Все снова меняется. Я слышу крик. До боли родной, сжимающий все внутренности.

— ДЕНИС!!! — моя Леся полными ужаса глазами смотрит на все, что происходит. Удар прикладом в висок. Металлический привкус во рту. Темнота….

Мерзкая, липкая. Она никак не желает отпускать, но мне нужно туда! К моей малышке. Рвусь изо всех сил. Открываю глаза, перед которыми сплошной туман и тихий плач где-то рядом.

— Все будет хорошо, — сдавленно хриплю. Похоже кто-то на радостях сломал мне пару ребер. Двигаться больно, да и практически невозможно. Лежу на полу. Руки связаны за спиной. Леся на стуле напротив. Ее руки тоже связаны. Тонкие ножки прикованы к мебели. В глазах панический ужас, на щеках мокрые дорожки.

— Денииис, — плачет она.

— Держись, — прошу ее. — Скоро все закончится, — пытаюсь оторвать голову от холодного бетона. Не выходит. У меня ощущение, что она чугунная. Со стоном мне все же удается это сделать, теперь я могу осмотреться чуть лучше. Но толку? Это не принесло ровным счетом ничего. Только разочарование. Стаса до сих пор нет. Где же носит этого козла?!

— Очнулся? — меня пинает по ногам…

— Да ладно?! — узнал сразу эту рожу. — Ты серьезно?! — вот ни грамма не удивлен. И теперь понимаю, что правда ждали. Он знает меня слишком хорошо. Веденеева выгнали из нашего отряда за торговлю наркотой еще тогда, до гибели Лесиного отца. Он же и выгнал. И теперь он здесь, а я валяюсь в ногах у отмороженного придурка. — Только не говори мне, что это тебя я искал после того, как положил ту мразь за в баре за городом. Не разочаровывай меня еще больше, — практически умоляю его.

— Ангел… — выплевывает мой старый знакомый. — Это такая честь, поймать тебя! Я все ждал, когда же найду слабое место у самого безжалостного убийцы. И все оказалось в итоге так банально. Баба! Сука, смазливая беременная телка и ты у моих ног! Нравится?! — он снова меня пинает. — Что же не грохнули тебя тогда? Я так старался. Отряд привел, а командир тебя собой закрыл. Это ж надо! Меня выгнал, опозорив и унизив, а за тебя жизнь отдал! Но все меняется, — он упивается ситуацией. Ему в кайф, а я слушаю и охуеваю. Так вот откуда они взялись! Тогда так и не нашли наводчика. Было очевидно, что мы не просто так пропустили отряд боевиков, напавший на нашу группу, но все не могли понять — КТО?!

— Веденеев, — смотрю на него с презрением. — Ты уже мертв, — его коробит мое спокойствие. Оно вышибает мужчину из колеи. Звучит приказ.

— Вывести его в большую комнату. Развлечемся! — меня подхватывают, волокут туда, где больше народу. Сейчас будет представление. Только жалобный стон моей девочки заставляет нервничать.

— Нет, — просит она очень-очень тихо. — Не надо, я прошу вас, — все, особенно я, упорно делаю вид, что не вижу. Нельзя. Иначе сломаюсь, потому продолжаю свою игру.

— Что? — сплевываю кровь на пол уже в импровизированной гостиной. Хреновый знак, ну да ладно. Лишь бы Стас вытащил Лесю. На себя плевать. Я всегда знал, что сдохну как-то так. — Слабо тебе значит было выйти один на один. А сейчас, когда я отпор дать не могу, смелый стал? — вокруг гробовая тишина. — Выродок! — вновь сплевываю на пол. Красное пятно просачивается в бетон, оставляя темный след. — И строители тут говно! — хмыкнул с досады. — На материале экономят, — получаю удар тяжелым ботинком в лицо. Меня откидывает на спину. — Сссука, — рычу на него. — Вот в этом ты весь, Веденеев. Только и можешь, что добить лежачего!

Мой бывшей сослуживец почему-то обиделся на последние слова. Он снова и снова стал бить меня в живот, а я, кажется, понял откуда кровь… Слабость накатывает волнами. Перед глазами темнеет, но там плачет Леся, а значит я буду жить.

Ублюдок берет меня за шкирку и ставит на колени. Меня качает, но изо всех сил держусь на краю сознания. Жить. Я должен жить, пока не вытащат мою девочку!

Ее выводят. Бледную, перепуганную, дрожащую. Малышка видит меня. Улыбаюсь и шепчу окровавленными губами: «Все будет хорошо». Веденеев подходит вплотную к малышке, хватает ее за волосы так, что она вскрикивает и этот крик эхом разносится по бетонной коробке оседая прямо у меня в голове.

Он проводит стволом по ее щеке, спускаясь ниже, приставляет его к подбородку.

— Хочешь увидеть, как они сдохнут?! Вот интересно, сколько будет жить твой ребенок после того, как я прострелю башку девчонке? А может…? — он ведет пистолетом ниже… Упирает его в округлый животик. Леся на грани обморока. Животный ужас в ее глазах. Выброс адреналина в кровь. Подрываюсь, но получаю пулю в ногу, падая обратно. Моя девочка истошно кричит. Я больше не могу встать…

Веденеев делает ошибку. Он не берет в расчет малышку, расслабляется и практически не держит ее. На роже написано, что он ликует, празднуя победу. Убил самого Ангела! Но сука! Не будь я АНГЕЛ, если бы меня было бы так просто убрать!

Леся смотрит на меня не отрываясь. Девочка тяжело дышит и кладет свободную руку на живот. Отлично. Он не реагирует, зато она, дочь боевого офицера, видит знак и понимает, если все сделать правильно, они выживут. Оба. Она и малыш. Время пошло на секунды. Киваю головой, она резко выхватывает пистолет из расслабленной руки Веденеева и отскакивает в сторону.

— Умница, — тихо говорю ей. При виде хаотично трясущегося оружия в руках неопытного стрелка наш пленитель замер. Словить шальную пулю никому не хочется.

— Малышка, не дури, — улыбается он. — Дай сюда игрушку. Поранишься ведь, — но Леся сильная. Она готова бороться за себя, нашего ребенка и меня.

МОЯ!

Я так горжусь ей. Новая волна темноты накатывает, пытаясь забрать меня себе, но нет, еще рано. Я нужен здесь.

— Возьми его двумя руками, малыш, — стараюсь говорить очень спокойно. Слушается. — Умница. Ноги шире, детка… — Веденеев делает шаг к ней. Она жмурится.

Выстрел.

С удивленными глазами тело оседает на пол! Попала! Да как хорошо, прямо в грудь. Тело мрази дергается в предсмертных конвульсиях, на заднем фоне слышатся какие-то крики. Стас приехал. Теперь все будет хорошо…

Меня кто-то поднимает. Куда-то несет.

— Все закончилось, — слышу от друга. — Ты молодец, — он сжимает мою ладонь, словно прощаясь. Теперь я могу уйти. Моя девочка будет жить.

Леся тоже рядом. Держит за руку, плачет.

— Не надо, — прошу ее. — Все правильно. Так и должно быть.

— Нет, — шепчет она. — Не смей меня бросать, слышишь?!

— Прости, — закрываю глаза погружаясь в темноту,