже не спросив ритуальное «Кто там?» – видимо, жизнь за забором с КПП приучила местных жителей никого не опасаться, – полная женщина лет сорока пяти в темно-синем платье и голубом фартуке. Увидев перед собой толпу мужчин, она испуганно отпрянула.

– Вы кто такие?!

– Полиция.

– Поли… А документы?

Димыч предъявил свое удостоверение и шагнул в дом. За ним потянулись остальные.

– Где хозяин?

– Они… В… – Она покрутила головой, обводя глазами холл, словно надеясь на подсказку, – но никого рядом с ней не наблюдалось, и подсказка не поступила. – В спортзале они… – растерянно проговорила она.

– Проводите, – распорядился Димыч.

Они спустились по лестнице вниз, в подвальное помещение. Прошли мимо бассейна, бани, джакузи…

– Туда вон… – кивнула женщина на дверь в противоположной торцевой стене помещения.

– Кис, Игорь, вы сзади, – распорядился Димыч, открывая дверь.

Полицейские тихо вошли, держа пистолеты наготове. За ними в зал ступили детектив с ассистентом. Сцена, открывшаяся их взору, выглядела следующим образом: ближе ко входу стояло кресло, в котором, спиной к вошедшим, сидел человек. Напротив него, на расстоянии метров десяти-двенадцати, сгрудились качки, также спинами к двери, а лицом к двум привязанным к стульям мужчинам. Оба были уже прилично избиты, однако Алексей узнал их: портреты Таисии получились очень похожими.

– Да говорю же, говорю, – кричал один (второй был в полуобморочном состоянии, похоже), приправляя слова матом, – давайте в агентство съездим, ***, я вам скан паспорта того бомжа покажу, ***! Его надо найти, он знает, где могила! А мы не знаем, да поймите же, вашу ***…

И вдруг он, увидев компактную толпу мужчин у входа, словно поперхнулся и вытаращил глаза.

Качки обернулись. А вслед за ними и Егор Тимофеевич Калинков.

Увидев вошедших, он поднялся с кресла и, начальственно нахмурившись, строго поинтересовался, кто такие. Увидев предъявленные корочки, он неожиданно снова опустился в кресло. Или, лучше сказать, рухнул.

Оперативники, приехавшие с Димычем, оттеснили качков от двух избиваемых, прощупав одновременно их карманы на предмет оружия. Ничего не нашли: здесь, судя по всему, основным оружием были кулаки.

– Как я понимаю, Егор Тимофеевич, именно эти люди убили по вашему приказу Амрита Валли?

– Они убили мою дочь… – Голос его дрогнул.

Димыч подошел к связанным мужчинам.

– Дерюжкин, – удовлетворенно кивнул он. – А это Гринько, надо понимать, – ткнул он пальцем в сторону потерявшего сознание бандита. – Приведите его в чувство, – распорядился он, махнув рукой качкам.

Один из них лениво поднял с пола ведро с водой и плеснул в лицо Гринько.

– Ну, а ваша версия какая? – спросил Димыч.

– Не убивали мы его дочь, – буркнул Дерюжкин.

– А индуса, гражданина Валли?

– Ну.

– Что «ну»?

– Ну убили.

– И пытали.

– Ну и пытали… По личному министерскому распоряжению Калинкова Егора Тимофеича! А дочь его мы… Да мы же не знали, что за девка там околачивалась!

– Я тебе сейчас за «девку» челюсть сломаю, – привстал из кресла замминистра.

– Да девушка, девушка, барышня, – быстро исправился Дерюжкин. – Мы ж не знали, говорю, кто она! Егор, ну кабы имели понятие, что это твоя дочь, мы разве б… Ну возьми в толк: она нас видела. Надо было что-то решать, она же свидетельницей оказалась. Мы и поручили одному уголовнику, вовремя подвернулся…

Алексей понял, что в таком темпе они еще час будут тут беседовать. Он подошел к Димычу и шепнул ему два слова. Тот неохотно, но все же кивнул.

– Значит, так, – произнес Алексей. – Говорить буду я, а вы только подтверждайте, что все правильно, большего от вас не требуется. Итак, Дерюжкин и Гринько, вы пытали и убили гражданина Амрита Валли.

– Да…

– По заказу господина Калинкова Егора Тимофеевича.

– Да…

– За что получили от него денежное вознаграждение.

– Да…

– Случайную свидетельницу – которая, как впоследствии выяснилось, оказалась дочерью Калинкова – вы поручили убить незнакомому гражданину, который только тем утром освободился из мест заключения.

– Да…

– За деньги.

– Да.

– Видите, господин заместитель министра, напрасно ваши люди избивают эту парочку. Они действительно не знают, где тело вашей дочери.

– Я им не поверил. Это звучит, как бред.

– Однако самая что ни на есть правда.

– А вы – вы знаете, где моя дочь?

– Знаю, – кивнул Алексей. – И сейчас вам скажу. Только подтвердите правдивость изложенной мною информации: вы заказали этим двоим убийство Амрита Валли, не так ли?

– Так, – почти безразлично кивнул Калинков. – Где моя дочь?!

– Прекрасно. Мы все слышали ваши взаимные признания. Они записаны на диктофоны. А теперь… Внимание!

Алексей достал мобильный и нажал кнопку. Телефон пропиликал, пошел гудок.

– Аллё, – раздался голос Таисии. – Слушаю вас, Алексей Андреевич.

Калинков вскочил, выхватил трубку из рук детектива.

– Тая, Таисия, это ты???

На лицах двух братьев изобразилось неподдельное недоумение.

– Папа?! – удивилась девушка.

– Ты жива? Ты жива? Скажи еще раз, скажи, что это ты!

– Папа, конечно, это я…

– Я же видел фотографию с твоим телом… в могиле…

Он заплакал.

– Папа? Аллё, папа? – доносился голос Таисии из трубки. – Послушай, не плачь, всё хорошо, я жива, я завтра приеду, слышишь? Я больше не хочу с вами ссориться, с тобой и с мамой, я приеду и вас обниму… И мы все обсудим мирно… Не плачь, я люблю тебя, папа…

Калинков сунул телефон в руки детективу и пошел назад к креслу. Он всхлипывал, не пряча слез. Затем сунул руку в карман, – все подумали, что за платком, однако в руке Егора Тимофеевича появился небольшой серебристый пистолет.