– Почему плохо? – пожал плечами Славка. – Мне с вами как раз хорошо. Но науку тоже двигать надо, а здесь она на фиг никому не нужна. И еще нескоро понадобится.

– Да ладно тебе, – не очень уверенно возразил я, – вон в новостях говорят, что у нас наука как раз возрождается. Типа даже из-за границы к нам всякие профессора едут, а ты, выходит, наоборот!.. Бросаешь меня, да? И потом, что там хорошего, в этой Корее? Там же совсем другой менталитет! Говорят, они собак едят! Ужас, правда, Псина?

Моя четвероногая подружка тут же услужливо подтявкнула.

Тут уж взмолился Славка:

– Да не рви ты мне душу, Сапрыкин! Сам не хочу. Прикипел к тебе. Но если я сейчас не займусь наукой, то не займусь уже никогда. Еще год-два и я буду конченный, понимаешь?

Еще бы я его не понимал, когда я уже прошел этот путь до него! А теперь поплетусь дальше, но уже без Славки. И без Насти. И еще без кого-то из тех, кто мне безумно нужен, даже если я уже забыл их имена. Но почему, почему так? Черт, больно! А я-то думал, что меня окончательно покрыла короста безразличия. И дело тут не в особой привязанности, просто со Славкой, как бы я ни кочевряжился, мне было хорошо и комфортно, а терять то, что делает мою жизнь хоть чуть-чуть приятней, мне ужасно не нравится. Что там ни говори, а благодаря Славке, я всегда знал, что происходит в сутолочной московской реальности, к тому же он был человеком нужной мне дозировки. В отличие от того же Сереги, которого очень быстро становится много и которого я плохо переношу в больших количествах. Нет, но почему так, а? Только приладишь к себе кого-то как следует, и на тебе!

Мы еще немного посидели со Славкой на полу, лениво отмахиваясь от Псины, а потом я поднялся, покряхтывая, как старик, и мысленно размазывая по своим дряблым щекам слезы сентиментального эгоиста.

– Что, пора на сходку? – грустно улыбнулся Славка.

– Может, примкнешь для массовости? – закинул я, было, удочку, но сам же ее и смотал. – Ах, да, тебе сейчас неприятности ни к чему… Тогда хотя бы за Псиной присмотри…

– Да разве я когда был против? – Славка был сама покладистость. – Только она все равно будет выть, потому что жить без тебя не может!

– Ну, так развлеки ее чем-нибудь! Между прочим, у Айгуль она почему-то не воет.

– Так и оставил бы с ней! – естественно посоветовал мне Славка. Ненадолго же его хватило!

– Оставил бы, – буркнул я, с трудом подавив в себе скандальный рефлекс, – но она сегодня работает.

– Ну, ладно, ладно, – Славка тут же выбросил белый флаг, – буду развлекать ее, как смогу. Уж насколько фантазии хватит. Хочешь, анекдот тебе расскажу?

Последняя реплика предназначалась Псине, которая повизгивала, наблюдая за тем, как я натягиваю ветровку.

– Будь умницей, я скоро, – погладил я ее по курчавой голове и быстро просочился за дверь.

То ли Славка так и не рассказал свой обещанный анекдот, то ли он оказался несмешным, но вой я услышал, не успев дойти до первого этажа.

Глава XX

Во дворе уже собирался народ, но было его, если честно, не так чтобы густо. А конкретно всего-то три человека, если не считать моих главных сподвижниц – пенсионерок, которых я мысленно окрестил могучей кучкой. Из этих троих я сразу узнал свою давешнюю помощницу в берцах, еще двое – безнадежный интеллигент в очках на костистом носу и плотная тетенька средних лет в стеганой куртке с капюшоном – были мне незнакомы. «Вот так рать! – мысленно крякнул я при виде такой картины. – С такими, пожалуй, навоюешь!»

Тем временем сами «ратники», или карбонарии по-славкиному дружно воззрились на меня. Как будто дожидаясь команды. Хотя, возможно, я и преувеличиваю свою роль в русской революции. А может, и нет. Потому что от «могучей кучки» сразу отделилась Любовь Иванна, она же Старшая и, подрулив ко мне, чуть ли не по-армейски доложилась:

– До префектуры дозвонились. Обещали быть.

– Отлично, – кивнул я, волей-неволей преисполняясь сознанием собственной значимости, – из «Архпатруля» тоже кто-нибудь подъедет.

Что делать дальше, я не знал, поскольку опыта ведения какой-либо общественной деятельности у меня было с гулькин нос. Если не считать участия в профсоюзных собраниях в самом начале моей бесславной карьеры в советском НИИ информации. А потому решил полагаться на самоорганизацию масс, в то время как у масс, похоже, на сей счет было иное мнение. Немногочисленные карбонарии продолжали сверлить меня пытливыми взорами: дескать, чего притих, вожак? А на меня, как нарочно, ступор нашел. Стою и не понимаю, что я вообще тут забыл? И что у меня за идиотская натура такая – сначала ввязаться в историю и только потом думать, на кой бы оно мне сдалось? Совсем как с писательством своим гребаным. Накатал целую книгу, а на последней странице выяснилось, что мне нечего сказать человечеству, ну, хоть режь! И сейчас, похоже, то же самое.

И так мне стало тоскливо, что я запрокинул голову и посмотрел на свои окна. И в одном из них, кухонном, увидел Псину и Славку. Псина упиралась лапками в подоконник и лаяла, глядя на меня, а Славка корчил рожи. Мне ужасно захотелось туда, к ним, на кухню, где сияла вымытая Айгуль газовая плита и громоздились бесчисленные чашки с мокнущими на дне чайными пакетиками. В конце концов, с чего я так завелся? Да, жалко конюшню, конечно, и котов жалко, даже того, который чуть было глаза мне не выцарапал, но слишком уж лакомый кусочек земли она занимает, чтобы стоять на нем вечно. Не сегодня-завтра до нее бы так и так кто-нибудь бы добрался. Удивительно уже то, что она до этих пор достояла, а не пала под неумолимой пятой прогресса еще раньше, как пали другие московские усадьбы, в том числе и более знаменитые, чем наша.

– А чего мы стоим? Надо идти к конюшне! – первой не выдержала моя странненькая помощница в берцах.

Я вздрогнул и посмотрел на часы:

– Давайте еще немного подождем. Может, еще кто-нибудь подойдет?

Возражений не последовало, и мы еще минут десять потоптались у подъезда, однако желающих постоять грудью за конюшню от этого не прибавилось. Самое время было подумать о том, чтобы не разбежались оставшиеся.

– Ладно, пойдемте, – нехотя скомандовал я.

И мы пошли. Я впереди, на полшага от меня странненькая, а за нами, гуськом, «могучая кучка», интеллигент-очкарик и