странный, с моей точки зрения, но интересный, должен признать. Позволь мне спросить еще о двух вещах. Я читал твой роман. Он мне очень понравился.

Майкл: Спасибо. Это то, чем я больше всего горжусь. Книга The Perfume Burned His Eyes / «Аромат выжег его глаза» была опубликована в 2018 году. Это история взросления, действие происходит в Нью-Йорке в семидесятые годы, и Лу Рид – один из героев. Сейчас я работаю над ее адаптацией для фильма. За последний год книга стала своего рода культовой. Я также много читал ее отрывки вживую – и играл разные роли в клубах Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. Я делал это в Европе, где книгу опубликовали на французском и итальянском языках. Французское издание оказалось, возможно, самым продаваемым из всех.

Стив: Что еще ты пишешь?

Майкл: У меня есть рассказ в другой книге, которая только что вышла, The Nicotine Chronicles / «Хроники Никотина». Это сборник коротких рассказов под редакцией Ли Чайлда, создателя серии о Джеке Ричере. Все они посвящены никотину или табаку. Это мой первый опубликованный рассказ, он является аллегорией в стиле магического реализма о колонизации.

Стив: Я ни хрена не понял из того, что ты сейчас сказал.

Майкл: Это очень похоже на «Сумеречную зону», действие происходит на Карибах.

Стив: Почему ты сразу так не сказал?

Майкл: Я так и говорил.

Стив: Слушай, все это правда очень интересно. Я даже не хочу говорить о том, каким придурком ты выступил в день нашего знакомства.

Майкл: Ты ведь не отстанешь, да?

Стив: Забей. Может быть, мы еще поговорим об этом позже в книге. Я позволю тебе закончить эту главу на приятной ноте.

Майкл: Ты такой милашка.

Стив: Ладно. Давай вернемся к «Сопрано». На чем мы остановились?

Майкл: Мы подошли к третьему сезону.

Стив: Точно. Отличный сезон. Именно тогда, когда все думали, что сериал не сможет больше продолжаться, он это сделал.

Глава 6

Третий сезон. Все в семье

К третьему сезону «Сопрано» стал феноменом, подобного которому на телевидении еще не было. Нас окружала толпа везде, куда бы мы ни пошли. (В прямом смысле.) В этом сезоне много внимания уделялось детям Тони, Медоу и Эй-Джею, которые по-разному взрослели. Поэтому мы еще немного поговорили с двумя замечательными молодыми актерами, сыгравшими их, Джэми-Линн Сиглер и Робертом Айлером. В фильме была показана короткая, но невероятно эмоциональная история Джеки Априле-младшего, так что мы должны упомянуть и о нем. И конечно, в сезоне было две самых запоминающихся серии: «Служащий месяца», которую, возможно, было больно смотреть, и первая серия «Сопрано», режиссером которой стал Стив Бушеми, «Бесплодная сосна». Но прежде чем перейти к ним, мы должны поговорить о кризисе, с которым столкнулись директора по кастингу Джорджанн Уокен и Шейла Джаффе. Не хватало итальянцев.

– Стив

Джорджанн: Был момент, когда у нас буквально закончились люди, которых можно было пригласить на определенные роли. Тогда я начала обращаться к вам, ребята, и вашим семьям.

Майкл: Вы прошерстили всех итальянцев.

Стив: Не хватало урожденных итальянцев. Вы спросили меня, жив ли мой отец, мой настоящий отец. Я ответил, что нет, он скончался. Вы искали Бакалу-старшего. Но потом вы наткнулись на Берта Янга, который был очень хорош.

Майкл: Он был идеален. Настолько правдоподобен. Вы полностью верите в то, что его персонаж сильно болен. Берт Янг – очень искренний актер. Что бы он ни делал, ты веришь каждой мелочи.

Шейла: Нам повезло, мы наняли много людей, которые нам всегда очень нравились. Было также здорово, что Стив Бушеми оказался в сериале. Для нас это особенно ценно, потому что именно так мы получили работу – сотрудничали с ним.

Стив: Потому что, как вы уже говорили, он устроил ваш первый звездный час, поручив провести кастинг для его фильма «Истина в вине».

Джорджанн: Да, без него мы бы вообще сидели без работы, а так все было замечательно. Все возвращается на круги своя.

Стив: Но вы охотились за новыми итальяшками. Толстыми, как я; худыми, как Майкл; любыми, кто попадался под руку. И это привело к открытому конкурсу в Нью-Джерси. Пришли тысячи людей, верно? Расскажите нам об этом.

Джорджанн: Нас буквально захлестнули толпы людей, и пришлось обращаться за помощью к полиции. Для Генри Брончтейна, одного из продюсеров, эти скопища народа были тем еще геморроем. Ребята приходили в костюмах, с игрушечными пистолетами и разыгрывали сцены на улице.

Майкл: Некоторые были одеты как в «Парнях и куколках»[84] На них были костюмы в тонкую полоску и белые галстуки. Я не шучу.

Джорджанн: У нас был парень, который принес шесть пицц, назвавшись курьером, только чтобы попасть в зал, где шли прослушивания. Никто ничего не заказывал, и мы удивленно смотрели друг на друга.

Майкл: Из участниц того открытого конкурса выбрали Дениз Борино-Куинн, которая играла Джинни Сэк, верно? Она была единственной, кто получил настоящую роль после этого мероприятия.

Джорджанн: Верно.

Стив: Но у вас было много статистов, так? Многие из этих людей участвовали в сценах?

Джорджанн: У нас было более пяти тысяч фотографий, и мы просматривали их, чтобы найти статистов. Это был вынос мозга. Получился один из самых успешных открытых конкурсов, потому что иногда на такое мероприятие может прийти только один человек.

Шейла: В то время «Сопрано» был бомбой. Люди были без ума от него.

В героине Медоу Сопрано, на мой взгляд, заключено все, что касается перемен в «Сопрано» в третьем сезоне. В первом мы видим страх Тони потерять контроль над семьей – или над обоими кланами, – который символизируют улетающие от него утки. Именно это приводит к его паническим атакам. В новом сезоне эти страхи становятся явью; когда Медоу уезжает в колледж, она выходит из-под контроля Тони, все чаще бросая ему вызов и подвергая сомнению его авторитет. В серии «Колледж» первого сезона она прямо спрашивает отца, не состоит ли он в мафии; к третьему сезону она смиряется с источником его доходов и с ним самим. Все это – сила и уязвимость Медоу, сила и немощь мужчин в ее жизни и, в конечном итоге, опустошенность, которую она испытывает после смерти Джеки-младшего, – навсегда осталось в нашей памяти благодаря мощной, непосредственной, подлинной, эмоциональной игре Джэми-Линн Сиглер.

– Майкл

Стив: Ранее вы говорили, что пришли из музыкального театра и все эти телевизионные штучки были для вас