– Можно воспользоваться, если есть желание, – заключил он.

– Да нет, пока не надо…

Ребята из джипов не доставали оружие, не пытались отстреливаться. Но и уезжать не торопились. Просто стояли, поглядывая на кривляющегося барчука. У Алика явно не было никакого плана. Возможно, он приехал для того, чтобы постращать Аркадия и Арину. Может, всерьез надеялся, что они выйдут к нему на расправу… В любом случае эта клоунада должна была закончиться. И Перекатов это понял.

Все бы и закончилось, если бы вдруг к лимузину не подъехали две милицейские машины – «Форд» с мигалкой и микроавтобус, в котором могли находиться спецназовцы.

Действительно, из микроавтобуса посыпались вооруженные автоматами бойцы в милицейском камуфляже. Они взяли на прицел парней из джипов, ткнули носом в капот самого Алика. Но стволы трех автоматов поднялись в сторону террасы, где находились телохранители Перекатова.

– Я же говорю, провокация! – запаниковал Сергей Михайлович. – И не менты это!.. Где, ты говоришь, надземный ход у тебя?

Аркадий направился к лестнице, увлекая за собой Перекатова.

– Только там всего две обвязки.

– А больше и не надо. Главное, чтобы я ушел, а остальные здесь будут…

– А я? – раздосадованно спросила Арина.

Она семенила за Перекатовым, как брошенная собачонка.

– Что – ты? Ну, изнасилуют тебя, – с издевкой бросил он через плечо. – Расслабишься и получишь удовольствие.

– Но я не хочу!

– С каких это пор?

У Аркадия не возникло желания начистить Перекатову нос за глумление над Ариной: он и сам невысокого мнения о ней. К тому же она была его врагом. И он не собирался брать ее с собой.

– Ну, зачем ты так? – захныкала она.

Мансарда и чердак в доме Перекатова не были синонимами по своему смысловому значению. Сначала шла мансарда – в общем-то, полноценный этаж, а выше располагался чердак, длинное и узкое помещение – треугольником в разрезе, где стоять в полный рост можно было только по центру. Чердачное окно располагалось высоко над землей, так что закрепленный здесь стометровый трос был натянут под необходимым для быстрого спуска углом.

Аркадий помог Перекатову влезть в страховочную обвязку со спусковым устройством, присоединиться к тросу и даже вытолкнул в ночь, когда тот застрял в окне из-за страха перед высотой. И сам последовал за ним.

Спуск прошел гладко, если не считать, что по пути Перекатова хлестнула по глазу еловая ветвь. И гараж открылся легко, и катер был на месте.

Перекатов сам встал за штурвал, завел двигатель и, не зажигая огней, вывел катер в темные воды ночного озера. Теперь он был в безопасности: никакой спецназ не в состоянии был угнаться за ним. И Аркадий позволил себе расслабиться. Как оказалось, зря…

Однажды Одинцову пришлось побывать внутри бронетранспортера после того, как тот наехал на мину. Голова и тело тогда содрогнулись так, что казалось: одно отделилось от другого. Невероятной силы встряска, оглушительный грохот, удушающий дым… Он тогда выжил чудом. И бронетранспортер смог выйти из боя на оставшихся колесах.

Но сейчас все было куда хуже. Те же грохот, дым, пламень и контузия на всю голову. К тому же катер стремительно шел на дно. Рубка заполнилась водой, но Перекатов совершенно не реагировал на это. Аркадий же не обращал внимания на него самого. В полусознательном состоянии он с трудом сообразил, где находится, что нужно выбираться из рубки и всплывать на поверхность.

Развороченным носом катер уткнулся в илистое дно. Аркадий лишь ощутил легкий толчок. Он уже готов был покинуть лодку, осталось только оттолкнуться от борта. Запаса воздуха не хватало, давление воды сдавливало виски, голова кружилась, в ушах звенело. И еще неизвестно, как долго будет длиться подъем.

Но ему повезло, до поверхности воды было всего три-четыре метра. Никогда еще воздух не казался ему таким вкусным и сытным, как сейчас; он возвращал его к жизни…

Он помнил приближающийся к ним справа рев двигателей. Перекатов что-то закричал, но еще до этого Аркадий успел выхватить из темноты надвигающийся и совершенно ничем не освещенный силуэт какой-то лодки. Возможно, это был гидроцикл, мчавшийся на предельной скорости. Может, им управлял какой-то наркоман. Или – что едва ли нереально – камикадзе, в задачу которого входило уничтожение Перекатова… Так или иначе, но катер получил пробоину в носовой части и стремительно затонул. Аркадий помнил вспышку, с которой взорвался врезавшийся в них объект. А потом свет померк перед глазами, и он погрузился во тьму, из которой мог и не вынырнуть…

Но не так-то просто убить подполковника Одинцова. Ни пуля его не берет, ни мина, ни торпеда. Он вовремя пришел в сознание и сейчас жадно хватал ртом воздух, оглядываясь по сторонам. Тишина над озером и темнота. И только его одного можно было назвать следом разразившейся здесь катастрофы. Обе лодки на дне, из членов двух экипажей всплыть смог только он один…

Перекатов остался на дне. Мертвый он или без сознания, что, в общем-то, одно и то же. Наверняка если был жив, то нахватал в легкие воды… А может, все-таки есть надежда?

О том, что ему нужно было убить Перекатова, Аркадий вспомнил, когда вытаскивал его тело из капитанской рубки. Он должен был оставить его здесь, чтобы затем записать его смерть на свой счет. Но поверит ли ему Дымокуров? Может, он скажет, что это был несчастный случай, а значит, задание не выполнено. Тогда он придумает что-нибудь новое. Или просто убьет Аркадия…

Может, лучше сейчас умереть? Нет Аркадия Одинцова, значит, отсутствует и смысл держать его родных в заложниках. А Перекатов – человек влиятельный, он может позвонить Дымокурову, напугать его до смерти, заставить освободить Риту и Юлю. А когда они будут вне опасности, Дымокурова можно жестоко наказать за все его злодеяния…

Аркадий вытащил Перекатова на поверхность, но помочь он ему ничем уже не мог. Сергей Михайлович был мертв, и помочь ему сейчас мог только бог. И оживить его нужно было, и пластику лица сделать. Неизвестно чем, но Перекатову срезало нос, выбило глаз, чуть ли не на лоскуты разорвало правую щеку… Возможно, из-за этого его внешнее сходство с Аркадием останется за кадром прокурорского расследования. Но ведь это к лучшему.

Тело Перекатова еще не раздулось от выделяющегося из мертвых тканей трупного газа, поэтому все норовило уйти на дно. Но Аркадий уже воплощал в действие свой план. Ему нужно было снять одежду с трупа. И хотя давалось ему это очень нелегко, все-таки он смог справиться с задачей. Но и это было еще не все. Сам он разделся относительно легко, но много сил и времени ушло на то, чтобы одеть мертвеца. Тело его еще не окоченело, поэтому не пришлось резать рубашку на спине, что выглядело бы потом крайне подозрительно. И цепочку свою с крестиком Аркадий тоже отдал покойнику, и свои документы…

Он испачкался в крови покойника, меняя одежду, но это его ничуть не беспокоило. Ведь он в воде, которая все смоет и растворит…