— Он, кстати, вовсе не толстопузый, а очень даже спортивный джентльмен. Почти все время живет в Англии. Твоя сестра просто дура, что отказалась! Так сейчас бы в деньгах купалась, глядишь, еще и вас всех в Лондон бы увезла… Тебе, дуре, выставки персональные по всему миру, может быть, устраивала… Нет, я таких принципов не понимаю. И Тоциев не понимает. Он сразу и сказал: если «мисска» отказывается, все деньги назад! Никаких контрактов чтоб не вздумали заключать, и всякое такое. Но тогда уперлась «Северина». Мы, говорит, все равно на Дину глаз положили, и она все равно будет работать на нас. Заставьте ее принять ВСЕ условия! А этот мешок для кокаина нашим «лицом» ни за что не станет. Разговор какой был: лицо нашей фирмы — «Мисс Столица», и точка! И Тоциев, кстати, сам настаивал на этом.

— И тогда Дину пришлось нейтрализовать, — сказал я.

— А что бы вы приказали делать? — устало спросил Китанов. — Никто тогда даже и не думал о… Таком исходе. Небольшая доза всем хорошо известного, довольно безвредного при этом вещества в шампанское, и все — Дина у меня на столе. Конечно, формальная победа осталась за ней… Но представители «Северины» были просто вынуждены согласиться на дальнейшую работу с Истоминой. И не их вина, что эта… видеть ее не могу… начала срывать одну съемку за другой. И не моя вина, что она так и не уехала в Англию. И не моя вина, что мы все сейчас сидим здесь.

— А чья? — спросила Тамара. — Уж не Дины ли? По-твоему, если девушка не хочет спать с мужчиной по неизвестно чьему выбору, значит, она неправа? Так что ли?

— Это бизнес! Большой бизнес, Тамара! И только потом уже девичьи капризы и амбиции. А шоу-бизнес — это, наверное, самый жестокий бизнес. И при этом очень сложная машина. И как только в этой машине появляется нестандартная деталь, машина начинает сбоить… Для чего, спрашивается, все это было затеяно? Ведь не для того же, чтобы развлечь публику и вонючих журналистов! Но в первую очередь виновата, конечно, эта наркоманка. Что с ней делать, не знаю… Спасибо Тоциеву скажи, что велел заботиться о тебе…

Виктор сплюнул.

— Это ты скажи спасибо, — растягивая звуки, произнесла Истомина. — Если бы не я, кого бы вы нашли, чтобы с этим лохом трахаться? А?

Теперь и мне захотелось плеваться.

— Ты сама виновата в том, — веско сказал Виктор, — что тебе пришлось с ним трахаться… Только не говори, что тебе не понравилось. Лучше скажи, кто тебя тогда за язык тянул про СИЗО болтать раньше времени? Шум подняла только…

Света промолчала. И тут раздался стук в дверь. Раз… Раз-два-три… Раз-два.

— Свои, — проворчал Китанов. — Рыжий, впусти.

Боря кинулся открывать дверь.

— Шестерка, — не удержался я, чтобы не прошипеть ему вслед.

Вот уж не ожидал кого увидеть! В лабораторию вошел Влад Соленый собственной персоной! А я вмиг понял, что мне пришел полный и окончательный конец. Особенно хорошо это стало понятно, когда Соленый и Китанов дружески пожали друг другу руки.

Тамара, увидев Соленого, только коротко вскрикнула и лишилась чувств.

— Видел, кто у нас в гостях? — спросил Китанов.

— Че так поздно? — спросил Соленый. — Я думал, он уже с утра здесь.

— Так получилось… Да и куда бы он делся…

— Влад… — ошалело сказал я. — Ну это уже все — суши весла… Ты-то здесь каким боком?!

— И все-то тебе знать надо, — издевательски проговорил Соленый.

— Да ладно, поздно уже, — сказал Китанов. — Давайте заканчивать.

— А он что — уже сказал, где закопал девчонку? — спросил Соленый.

— Нет… Погоди, а ты кого привез?.. Не понял — ты же сказал, что везешь подружку нашего другана…

— А, так ты вот про кого подумал… Нет, это другая подружка. Прикинь, сейчас мне звонит, и говорит, что наш друган в беде и попал в лапы Мяснику с Носорогом. Я как мог ее убедил, чтобы она не торопилась, чтобы никому больше не звонила, и что я сейчас за ней приеду куда угодно, и помогу разрулить любые проблемы…

— Где она? — спросил Виктор.

— У меня в машине.

— У тебя уже сбежали так из машины, — Китанов даже встал. Соленый непроизвольно пощупал голову.

— Эта не сбежит, — усмехнулся он. — Она правильно упакована… Рыжий, пошли, сходим…

Китанов бросил взгляд на Борю.

— Нет, — сказал он. — Возьми Носорога.

— А че?

— Я так хочу.

Соленый пожал плечами. Вдвоем с Носорогом они ушли.

В лаборатории повисла тишина. Где-то еле слышно что-то капало. Китанов угрюмо смотрел в пол. О чем он думал — большой бизнесмен? Надо же, какой приработок себе нашел — девчонок поставлять ко двору олигархов! Хорошо поднялся — вон, хату купил… Интересно, думал ли он, что так все повернется? Или его давно уже в Мясники произвели? И за что, если не секрет?

Света дрожащими руками стала заготавливать себе очередную дозу. Сейчас она точно «уделается»…

Я старался занять голову чем угодно, лишь бы не думать о том, кого сейчас увижу. А увидел я, как и следовало ожидать, Наталью. Ее действительно «упаковали». В пластиковый мешок, точно такой же, в каких лежат Китановские «пациенты». Бандюки приволокли мешок в лабораторию и захлопнули дверь. Из мешка выглядывала только голова Натальи. Рот ее был заклеен все тем же проклятым скотчем (если по какому-то недоразумению останусь в живых, никогда и ни за что не стану им пользоваться!) Наташа смотрела на окружающую обстановку совершенно белыми от ужаса глазами.

— Куда ее? — спросил Соленый.

— На стол давай, — пробормотал Китанов, смахивая с него опустевшее Светино зеркальце на пол, которое со звоном раскололось. — И держите ее… Ну, Саня! Говори, где спрятан труп! А то сейчас ты увидишь еще один!.. Молчишь?.. Держите ее, я сказал!

Китанов расстегнул замок мешка, затем взял нож и распорол его так, чтобы он не мешал. Наталья, облаченная в горчичный брючный костюм, мычала и отчаянно извивалась на столе.

Я даже вскочил, но это заметил Носорог, и коротким движением свалил меня на пол. Затем бандюки изо всех сил придавили Наталью спиной к столу, а Китанов быстро и сноровисто примотал ей ноги к столу рулонным лейкопластырем прямо поверх брюк. Еще буквально несколько секунд — и руки тоже были надежно зафиксированы. Я поднялся на ноги, но было поздно. Тем более, мои руки тоже были вне игры.

— Ну! — закричал Китанов. — Будешь говорить?

— Да зачем тебе Дина теперь? — тоже закричал я.

— Будешь говорить?! — повторил Китанов и рванул Наташин жакет. С треском отлетели пуговицы. Еще одно резкое движение — и белая блузка тоже была разорвана. Наталья билась всем телом — даже стол содрогался.

— Ну!? — Китанов взял какое-то хромированное орудие довольно жуткого вида.

— Слушай, может, не надо? — спросил Боря. Его никто не стал слушать.